Пылающая-весна-45-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

- Гражданин Маринин? - уточнил подполковник, изучая мой паспорт, он без фото был.

- Это я.

- Следователь по особо важным делам, подполковник Муртазин. У нас появились к вам вопросы, и вы были вызваны на беседу.

- Слушаю.

В отличии от капитана, подполковник на фронте явно не бывал, на груди планок нет, но есть два ордена «Красной Звезды». За работу в тылу вполне могли дать. Впрочем, кто-то же должен было стоять на страже и тянуть на себе всё работу за себя и того парня. Тут за троих парней ушедших на фронт. И тянули же. А пока стоит выяснить что им нужно.

- Первый вопрос, где вы были последний месяц?

- А вам зачем знать? - не понял я. - Я не на службе, где приказали сообщить, сделал. Гражданский уже, к счастью, вольная птица.

- И всё же?

- Отдыхал. На лодке сплавлялся по Волге, жил в палатке, рыбачил.

- Есть свидетели?

- Нет, никого не хотел видеть. Вернулся, женского полу захотел. В военкомате мне одна девица понравилась, ну всё при ней, и главное, прям мой тип, однако, пока отдыхал, увели. Замуж вышла и уехала. Не повезло. Глупость сделал, до сих пор каюсь, надо было сразу её в охапку и спокойно отдыхать. Кто-то шустрый увёл.

- Вот как, а что вы скажите на это? - тот стал передо мной выкладывать разные фотографии. - Вас видели и опознали в Москве. Велась оперативная съёмка банды. Налеты на склады, магазины. Две сберкассы на их счету. Много жертв, стреляют на поражение. Повезло сфотографировать помощника главаря. Не из этой ли добычи были сделаны подарки детдому?

- А похож, - беря крайнюю фотографию в ряду, сказал я.

Я был поражён, на фотографиях действительно был я, точнее моя точная копия, потому как те места, где сделаны были фотографии, издали, где видно округу и вблизи, фото на весь кадр, ясно давали понять, что я лично там не был. Незнакомы. Однако парень с острым и злым взглядом, даже на картинке угадывалось это, не просто похож, у нас одно лицо, одно телосложение, и возможно одни движения, но тут не знаю, это самому видеть нужно. Перебирая фото, изучал заинтересовавшие меня фотографии, меня насторожило, что неизвестный на одном фото был в форме капитана-танкиста, с наградами и Золотой медалью. Только несовпадение было по наградам, не хватало двух, и одна лишняя, у меня такой не было. Вот и продолжал говорить:

- Даже не похож, одно лицо. Если бы я узнал где снято, сам бы подумал, что это я и есть. Только это не я…. Чёрт, даже форма ушей та же, что не может быть.

- Почему? - заинтересовался подполковник.

- Форма ушей как отпечатки пальцев, разные, один эксперт говорил, я запомнил, по ним тоже опознание провести можно. Хм, может брат-близнец?

- Проверили, - наконец подал голос капитан. - Ваша мать, неизвестная без документов, умерла родами. Достоверно известно, что ребёнок был один.

- Ой насмешили, - хмыкнул я. - Знаю, как там это делается. Захотела бездетная дама, что детей иметь не может, ребёнка, а тут два бесхозных. Одного передали заказчице, другого в детдом. У меня как-то и другой версии нет, но рад что именно я в детдоме оказался.

- Настаиваете на версии брата-близнеца? - спросил подполковник.

- Говорю же, нет у меня другого предположения, только это. А алиби у меня нет, если вы об этом. Кстати, а на какое время нужно это алиби?

- За последние две недели.

- Точно нет. Кстати, меня беспокоит этот парень, вижу он использовал мою внешность, ну или копию внешности, и под видом настоящего капитана с ГСС, может творить разное, или уже что натворил, а мне за его действия достанется. Я лично отвечать за действия этого парня, не намерен, прямо так и заявляю. Кстати, а цвет глаз у нас совпадает?

- Да, совпадает, - снова подал голос капитан. Чую, командировочный он, с той оперативной группы, что съёмку банды вела.

- Точно близнец, - уже с полной убеждённостью, сообщил я.

- Гражданин Маринин, вы задержаны по подозрению в убийствах и грабежах в составе бандгруппы, - с официозом в голосе, сказал подпол.

- Охренеть, - только и смог я сказать.

