Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды - Александр Кондратов

Из того, что мы говорили до сих пор, читатель может сделать следующий вывод: проникнуть в смысл древних текстов (в нашем случае — ликийских) можно лишь в том случае, если строго будут соблюдаться некоторые правила исследования.

Прежде всего, необходимо попытаться реконструировать формальную структуру текста, его грамматику; кроме того, нужно всегда принимать во внимание факты истории народа или народов; если к сравнению привлекаются родственные языки, то это привлечение должно быть достаточно обоснованно (это вполне оправданно в нашем случае: близкое родство между ликийским языком, с одной стороны, и хеттским, лувийским, лидийским — с другой, установлено), причем важно учитывать фонетические закономерности сравниваемых языков.

Казалось бы, что тут говорить, это и так ясно. Однако зачастую бывает так, что теоретически ясные положения искажаются на практике, в самом процессе исследования. Случаи подобного искажения мы разбирали выше. Приведем еще такой пример. Профессор Мессинского университета Р. Гусмани в специальной работе по ликийскому Б сравнивает слово вахсса с лувийским вашха- или васха- "господин". Но ликийское вахсса, вахса значит "слава, доблесть": это было давно установлено. В хеттском есть слово вахессар, обозначающее некое положительное качество, и именно с этим словом фонетически четко связано наше вахса (здесь этимология подтверждает давно известные факты комбинаторного — структурного — анализа). Следуя своей ложной интерпретации, Гусмани в предложении Кереи тебете терн се Вахссепддими связывает часть имени Вахссе- со словом Кереи ("Кереи ... господин"), не давая полного перевода этого текста. На самом деле приведенное предложение значит "Кереи разбил войско Вахссепддими" (букв. "войско и Вахссепддими"; здесь перед нами опять случай, подобный описанному на стр. 162: связываются союзом «и» слова, находящиеся в отношении подчинения). Читалось последнее слово, следовательно, [Вахссепддимин]: винительный падеж на -н.

Верный перевод именно этого предложения очень важен: ведь речь идет о войске мятежного Тлоса. Устанавливая истинный смысл предложения, мы тем самым находим в тексте стелы из Ксанфа имя руководителя тлосской армии — после слова «войско» обычно следует имя полководца (он явно был ликийцем: Вахссепддими — ликийское по происхождению имя и значит буквально "Сопровождаемый славой"). Это — важный исторический факт.

Предложение подобного типа мы находим в том же тексте, но несколько ранее, там, где речь идет о прежних сражениях. Вот это предложение: Трббеними тебете терн се Миласандран "Трббеними разбил войско [и] Мелесандра". Из истории мы знаем, что Мелесандр, афинский полководец, был послан против ликийцев в 429 т. до н. э., но вскоре был разбит (судя по данным Фукидида, Мелесандр потерпел поражение в морском сражении). И вот в тексте ликийской стелы мы находим сообщение о поражении Мелесандра, да еще и узнаем, как звали ликийского полководца, который победил Мелесандра. В другом месте текста на стеле говорится о победе Трббеними над войском Афин. (Не исключено, что Трббеними — не имя, а эпитет ликийского стратега.)

О персидском полководце Тиссаферне, который упоминался нами выше, говорится, что он, «подобно Гераклу и Ахиллесу», разбил войска Афин (перечисляются места сражений), а также войско Аморга. Все это — в той части стелы, которая написана на ликийском диалекте А. В тексте на диалекте Б — милийском — имена упоминаются реже, но смысл надписи в общем ясен. В начале текста «хозяин стелы» — Кереи — славит свой род и свои войска, причем много места уделяется описанию победных сцен, изображенных над текстом надписи. Несколько раз упоминается царь Ликии Керига, «санкционирующий» предписания. Упоминается и «отщепенец» Аморг: как и в тексте на диалекте А, речь идет о его поражении, причем говорится, что вассалы ликийского царя повергли в прах стелу Аморга, а в это время Керига "основал памятник" (или "совершил жертвоприношение"?) в честь ликийских побед. После сообщения о том, что население захваченных врагом областей возвращено «внутренней Ликии», сказано об укреплении военной мощи ликийцев, которым теперь никто не сможет «грозить походом» (т. е. войной; как и в хеттских текстах, здесь употреблен глагол хадрай-, лик. Б хидри- "писать, посылать"; хетты говорили в таких случаях «посылать вражду», что значило примерно «объявлять войну»).

