Совок-3 - Вадим Агарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гуляй, Митька, теперь тебе не скоро мороженое доведется попробовать! – я доставал из портфеля бланки протоколов допроса подозреваемого.
– Двое суток осталось, – прошамкал студент-алкоголик, засунув в рот остатки стаканчика.
– Нет, друг ситный, домой ты теперь попадешь лет через пять-шесть. А если прокурорские на тебя еще трупы с разбоев повесят, то в лучшем случае тебе десятка светит! И то, если ты там не самый активный соучастник! – мне была интересна его реакция на фамилию «трупы с разбоев».
Административный сиделец уставился на меня тяжелым взглядом.
– Не повесят, я никого не убивал. И по кражам меня никто не опознал, вы же сами видели! – он очень хотел верить, что то опознание имеет решающую роль.
Я с удовлетворением отметил, что Гущин не удивился существованию неких трупов. Парень явно при делах.
Пора было бросать зерно сомнений и ехать в райотдел работать работу по другим уголовным делам.
– Ты, Дима, сейчас наморщи свой скудный мозг и до завтра хорошенько обдумай то, что я тебе скажу.
Этот дебил и впрямь собрал на лбу складки и задумался.
– Итак! Еще день-два и Сергей Васильевич с Галечкой заберут все деньги, включая те, которые из вашей квартиры взяли. И уедут в Крым или в Сочи радоваться жизни. А ты будешь давить клопов в следственном изоляторе до суда. А потом еще на пятилетку, а то и на две поедешь лес валить.
– А про то опознание забудь. Завтра я Вирясова допрошу и когда он даст весь расклад, тебе придется по-настоящему туго. Потому как ты вины своей не осознал и в содеянном ни на грамм не раскаялся! По полной ставке срок получишь!
Я собрал свои бумажки обратно в портфель и нажал на кнопку звонка.
Гущин смотрел недоверчиво, но уже не так оптимистично. Я чувствовал, что больше давить на него не следует, ему надо было дозреть.
Не будем нарушать обдуманного графика и забегать вперед паровоза.
Надо было поэффективнее закончить эту беседу и я позлорадствовал.
– Да ты, братец, и впрямь дурак! Откуда, по-твоему, я про ваши семейные деньги и про Сергея Васильевича знаю? – насмешливо посмотрел я на Дмитрия и продолжил.
– Вирясов жулик опытный и знает, когда надо буром переть за честь воровскую, а когда выгоднее подельников вовремя сдать. Вот не дам я тебе свидания с матерью, плохо ты себя ведешь! До завтра! – я встал и направился к двери.
К остановке я шел довольный собой. Все шло по плану, из графика я не выпадал и клиента к завтрашнему следственному мероприятию подготовил.
После того, как я посулил премию в тысячу рублей, опера Гриненко и Гусаров стали частыми гостями в моем кабинете. Вот и сейчас Станислав сидел на месте Юли, которая опять ушла на больничный.
– Стас, завтра к 11 часам привезут Вирясова, ты его свидетелю Мысенкову со стороны засвети незаметно, может он его признает? – Гриненко в ответ кивнул и удалился.
А я мысленно поставил себе в памяти еще одну зарубку об очередном грубейшем нарушении действующего законодательства. И направился к Зуевой просить предоставить мне завтра ее кабинет на полчаса. А лучше на час.
– Сергей, ты чего опять задумал? – забеспокоилась начальница, подозрительно выглядывая в моих глазах недобрый умысел.
– Гриненко у тебя там с Сивым, то есть, с Вирясовым поработает. А я пока у себя Дмитрия Гущина колоть буду. Мне необходимо иметь Вирясова в шаговой доступности. Или раскрытие серии уже неактуально? – задал я вопрос, который быстро вернул Лидии Андреевне вменяемость.
– Хорошо. Но только, чтобы никакого мордобоя в моем кабинете! – твердо заявила Зуева.
Я посмотрел на нее с недоумением и обидой. Она смутилась, но взгляда не отвела.
– За это не волнуйся, Стас Вирясова не то, что не обидит, а, напротив, обеспечит ему комфорт, сухое белье и наше полное радушие. Это я тебе обещаю!
Какая-то тень сомнений в глазах Лиды все же осталась, но выбора у нее не было.
Домой я шел, продолжая обдумывать завтрашнее оперативно-следственное представление. Для него был необходим реквизит и я зашел в гастроном, где отоварился бутылкой водки, куском вареной колбасы и буханкой хлеба. Себе брать ничего не стал, в холодильнике еще был запас достойной еды.
Однако, не хлебом единым жив человек. Напитав организм качественными продуктами, я без интереса смотрел черно-белую картинку телевизора. А душа молодого следователя просила более яркой и красочной действительности. Но суровая реальность была неумолима.
Поехать, что ли к начальнице в гости? Но потом придется домой среди ночи возвращаться, сразу же мелькнула отрезвляющая мысль. Завтра мне будет нужен светлый разум, а значит, надо как следует выспаться. Убедив себя в этом рациональном решении, я окончательно проникся на сегодня принципами высокой морали и нравственности. И, выдернув из розетки над головой вилку удлинителя, заменяющую пульт от телевизора, я поудобнее растянулся на кровати, накрывшись одеялом.
Утром, пройдя вместе со всеми в кабинет Данилина, я скромно устроился на привычном уже стуле. Начальник, дымя сигаретой, двигался взором по кругу и, не скупясь, раздавая подчиненным стимулирующие втыки.
– Пичкарев, а ты по мошеннику когда закрываться собираешься? – вперился он взглядом в фаворита низложенного Ахмедханова, – Если ты продляться задумал, так напрасно, прокурор тебя не поймет. И я к нему с этим делом не пойду, на хрена мне за твою волокиту свою холку подставлять!
– Ирина Витальевна! – повернулся он к Алдаровой, – В чем дело?
– Я разберусь, Алексей Константинович. Разберусь и вечером доложу, – бесстрастно пообещала и.о. первого зама. Пичкарев заметно поежился.
Данилин посмотрел в свой темник с движением уголовных дел и обернулся в мою сторону.
– А ты, Корнеев, не забыл, что на тебе серия? Что реального есть по делу? – майор вроде бы и не злобился, но и добротой его глаза не светились. Смотрел он на меня как бы равнодушно, но как-то так, что уж лучше бы ругался матом.
– Работаю, товарищ майор. Имею основания полагать,