Впрочем, моё возмущение было проигнорировано. Наручник и в камеру. Я не сопротивлялся, больше обдумывал, и довольно серьёзно, прикидывая, что вообще происходит и как вывернутся. Ну отдых накрылся, это ясно, а вот свои дальнейшие шаги стоит обдумать, терять личину Маринина я не хотел, слишком долго её тянул, много сил вложено, и терять это я не желал, если припрёт, то махну рукой конечно, но именно что припрёт. Пока до такой ситуации не дошло, как я думаю. Дальше по ситуации буду судить, ну а пока меня оформили и в камеру, а на следующий день под конвоем, на станцию и в поезд, на Москву. Купе видимо достать не могли, в плацкарте ехали, капитан был и ещё один офицер, из тех что задерживали. Ехали с обычными гражданами, вагон переполнен, проводник явно левачил, но офицеров это не смущало, обычно один спал, другой контролировал. Кормили те меня из выданных припасов, скудный паёк, надо сказать. Однако другие пассажиры на нас особо не обращали внимания, так что я сам больше спал на своей верхней полке, пусть и непривычно было, металл наручников холодил кожу. Их не снимали, я проходил как опасный бандэлемент. Похоже та моя копия, вот уж не ожидал узнать о её наличии, успела натворить дел, и проходил как особо опасный.

Дорога особо не запомнилась, я постепенно менял ритм жизни с ночного на дневной, но хоть отдохнул неплохо, даже бока отлежал на полке. В Москве была машина, даже «воронок», или «Чёрный воронок», так называлась обычная чёрная «эмка» со шторками на окнах. Ну а дальше была Лубянка. Интересно, почему сюда? Всегда думал, что бандитами занимается милиция, у НКВД свой спектр задач. Может помогают? Поди знай. Дальше оформление и камера. Когда меня завели и сзади закрылась дверь, со скрежетом повернулся ключ, то осмотревшись, вздохнул. Полная. Даже переполненная. Да, тут незаметно не похарчишь, это меня беспокоило больше всего. Это на верхней полке отвернулся к стенке и по-тихому в сухомятку что поесть можно, напомню, мне нужны материалы для работы нейросети, пока та активно строит блоки-усилители. Сама комната имела вид длинного помещения без окон, но узкой, пусть и с высокими потолками. Слева параша, справа умывальник. Надо же, оборудованная. Дальше стол, и длинные нары. Ну человек на десять камера, а тут все сорок было. Приметил что из-под нар торчат ноги и одна голова. Даже там спали, видимо из не самых авторитетных. Пресс-хата? Я был на зоне и сбежал с неё в одной из жизней, пусть недолго, но был. Да и книжки читал, тему знаю.

- Ба-а, да это же Злой. А говорил есть где отсидеться. Значит, замели поганые? - воскликнул один из сидельцев. Из тех, что явно в авторитете был, сидел за столом, чаи гонял.

В основном встретили меня настороженными взглядами, и продолжали так смотреть, а вот пятеро лыбиться начали, и догадка сама пришла первой в голову, что те из той же банды, что и моя копия. А я её так и буду называть. Для меня он лишь обезличенная цель, не стоило ему надевать форму под меня, а это значит, тот о моём существовании знал, и изображать фронтовика. Этим тот подписал себе смертный приговор. Родным или братом я не считал, ликвидирую без сомнений. И ещё, сидеть я не хочу. Знаю я наши суды, был бы человек, а статья найдётся, и сидеть за вину копии, не желаю. Потом, когда-нибудь тот попадётся, и разберутся что невиновного посадили. И тут не факт, что отменят решение, раз сидишь, сиди дальше, немного осталось. Да и судом могут всех наград лишить. Оно мне надо? Да я тут такую зачистку проведу, треть Москвы население потеряет, ну из тех что причастны ко всему этому. Если проще, мне нужно кровь из носу найти копию и предъявить её органам, та явно скрывается где-то. Видать банду приказали брать, раз эти пять здесь, а копия моя ушла, и решили меня за него взять. Как я уже говорил, должен же кто-то сидеть, а кто именно, следователям и судьям плевать. Это так будет дальше, то головы им отрежу и в бега. А тут пять языков, которых можно разговорить, просто шикарный подгон от местной госбезопасности. Почему бы оказией не воспользоваться? М-да, отморозка играть придётся, не люблю я этого, хотя и умею, но всех в камере нужно запугать до ужаса, чтобы я мог спать спокойно, а не вполглаза. Поэтому я стал работать сразу, ещё только затих скрежет ключа, сказал в ответ на вопли одного из зеков: