Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти - Элизабет Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда Янина пользовалась своими официальными контактами для спасения волынских беженцев, схваченных для работ, иногда прибегала к подпольным мерам. Ее сотрудники из Сопротивления использовали разные стратегии для помощи индивидуальным беженцам в спасении с транспорта или из транзитного лагеря. Они подкупали охрану, тайно вывозили людей на телегах, доставлявших бидоны с супом, или давали им рабочую одежду, чтобы те смешались с рабочими, уходившими из лагеря. Куда более дерзкой и опасной была стратегия для спасения групп подневольных беженцев. Железнодорожные рабочие из подполья цепляли пустой вагон в конец транспорта и направляли пассажиров, которых надо было спасти, туда. Потом, на следующей станции, вагон отцепляли. Поезд уезжал, а вагон оставался на путях, и люди из подполья помогали пассажирам бежать – обычно те присоединялись к подразделениям АК в регионе[188].
Очень скоро Янина из-за своей операции по спасению волынских беженцев оказалась в большой опасности. В результате ее официальных вмешательств немцы поняли, что она получает точную информацию касательно поляков из Волыни, отобранных для транспортировки на принудительные работы в Рейх. От них не укрылось и то, что многие из этих людей пропадают по пути. Янина получила письмо с угрозами от губернатора Вендлера. Чиновники уведомили его, что комитеты поддержки с одобрения Янины нарушают упорядоченный ход эвакуации людей с восточных территорий и убеждают добровольцев не ехать в Германию, а бежать с транспортов. Он объявлял ее лично ответственной за каждый акт саботажа и бегство. Губернатор приказывал немедленно разослать копию этого письма всем комитетам поддержки в округе Люблин вместе с ее собственной директивой ограничить помощь беженцам из Волыни только раздачей одежды и продовольствия. Любая другая деятельность, – грозило письмо, – будет расцениваться как саботаж и караться арестом.
Угрозы Вендлера напугали Янину. Продолжение операции спасения ставило под удар не только ее и ее сотрудников, но потенциально и всю программу ГОС по помощи беженцам. Однако бросить все и позволить похищать поляков в Рейх Янина тоже не могла. Она решила подчиниться приказам Вендлера, но только для видимости. Она разослала копии письма в комитеты поддержки вместе с директивой воздерживаться от любой другой деятельности, кроме раздачи еды и одежды. Отправка копий письма и директивы была отмечена у нее в журнале корреспонденции. Однако Янина сделала кое-какое исключение. Она не отправила письмо и директиву в комитет поддержки города Люблина, потому что знала – его трусливое руководство последует этим инструкциям. Тем не менее Янина приняла решение, что только участники подполья будут заниматься нелегальной деятельностью, чтобы не подвергать опасности обычных сотрудников. Побеги продолжались; беглецы, снабженные поддельными удостоверениями, пропадали.
В основном транспорты из Волыни прибывали в транзитный лагерь на улице Крохмальна. Люблинский комитет поддержки отвечал там за регистрацию беженцев и предоставлял врачей, проверявших их состояние здоровья. Начальник группы, работавшей на Крохмальной, Йозефа Ольбрихт, была партнером Янины в операции спасения беженцев из Волыни. Ольбрихт проинструктировала членов АК, работавших в лагере под ее началом, чтобы они предложили здоровым заключенным изображать симптомы болезни перед врачами, нанятыми комитетом поддержки. Соответственно, большому числу молодых мужчин и женщин в лагере были поставлены диагнозы, несовместимые с принудительным трудом[189].
Чиновники из БюФ затаили злобу на Янину за то, что она через их голову проводила инициативы ГОС в администрации Вендлера. Ее деятельность по помощи волынским беженцам лишь усилила их злобу и недоверие. В первую очередь это касалось начальницы канцелярии БюФ в Люблине. Ирмгард Виллнов ненавидела поляков вообще и графиню Суходольскую в частности, считая, что та вмешивается в вопросы, находящиеся в юрисдикции БюФ. Однажды вечером в октябре 1943 года Виллнов обыскала офис Янины и люблинского комитета поддержки на улице Любартовская. Словно по наитию, она прямиком прошла к столу Ольбрихт, где нашла список волынских беженцев, опрошенных во временных транзитных лагерях. Она конфисковала список и журнал корреспонденции комитета по городу Люблин.
На следующее утро начальник окружного БюФ приказал Янине, Кристиансу и Станиславу Калиновскому, советнику комитета, явиться к нему в кабинет точно в полдень. Увидев там Виллнов, Янина поняла, что попала в большие неприятности, поскольку ей было известно про вторжение Виллнов в офис комитета – ей сообщил вахтер здания, тоже член АК, Йозеф Вендруха.
– Почему вы саботируете приказы германских властей и почему не распространили наше письмо по всем комитетам поддержки в округе? – резко спросила Янину Виллнов.
– Но я разослала письмо! – запротестовала Янина. – Можете проверить в журнале – там все зафиксировано.
Тогда Виллнов, уверенная, что у нее на руках все козыри, с торжествующим видом достала журнал люблинского городского комитета в качестве доказательства того, что Янина не рассылала письма. Следующим она предъявила список, взятый со стола Ольбрихт, и продемонстрировала в нем имена людей, въехавших в округ Люблин из Волыни, но не зарегистрированных на Крохмальной. Она обвиняла Янину в том, что та позволила незарегистрированным беженцам сбежать, и настаивала, что ей помогали люблинский комитет поддержки и польский Красный Крест.
Начальник БюФ округа, Фрицше, начал кричать на них троих, что это измена и их всех передадут гестапо. Дальше он вспомнил о жертвах среди немцев и заявил, что «такие, как вы, виновны в бомбардировках немецких городов!».
Двое мужчин перепугались еще сильнее, чем Янина. Она ничего не рассказывала им об операции спасения волынских беженцев, хотя Кристианс и работал в подполье. Они оба набросились на нее, требуя признаться, действительно ли существовала «Операция Волынь», и если да, то взять на себя единоличную ответственность. «Мои коллеги перед врагом добиваются от меня признания!» – с горечью подумала Янина. Однако внешне ей удалось сохранить спокойствие, пока в голове она отчаянно пыталась найти решение.
– Да, – ровным голосом ответила Янина, – я руковожу операцией по содействию волынским беженцам, но я делаю это в полном соответствии с немецкими директивами. Список, который фрау Виллнов нашла в нашем офисе, составлялся в сентябре, до того как люблинскому комитету поддержки вменили в обязанность регистрировать беженцев, и некоторые из тех, кто в нем упомянут, отбыли до проведения регистрации. Кроме того, не всех беженцев, получающих помощь ГОС на границе, привозят на Крохмальну. Естественно, люблинский комитет поддержки не может зарегистрировать тех, кого больше нет в лагере, и уж тем более тех, кого никогда там не было.
Затем, слегка оскорбленным тоном, Янина повторила, что имеются все доказательства отправки немецкого письма в комитеты поддержки округа[190].
