Дело смертоносной игрушки - Эрл Гарднер

- На траве не было никакой крови, - твердо сказал Дженнингс.

- Но вы ведь встали чуть свет и поливали лужайку, не так ли?

- Я действительно встал очень рано. Мне, как я уже сказал, надо было отвезти Роберта к приятелю, а когда я вернулся, в доме все еще спали, поэтому я взял шланг и стал поливать лужайку перед домом.

- Вы направляли струю воды вниз, на траву?

- Ну, может быть, не совсем вниз, а перед собой, так будет вернее.

- И вы не смывали при этом с травы капли крови?

- Нет, сэр.

- И вы не заметили, что вода, стекающая по дорожке в водосток, когда вы поливали траву, имела красновато-бурый оттенок?

- Нет.

- Вы не заметили следов крови в водосточном желобе?

- Нет.

- И на стенках водостока?

- Нет, сэр.

- И вы готовы поклясться, что там не было следов крови?

- Я готов поклясться, что ничего подобного я там не видел.

- Я заметил, что при ходьбе вы опираетесь на палку, - неожиданно сменил тему Мейсон.

- Да, сэр. У меня артрит. И иногда боль в правом колене становится совершенно нестерпимой.

- Вы, по всей вероятности, советовались с врачом?

- Разумеется.

- Вы можете назвать фамилию специалиста, к которому обращались последний раз?

- Не могу, потому что в последнее время я к врачу не обращался.

- Я бы хотел обратить внимание суда на то, что в своих вопросах защитник заходит слишком далеко, - вмешался прокурор. - Лично я не вижу никакой связи между физическим недомоганием свидетеля и обстоятельствами дела.

- Я вижу, - заявил Мейсон. - Я бы хотел, чтобы свидетель ответил на мой последний вопрос.

- И какую же связь вы тут видите, мистер Мейсон? - заинтересованно спросил судья.

- А найти связь очень просто, - ответил Мейсон. - Это Бартон Дженнингс подошел к тенту, где спал Роберт.

Он прислушался: дыхание мальчика было размеренным, спокойным. Решив, что Роберт крепко спит, Дженнингс на цыпочках подошел к кровати, намереваясь незаметно достать пистолет из-под подушки Роберта. Он вошел молча, очень тихо, но тем не менее Роберт проснулся, испугался, выхватил пистолет из-под подушки и спустил курок. В пистолете был один патрон. Раздался выстрел, и пуля попала в ногу Дженнингса. Бартон Дженнингс, оставляя кровавый след, доковылял через лужайку до тротуара, где стояла его машина. Или около машины, или уже сидя в ней, он умудрился перевязать себе ногу и остановить кровотечение. Я думаю, он побоялся обратиться к врачу, так как понимал, что любой врач обязан сообщить об огнестрельном ранении в полицию. У меня есть подозрение, что пуля двадцать второго калибра все еще у него в ноге, скорее всего, она застряла в мышечной ткани. Я думаю, что если эту пулю извлечь и послать на баллистическую экспертизу, то можно будет доказать, что она выпущена из того же пистолета, что и пуля, сразившая Мервина Селкирка. Именно поэтому я и расспрашивал свидетеля о причине его недомогания.

- Ваша честь, ваша честь!! - завопил Гамильтон Бюргер, вскочив с места и нелепо размахивая руками. Казалось, он совсем потерял голову. - Это типичная попытка добиться дешевого эффекта! Пустая болтовня, которой защитник умело пользуется, чтобы заморочить всем голову! Он и раньше так поступал! А вот пусть попробует подкрепить чем-нибудь свои слова!

- Если вы так уверены в своей правоте, предложите свидетелю засучить брючину, чтобы мы могли взглянуть на его колено. И пусть суд решит, имело место пулевое ранение или нет, - предложил Мейсон.

Все еще сидя в кресле для свидетелей, Бартон Дженнингс коротко бросил:

- Смотрите, если хотите, - и засучил брючину.

Судья Кент склонился над его ногой:

- Здесь нет следа огнестрельной или какой-нибудь иной раны, мистер Мейсон. Колено воспалено, но и только.

Гамильтон Бюргер разразился торжествующим смехом.

Кое-где в зале раздались смешки, публика возбужденно загудела.

Судья Кент привстал:

- Прошу соблюдать порядок или я прикажу очистить зал!

Он посмотрел на Перри Мейсона, стоящего с таким безмятежным видом, будто ничего не случилось.

- У вас все, мистер Мейсон?

- Нет, ваша честь, - ответил адвокат и повернулся к свидетелю. Насколько я знаю, у вас в доме есть собака, - сказал он. - Большой датский дог, если не ошибаюсь.

- Да, сэр.

- В ту ночь собака находилась на участке?

- Да.

- Как ее зовут?

- Ровер.

- А рано утром собака тоже была возле дома?

- Нет, сэр, ее там не было.

- Что же с ней случилось?

Бартон Дженнингс поежился:

- У нас довольно любопытные соседи. Я хотел, чтобы они по-прежнему думали, что я отвез Роберта в лагерь, а Ровер должен был ехать с ним. Они знают, что мальчишки обычно берут с собой собак. А поскольку я отвез Роберта не в лагерь, а к своему приятелю, я постарался пристроить на это время собаку.

- И куда же вы ее дели?

- На подобные вопросы я тоже обязан отвечать? - раздраженно спросил Дженнингс.

- Прошу прощения, ваша честь, - поднялся Гамильтон Бюргер, - это уже переходит всякие границы. Мои вопросы к свидетелю касались непосредственно существа дела. Представитель же защиты устроил из допроса какой-то непрекращающийся фарс, задавал вопросы, не имеющие ничего общего с совершенным преступлением. Судите сами, какое отношение к делу имеет вопрос, куда свидетель дел свою собаку? Я старался сохранять спокойствие, когда мистер Мейсон задавал бесконечные вопросы относительно этого мифического ночного выстрела, так как догадывался, чем все это кончится, и не хотел мешать уважаемому адвокату понять, в какое глупое положение он себя поставил.

- Протест принимается, - объявил судья Кент.

Мейсон снова повернулся к Дженнингсу:

- Скажите, заметили ли вы пятна крови на тротуаре возле того места, где стояла ваша машина?

- Я уже сказал вам, что нет.

Мейсон достал газету, развернул ее и показал свидетелю:

- Посмотрите, это утренняя газета. Вы видите на ней бурые пятна?

- Да, вижу.

- Прекрасно, - удовлетворенно сказал Мейсон. - Я могу доказать, что эта газета была найдена в водостоке, по которому стекала вода, окрашенная кровью, уверен, что лабораторный анализ подтвердит, что это кровь собаки. А теперь я прошу вас ответить на следующие вопросы. Может быть, в ночь с семнадцатого на восемнадцатое Роберт действительно выстрелил из вашего пистолета? Может быть, пуля попала в вашу собаку, Ровера, и это его кровь вы смывали рано утром?

Может быть, вы подогнали машину к тротуару, положили в нее истекающего кровью Ровера, предварительно завернув его в одеяло, чтобы не испачкать сиденье, и отвезли его к ветеринару? Не так ли было дело?

- Протестую, - однако уже без прежнего напора вмешался Бюргер. Допрос ведется неправильно. Свидетель должен отвечать на вопросы, а в данном случае адвокат сам рассказывает свидетелю, как, по его мнению, развивались события. Суд уже указывал на это.

- Суд отклоняет протест обвинения, - возразил судья Кент. Представитель защиты коснулся того аспекта дела, который необходимо выяснить до конца, поскольку это может сыграть весьма значительную роль в ходе всего процесса. Свидетель, я прошу вас ответить на поставленный вопрос.

Дженнингс явно нервничал и не мог этого скрыть.

- Я заметил, что собака ранена, - признался он. - Поэтому я положил ее в машину и отвез к ветеринару.

- К какому ветеринару?

- Мне что, обязательно отвечать на этот вопрос?

- К какому именно ветеринару вы отвезли вашу собаку? - нетерпеливо повторил Мейсон.

- К доктору Кэнфилду, - угрюмо ответил Дженнингс.

- Во сколько вы ее туда привезли?

- Думаю, около часа ночи.

- Итак, давайте подведем итоги. Что мы знаем? - сказал Мейсон. - Мы точно знаем, что Роберт неожиданно проснулся и сильно испугался, решив со сна, что кто-то хочет напасть на него; мы знаем, что под подушкой у мальчика был пистолет и пистолет этот по странному стечению обстоятельств оказался заряженным. Он достал пистолет и спустил курок. Пуля вполне могла попасть в Ровера, не так ли?

- Может быть, и так. Я не знаю. Я нашел Ровера, когда он уже истекал кровью. Похоже было, что его ранили.

Я не стал разбираться, что именно с ним произошло: сбил ли его пьяный водитель или еще что-нибудь, а прямо отвез его к ветеринару.

- А ветеринар оказал какую-то помощь собаке?

- Ну конечно.

- Он сказал вам, что же, собственно, случилось с собакой?

- Нет. Я не мог ждать, пока он осмотрит ее. Я просто оставил ему собаку, попросил сделать все, что в его силах, и вернулся домой.

- А после этого вы видели собаку?

В голосе Дженнингса явно звучала неуверенность, когда он сказал:

- Да, она поправляется.

- От чего именно, от огнестрельного ранения?

- Я не интересовался.

- И врач вам не сообщил?

- Я сказал ему, что детали меня не интересуют, мне нужно только, чтобы собака вернулась домой здоровой.

- Рентгеновское исследование позволит выяснить, осталась ли пуля в теле собаки, - любезно сказал Мейсон. - И если пуля была выпущена из того же пистолета, из которого стреляли в Мервина Селкирка, то обе пули должны быть идентичны по характеристике. Таким образом мы сможем доказать, что пуля, которой был смертельно ранен Мервин Селкирк, была выпущена из пистолета Дженнингса, несмотря на то, что внутренность ствола была намеренно изуродована и контрольный выстрел ничего не даст.