Артефаки. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

Территория клуба не была огорожена стандартными заграждениями, всё же это место арендовали не для ночной вечеринки, а для строго официального мероприятия. Охранники не контролировали тех, кто выходил из помещения, только тех, кто решил попасть внутрь: сперва гость проходил электронную проверку, если она не обнаруживала ранее проставленного чипа, в дело включались люди.

Я пошаталась из стороны в сторону, заставив скучающих мужчин в официальной форме понимающе переглядываться и украдкой посмеиваться, затем раздражённо достала видеофон и позвонила отцу.

Он не ответил. Скорее всего, был занят — Ник упоминал, что Руперт умотал в столицу по делам.

— Извини, что я тебя отвлекаю, — робко начала записывать голосовое сообщение, — возможно я тебя немного подставила. Мне показалось, что это хорошая идея, но идея как всегда была нехорошей, — глухо озвучила я собственные нерадостные мысли, тоскливо глядя на уплывающие крыши небоскрёбов Эмира. Хотелось быть где угодно, только не здесь. — Надо, наверное, объяснить, — спохватилась, — ничего такого страшного не произошло. Вроде. Мне просто хотелось сделать хоть что-то полезное. Ты же сам говорил, что у меня всё получится, даже если рука недееспособна, я справлюсь, ты меня в этом убеждал! А по итогу выяснилось, что я вообще не умею общаться с людьми!

Была бы возможность — я бы пнула какую-нибудь вещь или с досадой зарядила кулаком по боксёрской груше, например, но приходилось довольствоваться малым — взмахивать видеофоном, из-за чего по картинке казалось, будто тут землетрясение.

— Как вот младшие партнёры это делают?! Как они заключают сделки? Это ж надо ещё разговаривать с этими мерзкими, противными людьми, и ещё лебезить перед ними, и пытаться заинтересовать! А у меня нет на это времени! Мне надо, чтобы…

Видеофон пикнул, насытивших моим голосовым, и оповестил, что лимит времени кончился.

Я вновь осталась наедине с собой.

Не знаю, как удержалась от порыва разъярённо кинуть гаджет об асфальт — наверное, остановило воспоминание о его цене.

Можно было бы обратиться к Эвану, мол, помоги, пожалуйста, он бы не отказал. Но я принципиально не собиралась к нему подходить. Никакой Джейсон Уэльс не стоил моей гордости! Переживу уж без этой экскурсии как-нибудь! Придумаю что-нибудь другое.

Только что?..

Внутри арендованного клуба начались какие-то мерзкие танцы. Когда вернулась обратно, увидела, как вокруг отплясывали дамы в длинных платьях, не обращая внимания на джентльменов, едва поспевающих переставлять ноги. Женщины также оставались в своих вечерних нарядах, что выглядело вдвойне нелепо — танцевальные движения совершенно им не подходили.

Я устало приблизилась к барной стойке — отныне моему любимому месту. Хмуро уставилась на голографическое меню, пытаясь понять, хочу я воды или водки.

— Ник, уйди!!! — взвыла в тот же момент, как почувствовала, что кто-то дотронулся до моего плеча.

— Я не Ник, — опешил Шэйн и постарался отодвинуться от меня подальше.

На мажорчика я взглянула с ещё большим недовольством, чем могла бы посмотреть на Юргеса.

— Ты что-то хотел? — спросила, прожигая его ненавистью с головы до пят.

— А где Джул, не знаешь?

— Ты что, слепой?! Вон, танцует с каким-то мужиком!

Шэйн обернулся, поискал девушку среди отплясывающих барышень. Нашёл. Повернулся. Безэмоционально спросил, обращаясь то ли ко мне, то ли ни к кому конкретному:

— Взять воды или водки?

Иногда правильно заданный вопрос может определить — твой человек или не твой.

— Две водки, — заказала я с облегчённым видом, избавленная от мук выбора.

Шэйн молча облокотился на стойку и уставился на ворох мигающих голографических бутылок, выставленных для наглядной демонстрации меню. Я покосилась на парня, прошлась придирчивым взглядом по его чёрному пиджаку с бабочкой. Он будто пришёл на свадьбу (или на похороны). Обычно мажорчик полностью оправдывал своё прозвище — светился превосходством, одаривал всех либо снисходительным, либо игривым (в зависимости от пола) взглядом, всегда держал наготове видеофон — сделать фотку или записать видео, выйти в прямой эфир.

