Тебе повезло, детка! - Франциска Вудворт

Мысли текли вяло, даже на беспокойство сил не было. Голова словно ватой набита, а во рту вообще ужас. Нужно встать, воды попить… Но при одной только мысли о необходимости шевелиться я глухо застонала.

– Похмелье? Поспи, еще рано, – прошептали рядом.

И меня погладили по бедру. Обнаженному!

Возвращение в реальность было таким стремительным, что сонное состояние словно рукой сняло. Разлепив глаза, увидела перед носом мужскую грудь. Я спала, пригревшись под рукой у модифицированного, прижимаясь к нему.

От воспоминаний о вчерашней бурной ночи горечь подступила к горлу. Резко села, выбираясь из его объятий, но от быстрой смены положения стало совсем плохо. Да еще меня властно вернули обратно. Такого мой организм уже не перенес.

– Пустите, меня сейчас стошнит! – зашипела сквозь зубы, вырываясь.

Кубарем скатилась с постели на пол. Застонала, зажав рот рукой, едва сдерживая рвотный позыв. В висках стучало, и бросило в липкий пот. Помог модифицированный, подхвативший на руки и вовремя отнесший в туалет, сама бы я не добежала. Меня скрутило над белым другом, выворачивая наизнанку.

Когда немного отдышалась, на мои плечи набросили банное полотенце. Подняла голову и с удивлением увидела, что он стоит рядом. Не сбежал почему-то, с их-то обонянием. И выглядит свежо, без следов похмелья на лице.

– По вам и не скажешь, что вы пили, – хрипло заметила я.

– У меня метаболизм другой, алкоголь быстро выходит. Ты как?

– Ужасно. Голова раскалывается.

Взгляд упал на его мужское достоинство, красующееся практически перед моим носом, и меня опять скрутило над унитазом.

– Пожалуйста, уйдите! – простонала умоляюще.

– Хорошо. Схожу поищу что-нибудь от похмелья.

«Ага, и в первую очередь одеться не забудь!»

Оставшись одна, я тяжело поднялась, обернулась полотенцем и умылась над раковиной холодной водой, прополоскала рот. Стало легче, но вот взгляд на себя положительных эмоций не добавил. На светлой коже ярко выделялась цепочка засосов. На шее, груди… И, к сожалению, я помнила как появился каждый из них.

Сжала подвеску на груди, единственное, что он оставил, снимая с меня одежду. Чувствовала себя так, словно он меня купил ею. А что? Все как по шаблону: подарок, ужин с вином и страстная ночь. Сняла через голову и отшвырнула не глядя. Вот бы так же выбросить все воспоминания!

В груди запекло, стоило вспомнить, как он переплетает наши пальцы, заводя мне руки за голову, и медленно входит, ловя губами мой первый стон. Двигается медленно, впиваясь взглядом в лицо, желая убедиться, что мне хорошо. И, словно ему этого мало, спрашивает, хорошо ли мне, нравится ли. Да? Точно? А если так? А вот так? И первый оргазм накрывает неожиданно и мощно.

Ненавижу! Не знаю даже, кого больше: себя за пьяную податливость или его за то, что напоил. Ощущаю себя морально и физически раздавленной.

«Что ж, тогда в твоих же интересах как можно скорее забеременеть. Начнешь хотя бы хотеть», – всплыли в памяти его слова, больно жаля. А что, если я уже и поэтому мне было хорошо?!

Мысль вызвала такой ужас, что мне потребовалось время, чтобы заставить себя вновь дышать. Бросилась к косметичке, и хоть, судя по инструкции, у меня еще было время, нашла таблетки и проглотила одну, запив водой из-под крана.

«Только бы не вырвало!» – билось в голове. С тревогой прислушалась к себе, но вроде нормально. Вымыла тщательно руки и почистила зубы, чтобы уже наверняка скрыть запах таблетки.

