Ключ к нашей тайне - Татьяна Викторовна Полякова

– Медицинское освидетельствование? – уточнила я. – Не переживай, и до него дело дойдет. Так что, если там все чисто, родители вскоре смогут убедиться, что их дочь – действительно не наркоманка. Но беда в том, что твоей ситуации это мало поможет. В квартире нашли наркотики. Много. И от того, есть они в твоей крови или нет, мало что изменится.

– Меня не выпустят?

Мне показалось, будто в голосе прозвучала надежда на положительный ответ.

– Могут отпустить под подписку о невыезде, пока сложно сказать. Особенно когда ты молчишь.

– Ясно, – процедила она сквозь зубы.

– Кто-то попросил тебя спрятать наркотики у себя?

Веста не сочла нужным ответить. Тогда я попробовала поставить вопрос иначе:

– Ты знала, что у тебя в квартире лежат наркотики?

Ноль реакции.

– Просто расскажи, кто бывал у тебя дома.

– Посмотрите по камерам, – хмыкнула она.

– Непременно. Кстати, ты в курсе, что ноутбук тебе вернул Лазарев?

Веста промолчала, но по тому, как она едва заметно сморщила лоб, я поняла, что для нее эта информация стала сюрпризом. Я открыла на телефоне фотографию, сделанную с записи камер наблюдения в ее доме, и протянула девушке. Она скосила глаза к экрану и быстро отвернулась.

– Принес ночью, пока ты спала.

– Спасибо за ценные сведения, – ухмыльнулась Веста. – Только я, кажется, об этом не просила.

– Почему твой друг не отдал тебе ценную вещицу лично в руки? Соседи утром могли умыкнуть, в конце концов.

– Может быть, вы ему этот вопрос зададите? Он поболтать любит.

«В отличие от тебя», – подумала я.

В этот момент за дверью послышался голос Селиванова. Варвара снова завыла, а Веста опустила голову, словно стыдясь реакции матери.

– Она переживает за тебя. Скоро и отец узнает. Вряд ли это добавит им здоровья. Подумай о родителях.

Дверь открылась, и к нам присоединился Антон. Я с любопытством на него посмотрела. Интересно было, с какой стороны попытается подступиться к Антохиной он.

– Веста Ростиславовна, верно? – обратился он к ней.

Я всегда поражалась, как у Селиванова при общении с задержанными меняется голос и манера говорить.

– Верно, – хмыкнула она. – Собственной персоной.

– Вы были знакомы с Суховой Натальей Андреевной?

– Была.

– Можете дать более развернутый ответ?

– Мы дружили.

– Хорошо. – Селиванов принялся ходить туда-сюда по комнате. – Космос Витальевич Паршин, насколько мне известно, был вашим однокурсником.

– Да, но мы не общались.

– Тем не менее ремень от принадлежащей вам сумки для ноутбука был обнаружен именно в его квартире.

– Может, потому что он его украл?

– Может, – легко согласился Селиванов. – А может, потому что вы сами там его забыли.

– Чушь. Мы не были толком знакомы. Кого угодно спросите.

– Иногда, знаете ли, молодые люди проводят целую ночь любви, а имя партнера узнают только на утро.

– Имя его я знала, – огрызнулась Веста. – А спать не спала. Сдался он мне.

– Могу ли я предположить, что спали вы с Борисовым Тимофеем Алексеевичем?

– С кем? – Веста попыталась сделать вид, что слышит о нем впервые.

– Который неоднократно подвозил вас на своем внедорожнике, – как ни в чем не бывало продолжал Селиванов.

Она замолчала и потерла кулаками глаза, совсем как ребенок. Я ожидала, что она заплачет. Но ни намека на слезинку не заметила, лицо ее при этом будто бы ничего не выражало. В этот момент я засомневалась, пройдет ли Веста медицинское освидетельствование. Может, Селиванов прав и она и впрямь балуется запрещенными веществами?

– Так в каких отношениях вы состояли? – задал вопрос Антон. – Факт знакомства отрицать не получится.

– Он парень Наташи. Был им, пока она была жива.

– И пока сам был жив, – ухмыльнулся Селиванов.

Как мне показалось, не к месту.

Веста свела брови у переносицы, а потом поднесла ладони к вискам. Это явилось для нее новостью. Возможно, ожидаемой.

– Его нашли зарезанным в собственной квартире, – подала голос я.

– А теперь вопрос вам, Веста Ростиславовна. Не многовато ли смертей вокруг одной молодой девушки?

– Вы что, намекаете, что это я их убила? – она наконец посмотрела в глаза Селиванову.

– Я рассчитываю, что вы сами во всем чистосердечно признаетесь.

