Убийство по лицензии - Светлана Успенская

Однако мною было замечено, что для клиента представляет определенные трудности по достоинству оценить всю ответственность его позиции, и я, как руководитель группы сопровождения, был вынужден объяснить ему, что избрание новым воплощением Будды на земле ставит человека на чрезвычайно высокую ступень по отношению ко всему человечеству. Избранный новым Буддой становится духовным главой всех буддистов на земле, святым, воплощением Амитары и Авалокитешвары, и вынужден в связи с этим принимать достойные такого высокого ранга почести и соответственно вести себя.

После объяснения на клиента надели нижнюю монашескую одежду, оранжевую рясу, совершили омовение. Затем монастырская община провела ритуал посвящения в монахи, «упасападу», и клиенту сразу же было присвоено почетное звание святого, «архата», что, очевидно, ему очень польстило.

Объяснение правил поведения в монастыре несколько омрачило приподнятое настроение клиента. Против принятия пищи в строго определенные ритуалом часы он в общем-то не возражал, находя их естественными и вполне разумными. Несколько огорчила его необходимость вечного воздержания от общения с женским полом (вздохнув, он негромко заметил: «Что ж, в мои годы этим делом уже можно и пожертвовать»). Абсолютно чудовищным и неприятным ему показалось требование собирать пропитание, ходя из дома в дом к богатым и бедным, и категорическое запрещение принимать деньги как подаяние. Впрочем, ему, как «архату», было обещано, что в будущем будут доставлять собранное другими монахами подаяние в монастырь и, следовательно, тогда его обязанности, как святого, будут состоять лишь в духовных упражнениях, в чтении и переписывании духовных книг.

На вопрос клиента, как долго будет продолжаться такая ограничительная жизнь, ему было отвечено, что предположительно до возвращения в дацан бандидо-хамболамы, главы духовного управления буддистов нашей страны, который сейчас находится в Лхасе в связи с необходимостью уточнения обстоятельств выбора нового далай-ламы, но вполне возможно, что в случае его удачного избрания и до конца жизни. После такого ответа клиент несколько помрачнел и пробормотал про себя (я слышал): «Смотря что за это я буду иметь…»

После церемонии «упасапады» клиент наскоро был обучен самой короткой буддийской молитве «Ом мани падме хун» («О, сокровище на лотосе, аминь») и препровожден в свои апартаменты. Естественно, как руководитель группы сопровождения, я вынужден был непрерывно контролировать клиента. Чтобы объяснить свое круглосуточное присутствие рядом с ним и сыновнюю заботу, я вынужден был сказать клиенту, что недавно принят в монастырь учеником, так называемым «саманера», а он временно назначен мне в наставники и таким образом является моим духовным учителем.

На это клиент заговорщически подмигнул мне и сказал:

— Ну, слава Богу, хоть одна славянская физиономия среди этих узкоглазых рож…

После чего он предложил мне сгонять в ближайший ларек за бутылкой коньяку, поскольку в келье было очень холодно, а он никак не мог согреться.

На все мои протесты и объяснения, что у буддистов даже монахи ни в коем случае не могут употреблять спиртное, а уж лицо, готовящееся к посвящению в далай-ламы, тем более должно соблюдать трезвый образ жизни, клиент ответил со вздохом:

— Ничего, сынок, в монахах я пока еще всего четыре часа, а в ламы меня, может, еще и не изберут, ведь к предвыборной кампании-то я совсем не готовился… А ну как там, в Тибете, не утвердят мою кандидатуру? Так что пока еще можно.

Уступая настойчивым просьбам клиента, я был вынужден выдать ему коньяк из неприкосновенного запаса нашей группы.

На следующий день после лекции, объясняющей клиенту всю важность возложенной на него почетной обязанности быть божеством на земле, клиенту был объяснен так называемый хубилганский порядок наследования. После смерти далай-ламы по этому порядку новым ламой признают ребенка, родившегося через девять месяцев после кончины старого ламы, и выбирают его при помощи гадания высшим духовным клиром в Тибете. Клиенту объяснили, что в последний, четырнадцатый раз Буддой был избран некий Лозон-дантзэн-джамцо-нгванг, родившийся в 1935 году. Он сотрудничал с правительством Китая и после вооруженного восстания в Тибете против китайских властей эмигрировал в Индию. С тех пор все «моря мудрости», то есть далай-ламы, избирались незаконно.

