Волшебный камень Бризингамена - Алан Гарнер

- Какое наслаждение не думать, что чьи-то глаза сверлят твои лопатки, да? - спросил Гаутер.

- И не чувствовать солнца. Оно весь день целилось в нас прямо как прожектор, - добавил Колин.

- Тут такой тусклый свет, что мои глаза никак не привыкнут, - заметила Сьюзен.

- Или у меня что-то в мозгу путается, или, чем ближе мы подходим к опушке, тем становится темнее, - сказал Гаутер.

- Так оно и есть, - откликнулся Фенодири. Лес кончился у подножья небольшого холма. Можно было оглядеться. Не было ни солнца, ни голубого неба. От горизонта до горизонта воздух был черен и желт из-за сплошных облаков, похожих на огромных жирных уродливых тюленей. Их раздувшиеся бока едва не задевали вершины деревьев, они перекатывались и горбились под хриплые вопли дикого северного ветра, пасущего это стадо тюленей.

- Это только передовые. - заметил Дуратрор. - Останемся здесь или пойдем дальше?

- Дальше, - сказал Фенодири. - Пока сможем.

Тропинка провела их через охотничьи угодья мимо нескольких больших зеленых луж к самой опушке. Здесь, за дощечкой, которая была перекинута через ров, обозначавший границу угодий, уже не оставалось даже и намека на какое-либо укрытие.

- Значит, вот оно как, - заметил Гаутер философски. - Что теперь будем делать? Дожидаться ночи? Фенодири покачал головой.

- Мы не должны передвигаться ночью. Особенно теперь, когда не от кого ждать помощи. Скоро мы пойдем. Буря уже на пороге, и когда шквал достигнет полной мощи, он может самих мортбрудов сдернуть с небес. Именно тогда мы и пересечем поле.

Им не пришлось долго ждать. Первый же порыв метели просвистал мимо, как только Фенодири произнес последнее слово. В следующий миг весь мир сузился, превратился в круг всего в несколько ярдов, который насквозь простреливался ледяной пылью. Их окружили стены и накрыл потолок вертящейся и мелькающей белизны.

- Никто не разглядит нас в этой круговерти! - воскликнул Фенодири, стараясь перекричать завывание ветра. - Наш час настал!

Как только они вышли из-под деревьев, буря обрушилась на них со всей своей силой. Колина, Сьюзен и гномов приподняло и опрокинуло на землю. Гаутер закачался, точно его оглушил сильный удар.

Взявшись под руки, они нащупывали дорогу. Гаутер находился в середине как якорь, а ветер гнал их вперед и вперед, и они неслись к цели семимильными шагами.

Долина была плоской, поросшей дубами. То тут, то там протекали ручейки, которые заболачивали почву. Путники перепрыгнули через ров, и тут же ветер свалил их на землю. В том месте, где они упали, поваленное дерево вздымало кверху вывороченные и залепленные землей корни.

- Дальше не продвинуться, - сказал Фенодири. - Совершенно очевидно, нам с этой бурей не сладить. Давайте воспользуемся тем, что имеем.

Они притулились было за корнями и ветер просвистел мимо. Но всем на небольшом пространстве было не уместиться. И они присели на корточки, прячась за корнями по очереди. Дыхание замерзало прямо на губах, обледеневшие ресницы делались ломкими. Ребята натянули на себя всю запасную одежду. Они жались к гномам, укутанным в теплые плащи. Гаутеру пришлось хуже всех. Ему осталось довольствоваться только тем, что он запихнул ноги в рюкзак и завернулся в холодные, пахнущие резиной подстилки.

Вот в это-то время Дуратрор и поведал спутникам о лайос-альфарах и о своей дружбе с Атлендором.

- Но почему эльфы покинули эти места? - спросил Колин, когда рассказ был окончен. - И куда они подевались?

- Лайос-альфары, - сказал Дуратрор, - эльфы света, дети воздуха, пьющие росу. Для них красота - это пища, и вообще их жизнь, а грязь и некрасота смертельны. Когда люди предали солнце и землю, когда они отравили атмосферу дымом из топок, этот воздух стал для них просто ядом. От пыли, которая летела, когда тесали камни или били кирпич или черепицу, их сердечки просто увяли. Им предстояло либо покинуть эти места, либо умереть.

Там, где поселялись люди, везде воцарялись шум и сажа, и грязь. Покой царил только там, где людей не было. Некоторые из лайос-альфаров укрылись в горах, иные - на островах на западе, многие - подались на юг. Но большинство последовало за Атлендором на север, и там они живут на высоких холмах.

В наши дни они двинулись к югу, по крайней мере, некоторые из них, но до какого предела, я не знаю, и не могу понять, почему они скрыты от меня. Во всяком случае от них никогда не исходит никакого зла. Это уж совершенно точно.

Во второй половине дня ветер ослаб, и теперь уже вывороченные корни перестали защищать от снега. Он опускался беспрерывно, монотонно, так что пятерым полузамерзшим существам за корнями деревьев казалось, что они находятся на помосте, который медленно поднимается вверх сквозь завесу из нитей с нанизанными на них белыми бусинами. Действительность, время, пространство растворились в глухом неподвижно парящем мире. Только время от времени налетал шквал, и на секунду-другую отдергивая снежную завесу, выводил их из этого снежного гипноза.

К ночи Фенодири принял решение. С тех самых пор, как ветер утих и уже не оставалось смысла тесниться за корнями, Фенодири мысленно взвешивал, что им даст и чем им грозит, если они будут двигаться дальше. Скорее всего, они сбились с пути, к тому же от них находилось в опасной близости местечко Олдерли. Идти представлялось весьма рискованным. Нет, рисковать Фенодири не хотелось. Но с другой стороны, становилось ясно, что тут, на открытом месте они эту ночь просто не переживут. Ими уже овладевала та роковая теплая дремота, которую испытывает замерзающий в открытом поле человек и которая лишает его всякого сопротивления смерти. Уже не один раз пришлось будить засыпающих Колина и Гаутера.

- Нам надо двигаться, - сказал Фенодири. - Если мы не найдем крышу над головой сегодня же, то завтра эта крыша может просто не понадобиться. Я пройду вниз по ручью и поищу укрытие понадежнее. Чем меньше мы наделаем следов на снегу, тем безопаснее переночуем, но идти одному было бы попросту неразумно. Ты пойдешь со мной, фермер Моссок?

- С удовольствием, - откликнулся Гаутер. - Мне это местечко вроде бы поднадоело.

Фенодири и Гаутер скрылись за снежной пеленой. Они прошли примерно с полмили и вышли на проселок недалеко от того места, где он смыкался с Конглтонской дорогой справа от них.

- Ага! - воскликнул Гаутер. - Я знаю, где мы находимся! Впереди будет Ридсмирское поле, а за ним - довольно густые леса, в основном, снова рододендрон, но что-нибудь мы из этого да извлечем. В этих местах толковее-то мы все равно ничего не сыщем.

- Это может быть даже лучше, чем ты думаешь! Я совсем упустил Ридсмир из виду, - сказал Фенодири с загоревшимися глазами.