Особист - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В лифт, где облокотившись о стену, монументально застыл Максим Сергеевич, по — прежнему прижимающий к носу платок, Филатова успела заскочить, рискуя собственной пятой точкой, которую чуть не защемило дверью. Мужчина как раз начал ее, эту дверь, закрывать.
— Ооо... Как неожиданно. Максим Сергеевич…. Вот уж не думала увидеть Вас.
Особист покосился на девушку, а затем поднял глаза вверх, словно обращаясь к высшим силам.
— Господи, ведь приличный, казалось бы, городишко. И люди, казалось бы, должны быть приличные. Почему у меня ощущение, будто я попал в какой-то идиотский сюрреализм. Вы, Нина Ивановна, за каким таким чертом могли внезапно оказаться там, где Вам, собственно говоря, в рабочее время и делать то нечего?
Вот об этом Ниночка, в порыве своего любовного энтузиазма как раз и не подумала. Действительно. Зачем?
— Так я... Я... А я Вас искала!
— Ладно. Допустим, — Максим Сергеевич оставил таки нос в покое и опустил руку. Правда, теперь девушка могла видеть очень даже заметную припухлость. Неужели Комарова? Вот это номер! Совсем девка чокнулась от счастья. Начальство лупцевать начала. Вот так вот. Ходят тише воды, ниже травы, а потом на людей кидаются. Ниночка чуть не замурлыкала, словно довольная кошка, предчувствуя, какой фурор произведёт эта история среди коллег.
— Тогда тем более не понятно Ваше удивление, раз Вам был нужен именно я. Боюсь даже спрашивать, по какой нужде.
— Так дело в том... Ну... — Ниночка лихорадочно перебирала в голове всю информацию, которая там имелась, пытаясь сообразить, что именно можно рассказать.
— Нина Ивановна, сейчас мы окажемся на первом этаже, я выйду и направлюсь по своим, не поверите, очень важным делам. У Вас ровно одна минута, чтоб выдать нечто удобоваримое.
Филатова думала какую причину назвать. Что-то важное, необходимое. Решение пришло внезапно, будто озарение свыше. Она, правда, не планировала никому об этом рассказывать, но, с другой стороны, можно убить двух зайцев.
— Так Вы же сами, Максим Сергеевич, говорили, сразу докладывать все странное, что вспомниться.
— Неужели? И что? Вспомнилось? — Голос Максима Сергеевича звучал насмешливо. Он явно не верил в ценность того, что могла ему поведать Нина Ивановна.
Лифт радостно звякнул, оказавшись на первом этаже. Это давало особисту шанс ускользнуть из цепких женских рук. Да не тут то было. Ниночка решила, что в этот раз, она убьет каждого, кто помешает ей на пути к счастью. А само это счастье будет держать так крепко, что небезысвестная хватка сторожевого цепного пса покажется детской шалостью.
Максим Сергеевич сделал шаг к выходу, собираясь открыть дверь. Девушка — ему навстречу. Он, в сторону, чтоб обойти препятствие, она — параллельно.
— Нина Ивановна, что, вашу мать, происходит? Вы умом тронулись? Дайте пройти, в конце концов!
— Не могу. Надо поговорить.
Максим Сергеевич на секунду закрыл глаза, будто вид раскорячевшейся посреди кабинки лифта блондинки причинял ему неимоверную боль. Потом открыл и посмотрел на нее с такой грустью, что где-то в глубине души Ниночке стало даже немного стыдно за свою навязчивость. Однако сиюминутная слабость тут же испарилась. Впереди маячило счастье и желанный мужчина. Какие уж тут слабости.
— Хорошо. Идемте. — Сдался проверяющий.
Максим Сергеевич, наплевав, видимо, на расхожее мнение, что с женщинами нужно обращаться бережно, достаточно резко отодвинул девушку в сторону, открыл дверь лифта и направился к выходу из здания. Ниночка, естественно, рванула следом, чуть не растянувшись при этом посреди холла, потому как туфли на высоком каблуке, между прочим, раздбытые по великому блату, вовсе не предназначены для подобных забегов. Однако страх упустить объект охоты из поля зрения был значительно сильнее угрозы стать всеобщим посмешищем.
Слава богу, Максим Сергеевич не исчез, а весьма спокойно стоял подле одной из высоких голубых елей, украшавших площадку перед входом в главное управление завода.
–Я Вас слушаю. — Сразу перешел к делу мужчина, как только Нина Ивановна оказалась рядом.
Ниночка покосилась на особиста, потом обернулась, посмотрела вверх. Они стояли на самом, что ни на есть, виду. Одно из окон отдела, как раз, выходило на эту сторону. А Филатовой мало того, не хотелось, чтоб их беседу кто-то наблюдал, так еще, в ее понимании, открытое уличное пространство мало располагало к романтике. А романтика, как бы, тоже предполагалась.
— Может, все же поговорим в более удачном месте? В конце концов, время к обеду. Давайте отправимся куда-нибудь перекусить. Например, в “Полет”. Вы же знаете, на этот час мы можем выйти с территории завода.
— Нина Ивановна, не то, чтобы Ваше присутствие повлияет на мой аппетит, но, пожалуй, это будет лишним. Сейчас мы поговорим, и я отправлюсь по своим делам. Потому что мне, представьте, надо работать. А еще, представьте, Вам тоже надо работать. У Вас почти ровно десять минут и Вы можете рассказать все, что хочется. Но, поверьте, в Ваших же интересах, чтоб беседа показалась мне крайне занимательной. Терпение вовсе не является главной чертой моего характера. А у меня возникает четкое ощущение, что весь ваш небольшой и недружный коллектив решил проверить его границы. Уверяю, не надо этого делать. Говорите.
Ниночка мысленно чертыхнулась, прощаясь с прекрасной идеей совместного обеда. Видимо, придется исходить из того, что есть.
— Во время нашей предыдущей встречи Вы сказали в случае, если вспомнится что-то интересное, сразу же бежать к Вам.
— Ну? Вы повторяетесь.
Максим Сергеевич смотрел вперед, совершенно не обращая внимания на стоящую рядом девушку. А зря. Она немного развернулась полубоком, тем самым позволяя одному бедру увлекательно обтянуться платьем. Картина, надо сказать, по мнению самой Ниночки, открывалась весьма себе ничего. Однако этот гад упорно пялился вперед, будто там есть что-то более интересное, чем красивые женские формы. А на Ниночкины бедра, между прочим, каждый второй засматривается.
— Так вот. Было это на новогоднем мероприятии. Нам организовали праздник в кафе неподалеку.”Полет”. Знаете же?
— Да. Ресторан.
— Там несколько залов. Нам предоставили кафе. Ну, не в этом дело. Собрался весь коллектив и даже наша бледная моль.
— Это Вы про Комарову? — Максим Сергеевич все же перевёл
