Правосудие бандитского квартала - Александр Ли

– Что они сделали с Мэри? – я уже готов встряхнуть эту особу, чтобы она побыстрее выложила мне то, что знает.

– Затолкали в бусик и уехали.

– Бусик темно-синего цвета?

Она согласно кивает. А у меня уже возникают нехорошие предчувствия. Дай-то бог, чтобы они не оправдались. Я прошу описать мужчин, схвативших Мэри. Описания девчонки вполне подходят под Криса и Билла. Но я еще не хочу в это верить.

– Послушай, – говорю я. – Вы с моей Мэри подруги. Девчонки любят откровенничать на всякие интимные темы. Скажи, Мэри – девственница? Вы говорили с ней об этом?

– Мы даже говорили с ней об этом, когда гуляли в парке. Мне кажется, те, кто ее похитил, даже нас подслушали.

– Так девственница она или нет? Можешь мне признаться. Я ее брат, и мне это очень важно.

– Конечно, девственница. Ведь вы так строги с ней.

Все. Картина сложилась из пазлов. Если бы Мэри не была девственницей, то девчонка сказала бы просто, что они никогда не говорили на эту тему. Выходит, это правда. Но от нее становится только хуже.

Получается, что Крис с Биллом выкрали мою сестренку и продали ее старой ведьме в «Жемчужину в короне». А потом привезли мне деньги за нее. Это немыслимо. Это невозможно. Но, кажется, так и есть. Я срываюсь с места и вылетаю за дверь, даже не попытавшись закрыть ее. На ходу выхватываю телефон. Тычу в экран пальцем, рискуя споткнуться на крутых ступеньках и разбить себе голову.

– Мистер Круз, – летит мне в спину голос косоглазой подруги моей сестренки. – Вы так и не сказали, нужно ли мне обратиться в полицию.

Я не отвечаю ей. Полиция тут не поможет. Это бизнес, от которого копы имеют свою долю.

– Крис! – кричу я в трубку. – Через десять минут ты с Биллом должен быть у меня дома. – Как вы это сумете сделать, меня не интересует.

Я не знаю, как они успели добраться до моего дома через две минуты после того, как туда примчался я. Все-таки я умею заставлять других выполнять то, чего требую. Они стоят на ковре, а я нервно хожу перед ними, еле сдерживая желание убить их обоих. Я показываю им фотографию Мэри в деревянной рамочке с фарфоровыми ангелочками. Мэри сама подарила ее мне на позапрошлый день рождения. С тех пор она стоит у меня на письменном столе.

– Эту девочку вы продали старой ведьме?

– Эту, – теряются Крис с Биллом.

– Так вот – она моя сестра. Вы это понимаете, ублюдки?

– Мы сильно виноваты. Но откуда я мог знать, босс? – это говорит Крис.

– Ты не видел ее фотографию на моем столе? Она уже скоро два года как тут стоит.

– Но она повернута к вам. Я видел только тыльную сторону.

И это правда. Я поставил портрет своей сестренки не для того, чтобы на нее пялились ублюдки типа Криса, а для того, чтобы не забывать, как она выглядит. Ведь мы редко видимся. А еще я виноват в том, что четко разграничил свою личную жизнь и бизнес. Если бы мои парни видели хоть раз мою сестру, то этого не случилось бы. И вообще, я должен был раздать фотографию Мэри всем «охотникам» в Бэйсин-Сити и предупредить их, что пристрелю любого, кто ее хоть пальцем тронет. Но не признавать же мне свою вину перед Крисом и Биллом. По большому счету, они чисты передо мной.

Я сдерживаю свой гнев.

– Значит, так, – произношу я. – Вы сейчас берете деньги и дуете в Старый Город к ведьме Кэтрин. Возвращаете ей то, что она заплатила за мою Мэри. Надо будет, отдайте ей все, что мы заработали за прошлую «охоту», она любит «бабки». – Я кладу на стол пачки долларов. Без Мэри не возвращайтесь. Вам все ясно?

– Ясно, босс, – мрачный Крис сгребает деньги со стола. – Попытаемся все исправить.

По большому счету, мне надо ехать самому. Но я боюсь выдать Мэри. Старая ведьма не знает, что девственница, которую привезли ей, – моя сестра. Пусть выкупают ее те, кто продавал. Если приеду я, то она сможет заподозрить неладное и заломит неподъемную сумму.

– Только не вздумайте обмолвиться старой карге, что Мэри моя сестра, – бросаю я вслед выходящим из дома парням. – С вас станется.

– Мы, конечно, виноваты, но мы не идиоты. Просто так получилось. Идиотское стечение обстоятельств, – отвечает Крис. – Все будет хорошо, босс.

– Надеюсь на это.

Я жду. Даже не могу присесть. Нервно хожу. То и дело бросаю взгляды на закрытый футляр с виолончелью. Но нет, мне нельзя сейчас говорить с ней. Возможно, все случившееся – это кара за мою гордыню. Я считал, что вознесся над многими. А ты показала мне сейчас мое настоящее место. Но при чем здесь Мэри? Она же ни в чем не виновата. Пощади ее.

Мысли путаются. Я разговариваю то с Богом, то с Александрой, которой нет. Но на самом деле я разговариваю с собой.

