Враг - Келси Клейтон

Колби мгновенно вскакивает и возвращается на мое место. — Touché.

Его телефон начинает звонить на столе. Он секунду смотрит на номер, прежде чем ответить, и уходит. Кто бы это ни был, у него явно нет намерений, чтобы я слышала, о чем это, не то чтобы это было мое дело. У него была система до того, как я пришла и заняла его холостяцкую берлогу. Может, мы и близки, но я не настолько глупа, чтобы ожидать, что весь его образ жизни изменится только потому, что я здесь.

Если бы это был вариант, я бы осталась, пока мой отец не вернется из круиза, или, может быть, даже пока я не уеду в школу — но я не могу. Гостевая комната Колби великолепна, но я знаю, что он избегает приглашать людей в гости и выходить из дома, чтобы быть внимательным хозяином. Я видела его, когда он слишком долго обходился без секса, и давайте просто скажем, что это некрасиво.

Он вешает трубку и кладет ее обратно на стол, ведя себя так, как будто тот разговор, каким бы он ни был, не имеет значения. Он снова садится передо мной, и я вздыхаю.

— Думаю, я собираюсь провести сегодняшний вечер дома.

Его глаза расширяются. — Серьезно?

Я киваю. — Я не могу вечно избегать своего дома, и я не могу позволить Кейду, который прожил там чуть больше месяца, держать меня подальше.

— Хорошо, хорошо, если ты передумаешь, ты знаешь, что можешь вернуться сюда.

— Спасибо, Колб.

— В любое время, детка.

***

Проходя через парадную дверь, последнее, чего я ожидала, это того, что Кейд выйдет из кухни в одних спортивных штанах. Они низко сидят на его бедрах, демонстрируя его V-Адониса. Черт, ладно. Может быть, мне было лучше остаться у Колби.

Его глаза встречаются с моими, и он останавливается. — Где ты была?

— Я же говорила тебе, — говорю я, закрывая за собой дверь. — Я была у Колби.

— Три дня?

— Ага.

Когда я собираюсь пройти мимо, он встает прямо у меня на пути. — Чем вы двое занимались?

Здесь мы снова начинаем с ревности и собственничества. Если бы я не находила это таким раздражающе горячим, это действовало бы мне на нервы. Я коварно ухмыляюсь, проводя пальцем по его торсу.

— Всем. — Я облизываю губы языком. — Включая много-много с… крэббла.

Он выдыхает, как будто испытывает облегчение от того, что это не то, что он подумал, и это заставляет меня смеяться.

— Когда ты будешь готов поговорить, а не избегать меня, как испуганный маленький мальчик, приди и найди меня.

Похоже, он хочет поспорить, но я не даю ему шанса, обхожу его и направляюсь наверх. Когда я захожу в свою комнату, я бросаюсь на кровать. Дом Колби великолепен, но на самом деле нет места лучше дома. Я скучала по комфорту своей собственной комнаты.

***

Почему некоторые сцены секса в фильмах выглядят такими реальными, в то время как другие явно фальшивые? Клянусь, я думаю, что в некоторых они действительно занимаются сексом, а потом просто лгут и говорят, что это не так. В противном случае они в конечном итоге будут классифицированы как порнографические. Это практически эротическое порно.

Мысли о вечеринке прошлой ночью в миллионный раз прокручиваются у меня в голове, и мой центр сжимается вокруг пустоты. Это неправильно, что я так сильно хочу его? Кого я обманываю? Конечно, это так. Мы практически родственники, но мое тело, похоже, это не волнует. Все, чего оно хочет, — это он. Его руки, его язык, его член.

Не в силах больше сопротивляться, я лезу в прикроватную тумбочку и достаю вибратор, который Тесса купила мне на день рождения. Я еще не пользовалась им, но я достала его из упаковки. Проскальзывая под одеяло, я засовываю вибратор под шорты и трусики.

Как только я включаю его, я вздрагиваю от прикосновения. Это напряженно, но приятно, когда я прижимаю его к своему клитору. Я закрываю глаза и откидываю голову на подушку, представляя, что это Кейд делает это со мной. Я представляю его пресс, который в идеальном тонусе от постоянного серфинга, и то, как он дергал меня за волосы прошлой ночью и требовал контроля. Черт возьми, мне это не должно нравиться, но мне нравится.

— Кейд, — тихо стону я. — Черт возьми, Кейд.

— Это не то, что, как я думал, ты имела в виду «поговорить».

Мои глаза резко открываются, и я вижу самого дьявола, прислонившегося к моему дверному проему, со скрещенными на груди руками и дерзкой ухмылкой на лице. Я быстро выключаю вибратор и отбрасываю его в сторону.

— Пожалуйста, не останавливайся из-за меня.

Я усмехаюсь. — Ты когда-нибудь слышал о стуке?

Он делает шаг внутрь. — И пропустить шоу? Разве это было бы весело?

Я собираюсь огрызнуться, когда вижу это. Его член твердый, как скала, и натягивает спортивные штаны. Я это сделала? Я имею в виду, я должна была, верно? Что еще могло вызвать у него такую реакцию, когда он стоял в моей комнате?

Это может быть из-за огромного количества гормонов, бушующих в моем теле, или сексуального разочарования из-за того, что он прервал меня, прежде чем я смогла закончить, но у меня возникает внезапное желание быть уверенной и смелой. Я выскальзываю из своей кровати и подхожу к нему. Когда мы оказываемся грудь в грудь, я поднимаю взгляд, и мои глаза встречаются с его.

Никто из нас не двигается, проверяя собственные границы, но я могу сказать, что он хочет этого. Его зрачки расширены, а тело напряжено. Не в силах больше ждать, я бросаюсь вперед, и наши рты сталкиваются.

Он целует меня с той же интенсивностью, что и я. Его хватка на моей талии может вызвать синяки, но я не могу найти в себе сил для беспокойства. Мне это чертовски нужно.

Мои руки скользят с его шеи на грудь, когда он хватает мои запястья, чтобы убрать их. — Разве я говорил, что ты можешь, блядь, прикасаться ко мне?

Обычно я бы отчитала его за подобный комментарий, но есть что-то в его тоне, в том, насколько он требователен и контролирует ситуацию, что заставляет меня хотеть угодить ему. Он стоит передо мной, выглядя таким чертовски сексуальным, лишь слегка наклонив голову и глядя на меня из-под полуприкрытых век. Я сдаюсь, убираю руки и держу их за спиной.

— Черт, — рычит он. — Это моя девочка. Теперь встань на колени. Я хочу трахнуть твой хорошенький ротик.

Мое сердце начинает учащенно биться, но я делаю, как он говорит. Когда я нахожусь на позиции, я смотрю на него и наблюдаю, как он вытаскивает свой твердый как камень член. Это грандиозно — больше, чем у среднего девятнадцатилетнего парня, —