Сейчас он был похож на типичного героя бюджетного боевика — военный в отставке, преданный родиной, потерявший семью, пьющий каждый день и с трудом проживающий дни ненавистной жизни. Вместо смокинга на Шэйне должна была быть байкерская кожанка, а в руке — неизменная фляга с виски, заменяющая ему лучшего друга.

Фляги в баре не выдавали, но поставили перед парнем рюмку водки, из-за подсластителя ставшей розоватого оттенка. Теперь он выглядел даже хуже, чем герой в кожанке.

— Зачем тебе Джул? — уточнила, тоже не спеша вливать в себя алкоголь. Глядя на Шэйна, я вообще пить перехотела.

— Да так.

Парень тоже покосился в мою сторону, но если он и пытался сделать это незаметно, у него ничего не вышло. Я прекрасно видела, как он с сожалением прошёлся взглядом по моей опущенной правой руке, которой я практически не пользовалась — всё старалась делать левой.

— Это из-за ночного клуба? Ты обиделся, что она тебя бросила? — хладнокровно продолжила «допрашивать» парня.

Шэйн поджал губы.

— Я это заслужил. А у тебя что случилось? — Он кивком указал на мою рюмку.

— Не смогла договориться с Джейсоном Уэльсом.

— С ним никто не может договориться, — равнодушно пожал плечами мажорчик.

— На его вечеринке он со мной болтал больше всех.

— Ну ты сравнила. Попасть к нему на вечеринку, это почти как получить приглашение на деловую встречу. Все хотят, но приглашают только избранных. Он очень разговорчив, когда под кайфом. А так… не знаю, только чудо может заставить его сказать кому-то больше двух слов.

— Не верится, что это тот же человек, что орал мне «ДИТЯ!» на весь особняк.

— Наверное, это артефакт, — задумчиво поделился наблюдением Шэйн.

Не наверное. Я знала, что это именно артефакт. И даже видела его на шее у медиамагната ещё во время нашего первого разговора. Не сомневаюсь, что его создал мой отец.

— В последнее время ты неважно выглядишь, — сообщила парню, силясь соскочить с темы про артефакты.

— В последнее время мы все так выглядим.

— Ты в порядке? — Я настороженно вгляделась в лицо мажорчика.

— Нашла у кого спросить, — хмыкнул он.

— У вас что-то с Джул случилось? Вы поссорились?

— Нет. — Шэйн уставился на поверхность барной стойки, настолько гладкую и чистую, что в ней отражалось его измученное отчаянием лицо. — Она мне нравится. Очень нравится.

Он перестал гипнотизировать рюмку, злобно сжал её и залпом осушил. Поморщился, со стуком поставил обратно, бросил на прощание:

— Эрин, если тебе будет нужна помощь, любая, я тебе всегда помогу. Честно.

И ушёл.

Оставил меня наедине с удивлением от только что услышанного — он что, влюбился в Джул?! — и невероятным сочувствием к его новому замкнутому существованию. Он мне нравился больше в роли задиристого мажора, стремящегося соблазнить всех девчонок в округе, чем раздавленного парня с разбитой душой от неразделённой любви и чувства вины.

Чёрт.

Я часто заморгала, не позволяя себе ни одной слезинки.

Ну почему жизнь не может быть чуточку проще?

Взяв рюмку с водкой, даже не зная, буду ли её пить вообще, я направилась в тихое и укромное место. Танцевальная лихорадка вокруг стала раздражать ещё больше, тесное присутствие чужих людей давило сильнее одиночества. Я с размаху налетела на дверь то ли запасного выхода, то ли подсобного помещения, она оказалась открытой. За ней была лестница в несколько пролётов. Видимо, всё же подсобное помещение.

Я не собиралась спускаться в подвал, мне понравилось просто стоять тут и слушать приглушённые звуки музыки. Можно было не рассматривать неприятных людей и ждать, что Эван или Юргес присосутся пиявками.

Не хотелось никого видеть, оправдываться тоже.

Поднесла рюмку ко рту, собираясь сделать пробный глоток, но меня остановил жуткий грохот, донёсшийся с нижнего этажа. Пока я замерла на месте от удивления, внизу кто-то болезненно застонал. Помедлив секунду, я перегнулась через перила и почувствовала, как земля уходит из-под ног.