Наконец появляются вконец потерянные Крис с Билом. Мэри с ними нет.

– Я же приказал вам без нее не возвращаться! – кричу я.

– Дело плохо, босс, – отвечает Крис. – Хуже некуда. Старая стерва Кэтрин не пустила нас даже на порог «Жемчужины в короне». Сказала, что будет говорить только с вами.

– Почему? Она хотя бы это сказала?

– Ваша сестра сама рассказала ей, кто она такая. Наверное, думала, что это сразу откроет ей двери на свободу. Что старая ведьма выпустит ее из уважения к вам.

– Черт!

Придется ехать самому. Я собираю всю наличку, какая только есть в доме, забираю доллары у парней. Кэтрин не устоит против денег. Я выкуплю тебя, Мэри. С тобой все будет хорошо. Она не посмеет, чтобы к тебе притронулся кто-то из ее клиентов. Кэтрин просто дразнит меня, желает унизить. Я заплачу, сколько она скажет, но потом придется заплатить и ей. Я обид не прощаю.

Я мчусь по городу, даже не притормаживая на перекрестках, на которых мигают желтым светофоры. Я просто чувствую, что со мной ничего не может случиться, ведь я нужен Мэри. Она ждет, что я приеду и вызволю ее из позорного плена.

В Старом Городе меня никто не пытается остановить. Хотя ездить так лихо мужчине здесь означает верную смерть. Вновь старая ведьма дала команду проституткам не задерживать меня.

С визгом тормозов останавливаюсь перед «Жемчужиной в короне». Смотрю на пятиэтажное помпезное здание с растрескавшейся лепниной по фасаду. В некоторых окнах горит приглушенный свет, проститутки продолжают обслуживать клиентов. Бордель – это конвейер, он не останавливается ни днем, ни ночью. За одним из окон моя сестренка, она ждет, что я заберу ее отсюда. За каким именно, я не знаю, и мне страшно от этого.

Меня встречает воинственного вида шлюха из охраны владелицы борделя. Коротющая юбочка. Полоска материи вместо лифчика. На обеих ляжках кобуры с пистолетами. На поясе несколько метательных ножей.

– Хозяйка ждет вас наверху, мистер Круз, – указывает она мне дорогу к лифту.

На ее ярко накрашенных губах змеится отвратительная улыбка, словно она собирается… нет, уже вонзила мне остро отточенный нож в пах. Кабина возносит меня сквозь этажи. За стеклянной дверью проплывают коридоры. На каждом этаже они окрашены в свой цвет. Цвета яркие, кричащие, ядовитые – красный, желтый, зеленый… Пред каждой лифтовой площадкой – вооруженная охранница.

Стеклянные створки расходятся. Прием мне устроен помпезный. Двустворчатая дверь, ведущая в «аудиторию», открывается словно сама собою. Но я понимаю, что просто их тянут невидимые для меня за створками шлюхи.

Кэтрин восседает на подобии трона. Кресло с бархатной обивкой. Возле нее вооруженные проститутки, они следят за каждым моим движением.

– Ты пришел, – говорит она. – У тебя, наверное, возникли небольшие проблемы?

– Ты знаешь, за кем я пришел. По ошибке к тебе попала моя сестренка. Я готов заплатить за нее столько, сколько скажешь. Столько, сколько я в состоянии заплатить. Называй сумму.

Я умею торговаться. Важно показать продавцу «живые» деньги. Это действует безотказно. Человек чувствует, что может прямо сейчас взять их в руки.

– Сколько тебе надо? – я принимаюсь выкладывать на стол пачки и смотрю на Кэтрин.

Но она совсем не следит за моими руками. Она смотрит мне в глаза.

– Дело не в деньгах, Кевин. Дело в принципе.

Я ощущаю сквозняк. Окно, из которого выбросилась Александра, еще не застеклили.

– Кэтрин, это деньги. И это бизнес. Мы же с тобой давние партнеры.

– Ты не вернул мне деньги за виолончелистку, когда я попросила тебя об этом. И формально ты был прав. Мы ударили друг друга по рукам, и сделка состоялась. Что ж, я согласилась с этим. Теперь ты держишь в руках деньги, которые я заплатила Крису, который работает на тебя, за твою сестру, еще не зная, кто она такая. Мы тоже ударили по рукам. Ты держишь эти деньги в руках, ты получил их. Все справедливо. Бизнес есть бизнес. Таковы правила. Я могу продавать то, что принадлежит мне, или не продавать. Не мы с тобой придумали такие правила, мы просто исполняем их.

Мне кажется, что старуха сошла с ума. Она отказывается от денег. Больших денег. Но она словно читает мои мысли.

– Я уже в том возрасте, когда начинаешь думать не только о деньгах. В гробу нет карманов, Кевин. И ты это тоже когда-нибудь поймешь. Есть вещи поважнее. Ты унизил меня своим отказом возвращать деньги за виолончелистку. И я вправе унизить тебя. Твоя сестренка останется у меня навсегда. Я не продам ее ни за какие деньги. Девочки у меня меняют имена, они забывают родных. Единственное, что ты можешь попытаться сделать, чтобы увидеть сестру, это заказать ее по каталогу для любителей подсматривать. И ты через зеркальное стекло посмотришь, как ее будет «жарить» один из моих клиентов.