Посмотри на меня (СИ) - Сапфира

Но мои чувства не должны быть видны этому человеку, не хочу, чтобы он, каждый раз глядя на меня, видел перед собой влюблённую девушку, и чувствовал сожаление. Есть парни, которые, зная о безответных чувствах, испытывают удовольствие, теша своё эго, некоторые личности не придают значения влюблённости, где они выступают объектом для нежных чувств, а есть такие, как Скиф — они будут ощущать внутри неправильность происходящего: вроде и не виноват в том, что ничего не испытываешь в ответ, а вину чувствуешь. В таком случае и я себя буду чувствовать некомфортно. А потому, убираем всё ненужное под замок и идём навстречу тому, кто попросил о помощи.

Я так и знала, что акцентировать внимание на ночном происшествии мужчина не станет, с лучами солнца позабыв о своей «слабости». Он погрузился в расследование, я буквально видела, как у него переключатель встал на отметку «работа» — от человека идут совершенно иные ощущения, нежели обычно.

А нам ведь не пришлось ехать далеко: пятнадцать минут для Москвы — это невероятно близко. Неспроста он выбирал свою квартиру в этом районе, словно не хотел далеко уезжать от того злополучного места. Максим прекрасно помнил и подъезд, и этаж, и номер квартиры, без каких-либо колебаний вставляя ключ в замочную скважину. И первым зашёл в место, где уже давно никто не живёт, первым, подсознательно стараясь оградить меня от возможной опасности. Но здесь действительно никого не было. Или…

Хм… Я никого не вижу, но, такое ощущение, что глаза меня обманывают. Может, это всё моя фантазия: начиталась и насмотрелась ужасов из той папки, вот теперь и мерещится, что кто-то сверлит взглядом мой затылок? Несколько раз исподтишка обернулась назад, но ничего не заметила.

— Ну, как? — Скиф решил поинтересоваться успехами спустя некоторое время и пары кругов по квартире.

— Никого, — мой голос даже мне показался неуверенным, что уж говорить о мужчине.

— Точно? — пытливо заглянул мне в глаза. — Я уже говорил, что это для меня является очередным запутанным делом, если ты не хочешь что-то говорить из-за этого… — не верно понял причину моих сомнений.

— Нет, дело не в этом, — убеждать его длинным монологом у меня не было желания. — А ты не мог бы уйти? — мою голову посетила одна догадка, захотелось её сразу же проверить.

— Уйти? — недоумённо переспросил Макс. — В смысле «выйти в другую комнату»?

— Нет, — сдержалась, чтобы не закатить глаза, — уйти из квартиры. Совсем, — на всякий случай уточнила для него. — Я хочу побыть здесь одна.

Меня не смутил его взгляд, в котором чёрным по белому читались мысли о том, что я что-то задумала, но не хочу посвящать его в свои планы. Скифу такой расклад по душе не пришёлся.

— Раньше я никогда тебе не мешал, — на секунду мне послышалась обида в его голосе.

— Это было раньше. Тогда ты не был как-либо связан с делами, лишь расследуя их, сейчас всё иначе. Мы можем до ночи препираться, — сразу обозначила свою позицию, — но, если ты хочешь получить результаты, то перестанешь упираться и оставишь меня здесь одну.

— Моя мать здесь, но не хочет, чтобы я знал об этом или слышал ваш разговор? — наконец он начал соображать в правильном направлении.

— Я не знаю, Максим, — могу только предполагать, — поэтому прекращай меня допрашивать и иди уже. Например, кофе где-нибудь попей. Я позвоню.

С трудом, но мне удалось выпроводить его из квартиры. Мгновенного результата это не принесло, пройдясь по всем комнатам я снова никого не увидела, но чей-то взгляд стал более ощутимей. Здраво рассудив, что взывать к призраку и уговаривать его предстать передо мной — не лучшая идея, решила пока расположиться на кухне и подождать дальнейших действий от здешнего обитателя. Почему-то, даже про себя, я чувствовала, что это не погибшая здесь женщина. Так же, как и природу моих способностей, я не могла понять, откуда взялась такая уверенность, но она была.

Естественно, никаких продуктов здесь в помине не было — это был бы уже полный маразм, набивать холодильник в пустой квартире едой. Но я нашла старую заварку, рассудив, что, раз свет в квартире есть, значит электричество никто не отключал, и я могу выпить чаю. Надеюсь, из-за старой заварки у меня потом не будет неприятностей.

