Список женихов - Виктория Александер

Ричард обхватил Джиллиан одной рукой сзади, его пальцы двигались вверх и вниз по ее ягодицам, а язык продолжал ласкать чувствительную кожу на животе. Другая его рука скользнула вверх по бедру. Джиллиан боялась пошевелиться. Боялась, что он перестанет.

Он не перестал. Пальцы его тронули пушистый треугольник между ее ног, прижались крепче, и Джиллиан, застонав от наслаждения, посмотрела на склоненную темную голову и запустила пальцы в волосы Ричарда.

— Я хочу тебя, — прошептала она так тихо, что он мог и не услышать. Она не была убеждена, что хочет, чтобы он услышал. Это не имело значения.

Ричард отпрянул и посмотрел на нее снизу вверх.

— Ты уверена?

— Да. — Она кивнула и встала перед ним на колени. Подсунула руки под смокинг, погладив его плечи, и Ричард сбросил его. — Уверена. — Она нетерпеливо дернула галстук и попыталась расстегнуть рубашку, и он стащил ее с себя через голову. Грудь у него была широкая, мускулистая, покрытая темными волосами. Джиллиан положила обе руки на его грудь, ощутив под пальцами теплую гладкую кожу.

Возможно, то был момент полного просветления. Возможно — полного безумия. Или виноват был жест Ричарда, простой, но тронувший Джиллиан настолько, что внутри у нее словно бы сломалась какая-то преграда. Она обняла Ричарда и целовала его шею, плечи, грудь, охваченная неодолимым жарким желанием. Он теснее прижал ее к себе, и оба упали на ковер. Джиллиан гладила спину Ричарда, потом запустила пальцы за пояс его брюк. Ричард откатился в сторону, освобождаясь от оставшейся одежды, а Джиллиан внезапно испытала беспричинное, необъяснимое чувство потери и попыталась сесть. Но Ричард уже снова обнимал ее, опрокидывая на спину, и Джиллиан теперь знала только, что жаждет отдать ему свое тело, разделить с ним страсть, ощутить его в себе. Он понял ее, и через секунду его плоть уже была у нее между ног.

— Джиллиан?

Она посмотрела ему в глаза.

— Ричард, я не знаю, как это сказать, но… у меня не было…

— С тех пор, как не стало мужа, — тихо произнес он.

Джиллиан кивнула.

— Ты хочешь остановиться?

— Это последнее, чего бы я захотела. Но я хочу, чтобы ты знал. Прошло много времени, и я не так уж опытна, и…

— Предостережение принято! — засмеялся он.

— Чтобы ты не разочаровался.

— Я никогда не разочаруюсь в тебе.

Он вошел в нее с такой осторожностью и нежностью, что у Джиллиан замерло сердце. Они соединились, как две половинки одного целого, глядя неотрывно друг другу в глаза. И ритм их движений был единым, и наступило одновременно восхитительное наслаждение.

Шли минуты, а может, часы, но они все держали друг друга в объятиях, переживая происшедшее. Джиллиан не хотелось двигаться, не хотелось покидать его. Сердце Ричарда билось рядом, в унисон с ее собственным.

Наконец Ричард поднял голову и улыбнулся:

— Я не разочарован.

— И я тоже, — улыбнулась она в ответ. — Однако ковер порядком износился и стал жестким — его надо как можно скорее заменить.

Ричард рассмеялся и медленно, с неохотой, которую испытывала и она, поднялся на ноги. Джиллиан села и залюбовалась им. Ее ничуть не смущало, что она сидит на полу в одних чулках, неизвестно когда и как сбросив туфли. И ничуточки не стыдится смотреть на голого мужчину у себя в гостиной. Разумеется, она давно привыкла взирать на великолепные обнаженные фигуры, высеченные в мраморе во всем совершенстве красоты. И Ричард выглядел великолепно без одежды, вполне сравнимый с художественными образцами. Он протянул ей руку и, подняв с полу, заключил в объятия.

Он прижался к Джиллиан всем телом, а она положила голову ему на грудь и вознесла безмолвную молитву благодарности за этого мужчину из ее списка.

В дверь гостиной постучали.

— Миледи, если вы не нуждаетесь более в моих услугах, я хотел бы отпроситься на вечер, — донесся из-за двери брюзгливый голос Уилкинса.

Джиллиан покраснела до корней волос.

— Боже, что он может подумать!

— Все самое ужасное, что только можно вообразить, — сказал Ричард, ласково целуя ее в лоб. — И все это будет чистой правдой.

— Мадам? — нетерпеливо возгласил Уилкинс.

— Вы можете уходить, Уилкинс, — отозвался Ричард. — Леди Джиллиан сегодня вечером вы не нужны.

Уилкинс пробурчал нечто невнятное. Джиллиан молчала, считая, что это самое лучшее в данном случае.

— Я тоже сейчас ухожу, — сказал Ричард.

Он отошел от Джиллиан, нашел свою одежду и принялся одеваться.

Джиллиан подняла с пола платье и натянула его через голову, опьяненная тем, как странно и прекрасно закончился вечер. Она не раскаивалась. Ничуть.

Ричард подошел к ней сзади и обвил ее руками. Джиллиан прижалась к нему спиной и услышала слова, негромко и ласково сказанные у самого ее уха:

— Мне пора уходить.

— Уже?

Он прижался губами к ямке между ее шеей и плечом.

— Если я не уйду сейчас, то не уйду уже никогда.

— Так и не уходи.

— Однажды это и случится. — Он помолчал. — Вероятно.

Джиллиан удовлетворенно вздохнула.

— Однажды.

Ричард отпустил ее, и Джиллиан обернулась, чтобы попрощаться с ним, но он уже был у двери.

— Джиллиан.

Ричард кивнул, одарил ее странной, мимолетной улыбкой, потом отворил дверь и исчез. Наружная дверь захлопнулась. Джиллиан осталась одна.

Она посмотрела на то место, где он только что стоял, и ей стало очень грустно.

Однажды. Вероятно.

Что он хотел этим сказать? Ему не нужно будет уходить, когда они поженятся, а они могли бы сделать это, немедленно. Она доказала, что может стать ему настоящей женой. Отдать себя целиком и полностью. Делить с ним постель… или ковер. Безоговорочно. Никаких препятствий к их браку больше не существует.

Или они все же есть? Для него? Он так и не поцеловал ее в губы. Быть может, не пришло еще время его собственного выбора?

Джиллиан опустилась на канапе. Мысли вихрем кружились в голове. Что она чувствует к Ричарду? В который уже раз задавала она себе этот вопрос. Сегодня в его объятиях она не испытывала никаких сомнений — только страсть. Но разве не то же самое было с Туссеном? Прав ли был тот, когда утверждал, что боится она не слишком много почувствовать, а не почувствовать вовсе ничего?

Достаточно ли только страсти для оправдания брака? Действительно ли она любит Ричарда? Или испытывает одно лишь желание? Джиллиан всегда считала, что любовь — необходимое условие брака. Завещанное ей наследство вынудило ее думать иначе. И вот теперь она вернулась к тому, с чего начала. Что за нелепая ирония!

И какую роль сыграл Туссен в событиях последних дней? Почему его прикосновения так же возбуждали ее, как и прикосновения Ричарда? Она могла бы поклясться, что начинает любить Ричарда. Но если Туссен пробудил в ней только влечение, может, и Ричард тоже?