Желудок вроде успокоился, но голова раскалывалась. Душ бы помог, однако между ним и возможностью одеться я выбрала последнее, поспешив прикрыться, пока модифицированный не вернулся. И вовремя! Едва успела натянуть на себя футболку и домашние штаны, как зашел он. Голый!

– Ничего не нашел. Может, у Мари-Энн есть или у служанок… Позвонить, узнать?

– Не надо их будить. Я полежу еще.

Поспешно отвернулась от него, избегая лишний раз смотреть. Вернувшись в постель, замоталась в одеяло по самый нос. Он присел возле меня.

– Как ты?

Открыла глаза, посмотрев тяжелым взглядом.

– Плохо. Голова раскалывается, – не стала скрывать.

– Ты совсем зеленая. Может, сделать чай? Кофе?

– Сделайте, – безразлично согласилась я. Лишь бы ушел…

– Чай? Кофе?

– Чай. Зеленый. Под цвет лица, – отворачиваясь от него на другой бок, произнесла я.

– Катя, ты… злишься на меня?!

– Действительно, разве у меня есть причины? Это же я в себя влила почти бутылку вина и теперь страдаю по собственной глупости.

– Тебе нужно было расслабиться.

– Кому было нужно? По-моему, вам. Как видите, расслабление идет полным ходом. Можно мне спокойно полежать? А то, боюсь, опять побегу расслабляться над унитазом. Вы в следующий раз, если решите меня расслабить, наркотики подсыпайте. Знаете, есть такие, когда женщина на все согласна, а наутро ничего не помнит. Я даже сама их выпью, чтобы вас не утруждать.

– Ты считаешь меня способным на такое подонком?

Судя по голосу, удалось его уязвить.

– Что вы! – хрипло усмехнулась я, не открывая глаз. – Скорее эгоистичным, самовлюбленным придурком. Это же не вам сейчас плохо.

– Катя…

– Оставьте меня в покое, пожалуйста. Мне и так тошно.

Судя по воцарившейся тишине, он исполнил мою просьбу.

– Сегодня в питомник. Договорись! – приказал я Леграну, садясь в машину. – Сам остаешься здесь. Любой выезд пары согласовывать или со мной, или с Мари-Энн, если буду недоступен.

– Слушаюсь, – всем видом выражая свое неодобрение, произнес он, но спорить вслух не осмелился. – Но охрану необходимо как можно скорее усилить, а лучше для Екатерины Степановны нанять отдельную. Я тут узнавал, рекомендуют специалистов из «Пантеры» или «Дельфи».

– Хорошо. Скажи Мари-Энн, пусть свяжется с ними, я потом выберу. Все равно до обеда она будет свободна.

Сомневаюсь, что раньше моя пара сможет подняться с постели. Строго-настрого приказал ее не будить, но отслеживать самочувствие. Подготовить к пробуждению лекарство от похмелья и головной боли.

Злость и раздражение комом ворочались в груди. Можно было и не пытаться ехать на работу, все равно сосредоточиться на делах не получится. Уже в дороге я позвонил в издательство секретарше и сообщил, что меня не будет и раньше второй половины дня по любым вопросам лучше не беспокоить.

Покончив с этим, устало прикрыл глаза. Приходилось удерживать себя усилием воли, чтобы не вернуться к паре. Все инстинкты кричали не оставлять одну, особенно когда ей плохо. Не думал, что меня так накроет. Успокаивал себя тем, что Мари-Энн о ней позаботится, в этом я не сомневался. Она предупреждена, что с ней будет, если повторно меня подведет или разочарует. И я уверен, что даже после вчерашнего Катя больше обрадуется компании Мари-Энн, чем моей.

Чувство вины разъедало, стоило вспомнить, что это из-за меня ее скрутило. Но я ведь не хотел ничего плохого! Даже не предполагал, что от вина будет такое сильное похмелье.

Я никогда не протестовал, если Иветта со мной выпивала