— Ты кто такая и почему здесь хозяйничаешь? — возмутилась какая-то женщина в возрасте, появившись прямо передо мной.

Хотя я ждала чего-то иного и такое начало разговора не проигрывалось в моём воображении, но, хотя бы, моё поведение сыграло свою роль. Призрак показал себя.

— Вы не мама Макса, — утвердительно произнесла, разглядывая эту мадам, которую бабушкой назвать язык не поворачивается, но возраст уже подводит к этому определению.

— Конечно же, нет, — презрительно выдохнула она, скривив губы. — Мне не посчастливилось приходиться бабушкой этому неблагодарному ребёнку. Весь в мамашу свою пошёл.

М-да, Скиф почти ничего не рассказывал о своей семье, о его бабушке я вообще слова не слышала, кажется, теперь я начинаю понимать почему. По-моему, детство для него было не самым лёгким периодом в жизни с такими-то родственничками.

— Почему вы так о нём отзываетесь? — мне стало обидно за того мальчика, который был вынужден терпеть к себе подобное отношение со стороны тех, кто должен был его любить и всячески баловать. — Он очень хороший человек.

— У этой ведьмы не мог родиться нормальный человек, — кроме как «мерзкая старуха» про себя я к этой женщине не обращалась. — Опозорил нашу семью, сбежав из дома. Все знакомые и соседи об этом судачили годами.

Подозреваю, что я бы, на его месте, тоже скрылась бы от такого семейства, не желая портить себе жизнь подобным общением. Не удивительно, что у такой матери, мог вырасти бесчувственный сын, который даже не попытался поддержать своего ребёнка в самый трудный момент его жизни.

— Мне не очень приятен такой разговор, — не стала приукрашивать действительность, — так что, перейду к делу, по которому я здесь оказалась: что вы знаете о смерти вашей невестки? То, чего не найти в официальных отчётах.

По упрямому взгляду, которым меня наградили, я сделала вывод, что ей что-то известно, но делиться со мной этим она явно не намерена. Так, ну и как мне разговорить эту «милую» даму?

— Послушайте, вы же уже умерли, — напомнила о её положении, — неужели, есть смысл и дальше молчать о том, что вам известно?

— Я ничего не знаю, — словно створки раковины захлопнулись.

— Но что-то подозреваете, не так ли? — моё внутренне чутьё советовало мне продолжать настаивать. — Точнее, кого-то, — добавила, следя за ответной реакцией.

И пусть дыхание, температура тела, раздражение, которые присущи живым, у неё уже не проявлялись, в силу определённых обстоятельств, но мимика оставалась прежней. По ней я и поняла, что попала в точку: эта женщина, даже после смерти, продолжает кого-то прикрывать. В то, что она сама могла совершить нечто подобное, я бы могла поверить, но, чувствуется, что конкретно в этом случае свекровь ни при чём. Значит, остаётся кто-то из её близких, кого она, в отличие от Макса, не отправила в категорию «отходы». У меня только два варианта, кто бы это мог быть, и оба мне не нравятся.

— Это ваш муж устроил? — начала с номера один. — Решил избавиться от неугодной невестки?

— Что? — сначала опешила, а после расхохоталась. — Милочка, этот бесхребетный слизняк не смог бы даже оскорбить Женю. Она же стала его талисманом, вывела в люди, со своими дьявольскими способностями, — презрительно выплюнула слова, отвернувшись от меня. — Он чуть ли не преклонялся перед ней!

— Странно, у меня сложилось впечатление, что ваш супруг — человек с жёстким характером, — сделала интуитивный выстрел.

— Но не с ней.

Вот оно что, злоба на невестку и мужа наверняка разъедала её годами. «Но не с ней» — за этими словами я слышала «со мной». Обида на супруга за сложный характер и недостаток любви, ревность к матери Максима, как к той, кто получил от него то, что она не смогла и, уверена, сюда добавилась неприязнь, что «отобрала» у неё сына — единственную отраду. В итоге всё вылилось в очень напряжённые отношения, где речи о семейных узах и не шло. Жаль, что всё так сложилось: несчастный человек, взрастивший в себе ненависть, сделает несчастным своё окружение. Просто потому, что иначе не представляет себе жизни.