Желанная и вероломная - Грэм Хизер

Он появился там во второй половине дня.

Девушка сидела на крыльце своего дома и, похоже, слышала, как он подъехал. Странно, но она сидела босая, в очень простеньком клетчатом платьице с застежкой под горло. «Очень подходящее платье для этого времени суток», — подумал Джесс с ностальгической улыбкой. Он давно лишился матери, но все еще помнил, как та внушала Кристе: «Ни в коем случае не открывай грудь в дневное время, дорогая. Только после пяти вечера леди прилично появляться в декольте, и то в меру».

«Мама, но у меня нет груди! — отвечала Криста. — Так что мне, видимо, все равно».

«Но, дорогая, у тебя появится грудь, обязательно появится!»

«Да, а у Дэниела с Джессом вырастут волосы на груди.

Если им повезет, конечно», — поддразнила братьев сестра.

Их мать, бывало, вздохнет, сделает строгие глаза, но потом рассмеется и скажет, что растит настоящих дикарей, которые только притворяются благородными. Может, так оно и было, потому что мать частенько, забыв о хороших манерах, сбрасывала с ног туфельки и резвилась на траве вместе с ними. Дети ее просто обожали.

Джесс до сих пор был убежден, что отец умер вскоре после того, как ее унесла в могилу пневмония, только потому, что не представлял жизни без нее.

«Может, даже лучше, что они не дожили до этих дней?» — подумал Джесс, представив, как родители на небесах ужаснулись бы, узнав про них с Дэниелом. Родители поняли бы, решил он. Ведь именно они научили своих детей жить по совести, исполнять свой гражданский долг и дорожить честью.

Приближаясь к Келли, он чуть улыбнулся. Да, мать одобрила бы ее. Платье под горлышко, босые ноги…

— Миссис Майклсон, — тихо окликнул ее Камерон. Она все еще его не замечала, хотя сидела с широко раскрытыми глазами. Такая потерянная, такая беззащитная.

Девушка вдруг встрепенулась, глаза ее округлились от страха.

Она вскочила на ноги, словно ребенок, которого застали врасплох.

— Полковник! Полковник Камерон! — судорожно глотая воздух, воскликнула она.

Он спешился.

— Извините, миссис Майклсон, я не хотел испугать вас.

— Я не испугалась.

Она лгала. Нет, пожалуй, не лгала. Она вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Он застал ее врасплох. Интересно бы знать почему.

— Оказалось, мне предписали прибыть в Фредерик, и я решил заехать к вам. Спешу сообщить, что Дэниел действительно сидит в тюрьме Олд-Кэпитол. Жив, здоров и, если повезет, останется там до конца войны.

— Спасибо. Большое спасибо. — Она все еще почему-то нервничала, но в прекрасных серых глазах ее читались благодарность и тревога.

— Не стоит.

Келли наконец взяла себя в руки, и он даже засомневался; уж не привиделся ли ему панический взгляд. Отменные манеры, скромно опущенные глаза… Босые ноги она незаметно прикрыла юбкой.

— Что вы, ведь вам пришлось свернуть с дороги, полковник Камерон. Проходите, пожалуйста. Я накормлю вас, прежде чем поедете дальше.

— Я сыт…

— Прошу вас, полковник Камерон. Я очень рада вас видеть.

— В таком случае не откажусь, — отозвался Джесс. — Благодарю вас, миссис Майклсон. — Он задержался на лестнице, наблюдая за ней.

Так, значит, вот она какая, женщина, что покорила наконец Дэниела. Любопытно. Забавно. Вернее, просто чудесно.

Только бы пережить войну!

— Хочу попросить вас кое о чем, миссис Майклсон.

— О чем же?

— Зовите меня Джесс.

— А я — просто Келли, сэр.

Он улыбнулся и поднялся следом за ней по ступеням.

Девушка вдруг резко обернулась:

— Вы сказали ему о нашей с вами встрече? Он что-нибудь сказал?

Джесс чуть помедлил с ответом. Те слова, что его просил передать брат, он ей ни за что не скажет.

— Знаете, я бы, пожалуй, не отказался от домашнего обеда.

А, Келли?

«Есть все-таки во мне какое-то коварство», — подумал он, предвкушая, как напишет Дэниелу о том, что побывал у миссис Майклсон, о том, что она любезна и красива и что они чудесно с ней пообедали.