– Не убивала я никого, – в ужасе произнесла она.

– Ну с солидным запасом наркотиков в квартире люди и не такое вытворяют. Кстати, некоторые, протрезвев, ничего из содеянного не помнят.

– Я не наркоманка, – спокойно проговорила она.

– Это мы непременно проверим. Хотите, отправимся в медицинскую лабораторию прямо сейчас? Или сначала, Веста Ростиславовна, вы нам расскажете, зачем вам потребовались наркотические вещества в столь солидном для хрупкой девушки объеме?

– Отправимся, – кивнула она и поднялась со скамейки, продемонстрировав собственную готовность. – Поехали, а то ноги уже затекли на вашей скамейке сидеть.

Селиванов велел ей ждать, а сам принялся оформлять документы. Варвару с моей помощью кое-как уговорили отправиться домой. Она, разумеется, порывалась поехать в лабораторию с дочерью.

Не придумав ничего лучше, я позвонила Марине. Она была не в курсе ситуации, но обещала тотчас выехать к Антохиным и попытаться вызвонить Ростислава, который, пребывая в счастливом неведении, где-то рыбачил.

Боясь, что самостоятельно Варвара не доберется, я решила ее проводить. Около машины попросила ключи, но она упрямо села за руль сама. Половину пути женщина беззвучно плакала, а вторую задавала вопросы. По большей части риторические. По крайней мере, на вопросы, что теперь делать и за что им это все, я ответить не могла. А потому всю дорогу молчала.

Только проводив Варвару до дверей квартиры, спросила:

– Вам есть что рассказать мне?

Она обреченно замотала головой.

– Подумайте, – попросила я. – И, если что, звоните. Любая мелочь может оказаться очень важной.

Я покинула дом Антохиных, не дожидаясь приезда Марины. Свое слово она сдержит и о подруге позаботится. В этом я была уверена. Мне не терпелось поговорить с Павликом Лазаревым. Тем более имелся повод. Вряд ли кто-то успел сообщить ему последние новости, связанные с обыском в квартире Весты. А значит, был шанс, что он сможет изложить мне свою версию событий. Лазарев должен что-то знать, иначе не вижу причин бегать от меня.

Я набрала его номер дважды с разницей в пять минут. Он не ответил. Отсюда до дома Павла было недалеко, всего пара остановок на автобусе. Пожалуй, стоит попытать счастья.

Автобус следовал по проспекту и остановился буквально в пятидесяти метрах от кофейни, в которой работал Павлик. Я помнила, что его смена будет только завтра вечером, и все-таки решила заглянуть.

Сложно сказать, кто удивился больше. Лазарев, который отдавал кофе покупателю, или я, обнаружив его за стойкой. Сегодня в кофейне было людно. Глаза его забегали от выхода к подсобке, а потом все-таки вернулись к девушке, которая уже дважды повторила, что хочет двойной капучино. Павел приготовил ей кофе, она взяла стакан и устроилась на стуле в дальнем углу зала, чем вызвала его явное неудовольствие.

– Что вы тут делаете? – процедил он сквозь зубы, обращаясь ко мне. – Что вам от меня нужно?

– Я к Виктории, – улыбнулась я во весь рот, чем, кажется, полностью его обескуражила.

– Что?

– Вика где? Разве сейчас не ее смена?

– Ее, – с недоумением произнес он. – Она не вышла.

– Заболела?

– Позвоните ей и спросите: ни мне, ни начальству она ответить не пожелала. Может быть, вы дозвонитесь, – огрызнулся он.

В этот момент дверь в кофейню открылась, и молодая парочка протиснулась внутрь, крепко держась за руки, словно сквозняк мог внезапно разнести их в разные части города.

Павел с облегчением выдохнул и с излишним радушием взялся принимать заказ. Я терпеливо разглядывала витрину с кексами и печеньем, дожидаясь, пока Лазарев приготовит напитки.

Парочка вышла на улицу, не расцепляя рук. Я вернулась к кассе. Павлик забился в дальний угол и старательно пересчитывал пакеты с молоком. Я постаралась говорить так, чтобы не привлечь внимания посетительницы, но все-таки быть услышанной Павликом.

– Сколько тут платят?

– У Вики спросите.

– Вике хватает. А тебе, кажется, нет.

– С чего вы взяли? – обиделся он.

– Хотел загнать ноутбук подруги, но в последний момент испугался?

– Не понимаю, о чем вы.

Я быстро открыла фотографию в галерее телефона и вытянула руку так, чтобы он смог полюбоваться изображением на экране.

– Я не крал, – раздраженно произнес он. – Просто вернул.

– А она тебе его поиграть дала, да? Как лего в детстве?

Лазарев молчал. Мне пришлось