На естественный вопрос клиента, где же эти буддисты были так долго, ведь он родился уже больше шестидесяти лет назад, бандидо-хамболама объяснил через переводчика, то есть через меня, что под сильным давлением китайского правительства выбор нового, пятнадцатого ламы был совершен неправильно, вопреки божественным предзнаменованиям, и теперь настало время исправить ошибку (на самом деле уважаемый священник, ничего не знавший о нашем сценарии, в это время на бурятском языке читал клиенту заготовленную для высоких гостей речь об усилении мирового могущества буддизма, что проявляется с 60-х годов XX века в повальном увлечении интеллигенции Европы и Америки ответвлением этой религии — «дзэн»).

После беседы с уважаемым бандидо клиент начал религиозную практику с паломничества к святым изображениям Будды и сбора подаяния. Удачным местом для сбора милостыни был признан железнодорожный вокзал, куда клиент был незамедлительно препровожден. Группа сопровождения обеспечила ему козырное место возле центрального входа в вокзал, заранее изгнав оттуда всех нищих. Первоначально клиент, сидя в оранжевой рясе на заплеванном шелухой от кедровых орехов цементном полу, был очень смущен и даже пытался краснеть, особенно под любопытными взорами хорошеньких барышень, затем, однако, немного привык и сидел с истинно буддийским достоинством, важно перебирая четки и шепча молитву «Ом мани падме хун».

В это время часть группы сопровождения сеяла слухи среди приезжих на вокзале, что известный святой из Тибета прибыл с высокой миссией в Улан-Удэ. По бедности своей и по привычке монахов к нищенству, он просит милостыню у мирян, и эта милостыня, данная от чистого сердца, автоматически бронирует место в буддийском аналоге нашего рая, то есть в нирване.

Также мирянам рекомендовалось лобызать края одежды святого, складывать руки ладонями внутрь и просить его о прочтении молитвы. Соблазненные рекламными посулами группы сопровождения, обыватели ринулись к центральному входу улан-удинского вокзала и устроили настоящее вавилонское столпотворение, закончившееся парой сломанных ног и несколькими кровоподтеками, полученными зеваками в давке. Не вмешайся местная милиция, приобщение святых тайн у новоявленного ламы могло бы закончиться весьма печально.

На оказываемые народом почести клиент реагировал вполне достойно. Правда, поначалу он пытался галантно приподниматься с газеты, которую мы подстелили ему, чтобы не вызвать обострение радикулита, и пожимать руки людям, постоянно падавшим на колени, чтобы поцеловать край его одежды. Но затем вел себя с большим тактом, позволяя трогать свою рясу и лобызать руки. Милостыни ему надавали столько, что вечером, при подсчете, клиент был очень удивлен и даже высказал интересную мысль:

— А может, бросить мне эту Думу к чертям собачьим, если святым так неплохо платят…

Кроме обильного денежного подаяния, которое клиент с тяжелым вздохом был вынужден сдать на нужды монастыря, ему пожертвовали: бочонок липового меда, три мешка кедровых орехов, несколько копченых осетров (к сожалению, они уже начали пованивать), шматок соленого сала с самой Украины, коробку чипсов «Принглс» с луком, три бутылки водки «Брынцаловка» и две портвейна «Агдам», кулек домашних пирожков, банку моченой клюквы, несколько буханок черствого хлеба, варенье, соленые огурцы, сломанный миксер, три электророзетки «Валентина», изрядно поношенную куртку, шампунь от перхоти и еще множество всякой съедобной и несъедобной всячины. Чтобы довезти все это барахло до дацана, мне пришлось взять такси (сумма за пробег в оба конца и разгрузку включена по смете как внеплановые расходы).

На следующий день была назначена церемония посвящения клиента в далай-ламы. Под это мероприятие был замаскирован ежегодный буддийский праздник, во время которого участники вспоминают главные моменты из жизни учителя Гаутамы. Клиент присутствовал на церемонии, проводимой бандидо-хамболамой, в качестве гостя из Государственной Думы, однако для него персонально мероприятие трактовалось как торжественное посвящение его святейшества, «архата», в божественный облик Амитабы.

Клиенту церемония понравилась. На ней он старался быть воплощением мудрости и буддийского спокойствия, чтобы стать достойным завершением «санасары», то есть последовательности бесконечных превращений.

После посвящения он был исполнен царственной важности, просветленности и благодушия. Возможно, вышеуказанным чувствам способствовало легкое расстройство желудка, вызванное специфической местной пищей и освободившее его от многодневного запора.