Но Джесс вдруг вспомнил невиданную дотоле ярость брата при упоминании о Келли Майклсон. Нет, пожалуй, не стоит вмешиваться. Пусть они с Дэниелом ведут свои битвы.

И может быть — чем черт не шутит! — их война закончится миром.

— Сейчас? — уточнил Дэниел.

Капитан Фарроу торжественно кивнул. Камерон поднес пузырек к губам, стараясь унять дрожь в руках. Но тут неожиданно вмешался Билли Будэн — очнувшийся, полный сил и в отличном настроении.

— Ей-богу, полковник, а стоит ли так рисковать? Вдруг ящик отправят не туда, куда нужно?

— Ерунда, — устало отозвался Дэниел.

Все мятежники, не отрываясь, смотрели на него. Была ночь, и в тюрьме стояла тишина. В камере никто не спал, все застыли в напряженном ожидании. Камерон грустно усмехнулся.

Это был не тот вариант побега, который первоначально предлагала Присилла. Согласно первому варианту тетушка Присей планировала раздобыть форму полковника Союза со всеми необходимыми знаками различия медиков и передать ее Дэниелу.

Тот, облачившись в форму, спокойно вышел бы из тюрьмы под руку с Присиллой, заверив охрану, что полковник Камерон покидает тюрьму, удостоверившись, что с братом все в порядке и его недавний пациент Билли Будэн поправляется. Пока братьев Камерон не увидели рядом в тюрьме, никто н не подозревал, насколько велико их сходство друг с другом.

Дэниел наотрез отказался от этого плана:

— Не хочу использовать Джесса!

— Полковник, если вы боитесь, что вас поймают, то вашу щепетильность еще можно понять, но если вам грозит повешение…

— Я не боюсь, что меня повесят, хотя, должен признаться, мне не хотелось бы умереть таким образом. Я просто мечтаю выбраться отсюда, капитан, однако использовать Джесса я не буду. Он спас руку и жизнь Билли, впрочем, я бы в любом случае не стал бы его использовать. Черт возьми, неужели вы не понимаете, что это непорядочно?

— Но, сэр…

— Разве за это мы сражаемся? — возмутился Дэниел.

Капитан Фарроу ненадолго затих, но тут же принялся излагать новый, еще более сумасшедший вариант. Тетушка Присилла раздобудет некое снадобье. Очень противное на вкус, но для данной цели то, что надо. Камерон якобы умрет. Союз, конечно, задержит его труп. Администрация тюрьмы постарается связаться с Джессом, чтобы тот сам распорядился останками брата.

Но тут появятся тетушка Присей с женщиной, которая представится Кристой Камерон, и они потребуют выдачи тела.

Пульс у Дэниела практически не будет прослушиваться. А дыхание замедлится настолько, что никакой врач не уловит его.

Действие снадобья продлится приблизительно сорок восемь часов, так что времени будет достаточно.

Тетушка Присилла, решил Дэниел, видимо, была весьма начитанной особой, потому что в атом диком плане явно прослеживалось влияние шекспировской трагедии. Оставалось лишь надеяться, что офицеры Союза не столь хорошо знают классику.

— Нет, друзья… — проговорил Камерон и, тряхнув головой, заткнул пузырек, пробкой. — Возьмите, Фарроу.

Озадаченный капитан наморщил лоб.

— Билли, Дэйви… вы оба идете со мной, — приказал Дэниел и сжал руку Фарроу. — Сэр, вы — оплот боевого духа Наших мятежников. Я постараюсь организовать обмен и выменять вас, как только вернусь в Ричмонд.

— Но, полковник… — начал было сбитый с толку Фарроу.

— Я уйду отсюда сегодня ночью, капитан, — усмехаясь, покачал головой Дэниел.

— Но…

— Вот увидите, сэр.

Он подошел к двери:

— Эй ты, горилла! Иди сюда. Мне, надо с тобой выговорить!

Охранник ощерился, но, видимо, рассчитывал на то, что слишком силен, чтобы чего-либо опасаться.

Впрочем, у Дэниела был единственный шанс из тысячи.

Всего один, И как только охранник приблизился, он с молниеносной быстротой просунул руки сквозь металлические прутья и, схватив громилу за воротник, изо всех сил приложил его физиономией к прутьям.

Удар пришелся по лысеющим вискам верзилы. Он стал тяжело оседать.

Камерон, напрягая последние силы, удерживал его от падения.