В тексте упоминаются ликийские боги — трххиц (Тархунт), зрппеду (Сарпедон), турахсси (Аполлон), эрикле или верикле (Геракл), хахлаца (Ахиллес), зеусе (Зевс); иногда боги называются маса, или масана (от лувийского массана "бог"), или зива (ср. лидийское и хеттское зива- "бог": корень тот же, что в греческом Зевс, ср. русское диво, день). Боги оказывают помощь ликийским царям и полководцам, богам воздаются почести, им «направляются» жертвы, боги наказывают различного рода отступников и преступников. В роли наказующих богов выступают Тархунт, Сарпедон и «общинные боги» (уведриц масаиц).

В тексте упоминаются кроме «основных» действующих лиц (Кереи, Кериги и Тиссаферна) еще и многочисленные родственники Кереи и Кериги, а в той части, что написана на диалекте А, еще и персидские полководцы Утана, Ариямана и др.

Конечно, при анализе текстов и поныне встречаются свои трудности. Целые куски текста Ксанфской стелы до сих пор нам непонятны: в них идет речь о ритуальных обрядах, а с ликийскими ритуалами мы почти незнакомы. Но и здесь есть надежда продвинуться вперед, кропотливо изучая все, что нам известно о малоазиатских и греческих ритуальных обрядах, и облекая постепенно в плоть тот костяк ликийского текста, который нам понятен уже и сейчас. Успехи исследователей в области хеттского и лувийского и других родственных языков тоже могут помочь в интерпретации ликийских текстов. Будем надеяться и на то, что в ближайшее время археологи найдут новые ликийские надписи. Собственно, и сейчас имеются надписи, давно или недавно выкопанные из земли, но еще не опубликованные.

Кстати, такова же ситуация и с языком соседей ликийцев — карийским. До сих пор не опубликовано 11 копий новых надписей и 30 уточненных копий старых надписей, хранящихся у О. Массона в Париже.

В интерпретации текстов на ликийском языке, несмотря на имеющиеся успехи, есть еще много «белых пятен», а писидийский и сидетский языки являются едва ли не сплошным «белым пятном». Пока что мы можем с уверенностью говорить лишь о том, что они являются потомками древних анатолийских языков — и только.

Расскажем теперь еще об одном «позднем» хетто- лувийском языке Малой Азии — лидийском, который изучен лучше, чем, скажем, сидетский, но хуже, чем ликийский.

Лидия была очень богатой страной в VII в. до н.э. В ней чеканились первые в истории человечества золотые монеты — недра Лидии изобиловали золотом и другими полезными ископаемыми. В поговорку вошло богатство Креза — одного из лидийских царей (дело, конечно, не в его личном богатстве, а в богатстве Лидии как державы). В Лидии имелось развитое земледельческое хозяйство, процветали ремесла. Благоприятное положение Лидии на скрещении торговых путей способствовало быстрому ее возвышению. В эпоху Креза она превратилась в богатую торговую страну.

Недавно была обнаружена гробница лидийского царя Гига, имя которого, очевидно, восходит к хеттскому слову хухха- "дед" (хетто-лувийцы часто давали детям имена со значением «дед», «бабка», «отец», «мать», «племянница», «племянник» — очевидно, в честь родственников ребенка). Эта гробница обнаружена в столице Лидии, в Сардах, археологической экспедицией под руководством профессора Ханфмана.

Вот уже в течение многих лет Ханфман производит ежегодные раскопки в Лидии, на территории древних Сард. За это время было обнаружено много ценных архитектурных сооружений и других памятников лидийской культуры.

Могильный холм царя Гига — одно из наиболее ранних монументальных сооружений лидийцев. В холме проведены каменные туннели, на их стенах несколько раз встречается надпись гуггу — Гиг. По сообщению профессора Ханфмана, стены и усыпальница сложены из крупных камней методом, который в середине VII в. до н. э. нигде больше не был известен. Безусловно, это один из наиболее ранних образцов монументального строительства в районе Восточного Средиземноморья. В Греции сооружение больших храмов этим способом началось лишь в конце VII в. до н. э. Очевидно, сооружение могильного кургана было начато еще при жизни Гига. Интересно, что кроме «плановых» туннелей к центру холма ведут и несколько других — тайных. Эти туннели самой гробницы не достигают, вдруг обрываясь. Видимо, туннели эти были сооружены римлянами, стремившимися похитить богатства Гига, положенные в усыпальницу после его смерти.