Масоны. Популярная история: организация, облик, деятельность - Сергей Павлович Карпачёв

миссии в России, вместе с ней возвратился в Париж. Вступив в орден, он быстро прошел все ступени масонской лестницы, достиг высших градусов. В. Д. Аитов оставил воспоминания о русских масонах и записки, в которых раскрыл свое понимание сущности королевского искусства. В частности, он писал: «Символом… открытого мною в масонстве долга (т. е. духовного повышения) был Великий Архитектор Вселенной, к совершенству которого мы должны стараться приблизиться… По мере того как я повышался по масонским градусам, Великий Строитель Вселенной все меньше и меньше становился символом и все больше и больше принимал характер живого существа… Под влиянием наших масонских собраний я стал убеждаться, что Дух руководит миром… Я стал регулярно ходить в церковь и даже в 1946 г. принял православие, потому что православное богослужение гораздо больше, чем все другие, давало мне чувствовать присутствие Великого Духа Вселенной… Я утверждаю, что нельзя быть настоящим масоном, если не верить в Бога как в Высокое Духовное Начало… Всей душой молю Великого Строителя Вселенной о том, чтобы хоть половина жителей земного шара устремилась к высокодуховному уровню, о котором пророчествует масонство. Тогда на земле установится мир и в заблудшем человечестве – братство народов»[283].

В «Космос» были приняты доктор медицины А. О. Маршак, инженер путей сообщения В. А. Нагродский, бывший депутат Государственной думы, доктор права Э. П. Беннигсен, историк К. К. Грюнвальд, журналист и общественный деятель Д. С. Пасманник. Здесь прошел посвящение Алексей Иванович Путилов (1866 – не ранее 1926) – один из крупнейших представителей финансовой олигархии в России. Он окончил юридический факультет Петербургского университета, служил в Министерстве внутренних дел, с 1890 г. – в Министерстве финансов, был ближайшим помощником С. Ю. Витте. В октябре 1905 г. стал товарищем (заместителем) министра финансов и управляющим государственными Дворянским и Крестьянским банками. В 1906 г. вышел в отставку. По рекомендации Министерства финансов был избран членом правления, а в 1908 г. – директором-распорядителем Русско-китайского банка. После образования в 1910 г. Русско-азиатского банка Путилов стал председателем правления банка и одновременно председателем или членом правления около 50 связанных с банком предприятий. В 1917 г. был делегатом от Совета съездов представителей промышленности и торговли в Предпарламенте. В эмиграции возглавил парижское отделение Русско-азиатского банка. Участвовал он и в организации ряда российских мастерских. С 1926 г. почти устранился от активного участия в масонской деятельности.

Россияне посвящались и принимали участие в работах и других мастерских Великой ложи Франции: «Герой человечества», «Труд и истинные друзья», «Пламенеющая звезда» и др.

Помимо «синих», или иоанновских, лож, объединявших вольных каменщиков, – учеников, подмастерьев и мастеров, – российские масоны участвовали и в деятельности мастерских высших степеней ВЛФ, таких как «Шотландское совершенство», «Философская паперть» и др. В них углубленно изучались философско-религиозные вопросы.

В среде русских братьев Великой ложи Франции в 1919–1921 гг. велась дискуссия о путях развития российского масонства за рубежом. Многие деятели (в их числе Посохов) считали, что нужно стремиться к широкой базе королевского искусства, проводя посвящения в первые масонские градусы. Другие (например, Кандауров) настаивали на создании масонской «вертикали», организации капитула высших степеней, который руководил бы «сверху» процессом образования мастерских. Верх взяла вторая точка зрения. Благодаря денежному взносу Путилова вопрос о русском капитуле носителей 18-го («розенкрейцеровского») градуса был решен. 15 ноября 1921 г. он был торжественно инсталлирован, получил название «Астрея» и № 495 в списке французских лож высших степеней. Наименование капитула указывало на преемственность его с одноименной Великой ложей России начала XIX в. Первым руководителем капитула стал Кандауров. Видную роль в нем играли Мамонтов, Слиозберг, Чайковский и др.

В начале 1922 г. члены капитула создали первую русскую символическую (или «синюю») ложу «Астрея» и заняли там все руководящие посты. В основу своих работ ложа положила рассмотрение проблем российской эмиграции и возрождения России. В первом пункте устава ложи было записано, что «каждый вступивший в ряды русских вольных каменщиков тем самым признает, что он не может быть неверующим атеистом и что, наоборот, он становится борцом за дух и свободу духа против материализма и безбожия». Устав требовал от члена ложи и таких качеств, как ум, образованность, знания, порядочность, верность слову, жертвенность и активная любовь к людям. Этот же документ требовал от братьев работать «во имя благополучия человечества вообще и России в частности, стремиться к ее постепенному освобождению». «Астрея» «считала пропаганду масонства в России основой для восстановления порядка в этой стране на принципах моральной эмансипации, прогресса и солидарности народов».

Ложа проводила активную посвятительную работу. К концу 1923 г. она насчитывала более ста членов. В нее вступил, в частности, Степан Георгиевич Лианозов (1872–1951) – директор-распорядитель и член правления свыше 20 нефтепромышленных и других компаний, один из организаторов Русской генеральной нефтяной корпорации («Ойль»), созданной в 1912 г. Русско-Азиатским, Международным и др. банками для борьбы с нефтяными трестами Нобеля и Ротшильда. В 1919 г. он был главой Северо-западного правительства при генерале Н. Н. Юдениче, куда входили также масоны Маргулиес и Кедрин. В 1920 г. создал в Париже совместно с Г. Л. Нобелем, П. П. Рябушинским, Н. Х. Денисовым, П. О. и А. О. Гукасовыми Торговый, финансовый и промышленный комитет (Торгпром) для защиты интересов русских капиталистов. Лианозов был членом Русского эмигрантского комитета, пользовался большим авторитетом у французов и российских эмигрантов, позже принял французское гражданство. Лианозов стал активистом российского масонства на чужбине. Он входил в состав учредителей почти всех русских лож ВЛФ, занимал в них высокие должности. На заседаниях лож постоянно звучали его «зодческие работы», например «Русская нефть и мировая политика» в «Астрее», доклад о книге А. Жида «Возвращение из СССР», «Методы коммунизма и методы масонства». В них он делал выводы о том, что большевистский режим подходит к концу, скоро «мир человеческий, освобожденный от марксистского опиума, вернется к истинной свободе и двум ее спутникам – равенству и братству». Русские эмигранты, по мнению докладчика, должны изучать Россию и быть готовыми в нужный момент прийти ей на помощь. Русское же масонство должно вдохнуть в эти новые силы дух живой и веру в окончательное торжество добра и свободы. Лианозов считал, что вся беда в окружающем мире – от увлечения коллективистской психологией. Он подводил под категорию «тоталитарного государства» гитлеровский и советский режимы, что казалось парадоксальным для того времени. После оккупации Парижа немцами масон занимал антигитлеровские позиции.

Среди принятых в «Астрею» – сын крупного царского сановника И. А. Кривошеин; будущие видные деятели зарубежного масонства офицер лейб-гвардии князь В. Л. Вяземский и граф Д. А. Шереметев; масон петербургской «Полярной звезды», юрист, генерал-майор В. Д. Кузьмин-Караваев; видный петербургский адвокат, член Государственной думы Н. В. Тесленко; музыкант Н. К. Авьерино; будущий редактор «Возрождения» И. И. Тхоржевский и др.

Вслед за «Астреей» последовало открытие и других российских лож системы ВЛФ: «Северное сияние», «Гермес», «Золотое руно», «Юпитер», «Прометей», «Лотос». Характеризуя состав российского масонства первых лет жизни в эмиграции, уже упоминавшийся В. Д. Аитов писал: