Блэкторн и мадонна - Виктория Ли

— Я не уверена, что желала бы быть во всем понятной.

— Нет, только в некоторых вещах, — сказал он. — Бывают моменты, Бет, когда у меня нет ни малейшей идеи, как поступить.

— И этот момент?..

— Он наступил. И если я попрошу тебя сейчас стянуть с себя свитер, я не уверен, сделаешь ты это — или откажешься.

Его глаза были темны от страсти. Страсть раскалила воздух между ними.

Если бы он попросил, она знала, что сделала бы это с удовольствием — для него.

Она более не могла выдержать ожидания. Без единого слова она стянула с себя свитер. Затем очень аккуратно свернула его и положила на бюро. Ее груди под светло-розовым лифчиком ясно обрисовывались, и ему не нужно было фантазировать, где именно находятся соски: они выпирали с горделивой прямотой.

Дрожь пробежала по его телу: он почувствовал, что сила воли, которая всегда была при нем, его покидает. Он подошел к ней.

— Я передумал, — сказал он и поймал ее руки, протянутые к застежке за спиной. — Я хочу сделать это сам.

Но первым делом он желал ее губ. Прижав Бет к себе, он взял своими длинными пальцами ее лицо и целовал его с таким страстным упоением, какого еще не знал. Это почти свело его с ума.

Но Майк был осторожен: он не хотел пугать ее силой своей страсти. Он целовал уголки ее рта, хоть ему страстно хотелось проникнуть языком внутрь и сокрушить ее поцелуем.

Бет тихонько застонала. Она вздрогнула и открыла рот навстречу ему, и его как молнией ударило, когда она погладила своим языком — его.

Его рука скользнула к ее груди. Майк положил ладонь на ее сосок, и Бет застонала. Майк сомкнул пальцы на соске и оторвался от ее рта, чтобы посмотреть на нее. Она вновь простонала, и ее ресницы вздрогнули, открывая глаза. Он был вознагражден: Бет отвечала каждому его прикосновению; нежное прикосновение вызывало ее вздох, более ощутимое — стон, исходящий, казалось, из самых ее глубин.

Когда он сомкнул губы на ее соске, еще отгороженном тонким слоем атласа, она вплела свои пальцы в его волосы. Он понял ее намек и принялся слегка покусывать ее нежную плоть, крепко держа ее за талию.

Когда он раздвинул ее ноги коленом, она лишь на мгновение заколебалась, но затем позволила ему делать с собой все, что он пожелает.

Через грубую ткань джинсов он мог ощущать жар ее тела, и он прижал ее к себе так крепко, чтобы захватило дух. Она выгнулась, чтобы он продолжал целовать ее грудь. Бет впилась ногтями в его плечи, а он целовал, и покусывал, и ласкал ее груди, зная, что не ждал бы так долго этого момента, если бы знал ранее, как он сладок.

Он был слишком возбужден — он жаждал ее; он готов был взорваться.

Бет тоже была на краю возбуждения. Майк не смог бы отрицать, что ему приятно это видеть и чувствовать.

Целуя ее в шею, он расстегивал ее джинсы. Он стянул их и провел рукой по влажному атласу ее трусиков. Другой рукой он поддерживал ее снизу, а она изгибалась навстречу ему.

Бет громко выкрикнула его имя — и он понял, что медлить нельзя. Ее постиг такой взрыв страсти, что это было и удивительно, и прекрасно. Майк видел, как она содрогалась под его прикосновениями. Ее ресницы взлетали, лицо пылало, а влажные губы раскрылись. Финальный спазм потряс ее, и она медленно открыла глаза.

В ней уже не было смущения. Она воспринимала все, что случилось, как совершенно естественную вещь.

— Ты прекрасна, — сказал он, отводя с ее глаз волосы.

— А ты — достаточно неудобный, — парировала она со смехом в глазах. Она оперлась на него спиной.

— Ты не хочешь передохнуть? — спросил он, но ему хотелось, чтобы она сказала «нет».

Бет засмеялась:

— Если бы я решила передохнуть, ты бы, наверное, заплакал бы с горя.

И она, конечно, была права. Майк вновь начал ее целовать: сначала нежно, затем страстно. Он уже почувствовал ее руки на молнии своих джинсов, и хотел помочь ей, но тут раздался громкий стук в дверь.

Он оторвался от ее губ, перевел дыхание, прижавшись лбом к ее ладони, пытаясь восстановить контроль над своим телом.

— Не отвечай, — попросила она.

Он засмеялся, хрипло, с надрывом:

— Если я не отвечу, они выломают дверь и ворвутся, чтобы узнать, что случилось. — Он разжал ее руки, обвившие его шею. — Не двигайся, моя милая. Я сейчас.

Как только за ним закрылась дверь, она пришла в себя, села и принялась думать, куда же делась та сдержанная, застенчивая женщина, какой она всегда была. Но тут Майк открыл дверь:

— Одевайся, Бет. Саттон попался на приманку. Мы должны исчезнуть, прежде чем он что-то предпримет.

Она смотрела на него, не двигаясь:

— Ты берешь меня с собой?

— Не к Саттону, — он схватил желтый свитер и начал сам натягивать на нее. Она покорно подчинялась. — Я отвезу тебя к Робертсону. Я не могу оставить тебя здесь одну.

Он схватил пистолет, затем поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза:

— Ты будешь с Робертсоном, пока я не вернусь. Я не желаю рыскать по окрестностям в поисках тебя.

Бет усмехнулась:

— Не волнуйся теперь об этом, Майк. Я выучила урок.

Он крепко поцеловал ее, бросив взгляд на ее джинсы:

— Сомневаюсь, — проговорил он и застегнул ей молнию.

Глава 12

— Простите, что помешала. — Бет сделала гримаску и поставила пустую чашку на стол Алана. — Майк не хотел, чтобы я оставалась одна в отеле. — Она не стала рассказывать, куда он поехал и зачем.

Она и сама не все знала. Что она знала точно, это то, что не успокоится до тех пор, пока Майк не вернется.

— Ничего, — любезно сказал Алан. — Нам как раз нужно обсудить еще несколько моментов, прежде чем я улечу в Альбукерке.

Он порылся в своих бумагах на столе и нашел нужную.

— Вы знали, что ваш бывший муж был прежде женат?

Она не знала об этом, да ее это мало интересовало.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Совершенно никакого, может быть. Или самое прямое. Тот брак был расторгнут шесть лет назад. Я надеюсь, что мы сможем вызвать эту женщину и поднять бумаги о разводе.

— Вы хотите сказать, что, возможно, Стивен обращался с ней таким же образом, что и со мной?

— Во всяком случае, стоит посмотреть. Чем больше будет информации, тем более облегчится моя работа. В особенности, когда я встречусь с ним. — Алан бросил документ на стол и с любопытством посмотрел на нее. — Но у меня есть еще один вопрос.

— Какой же?

— Насколько хорошо вам известен Блэкторн?

— А почему вы спрашиваете?

Он вздохнул и сдвинул бумаги на столе в сторону. Затем внимательно взглянул на нее:

— Потому что моя сестра наверняка поинтересовалась бы этим. И еще потому, что мне-то известно о Блэкторне очень многое, и это заставляет меня… нервничать, если угодно. — Он еще несколько посомневался и добавил: — В особенности, когда я увидел, что между вами что-то есть.