Часовые времени. Незримый бой - Дмитрий Политов

— Что происходит, Борис Львович? — Евгений расслабленно откинулся на подушку и всем своим видом демонстрировал полное спокойствие. — И зачем здесь ваш сторожевой пес?

Долговязый оскорбленно вскинулся и глухо заворчал. Резидент фальшиво улыбнулся.

— Ну, голубчик, ни к чему унижать моих сотрудников. По-моему, никто из них до сих пор ничем не обидел вас, а, наоборот, только заботился и помогал.

— Вот именно, — эхом откликнулся Белугин, — до сих пор. Но ведь сейчас что-то изменилось. Или я не прав?

Борис Львович криво усмехнулся.

— Что мне всегда нравилось в наших полевых агентах, так это их прекрасно развитая интуиция и чувство опасности. Скажите, эти качества тренируют специально? Впрочем, об этом давайте чуть позднее. А сейчас покончим с небольшими формальностями. Зафиксируй его! — последняя фраза предназначалась помощнику. Тот радостно осклабился и шагнул к постели Евгения, на ходу вынимая из-за спины руку с зажатым в ней пистолетом. В другой руке у него были наручники.

— Только дернись у меня, падаль! — Долговязый угрожающе навис над Белугиным. — А ну-ка тяни сюда свои ручонки шаловливые!

— Да ради бога. — Евгений молниеносно отбросил одеяло, от души закатал парню в лоб и завладел его оружием. А потом спокойно выстрелил противнику в грудь, отчего тот упал как подкошенный.

О чем не особо принято распространяться, так это о повышенных регенерационных способностях полевых агентов. Не то чтобы они могут вырастить оторванный палец, но раны заживают у них чуть быстрее, чем у обычных людей. Как на собаке, ага. Точнее, как на волке, если вспомнить о специфике деятельности.

Вот и Белугин за те несколько дней, что провалялся в койке после ранения, сумел значительно улучшить свое самочувствие. Естественно, никак не афишируя этот факт. А что, у каждого из нас свои секреты, и незачем трезвонить о них направо и налево. Доктор вроде бы подозревал что-то, но предпочитал не лезть не в свое дело. Хотя, может, и доложил резиденту о своих наблюдениях, кто его знает. Жалко, не получилось уговорить эскулапа принести какой-нибудь ствол, без оружия Евгений чувствовал себя весьма неуютно.

Кстати, резидент проявил завидную прыть. Долговязый еще только падал на пол, получив пулю, а он уже метнулся к выходу, как подорванный. Хотя на его месте Евгений, скорее, попытался бы расправиться с противником, используя выведенного из строя помощника в качестве живого щита. Ну или условно живого. Видимо, не было у Бориса Львовича опыта действий при огневом контакте. Но это и к лучшему. Для Белугина, разумеется.

Поэтому две пули в ноги резидента он положил как на стрельбище. Именно туда, куда хотел. Так, чтобы обездвижить, но не убить. Рано еще, надо выяснить, с какого такого перепуга отец-командир взъелся на подчиненного и решил вести себя с ним как с пленным ворогом. Вроде не успел Евгений нигде ему дорожку перейти. Или успел?

Борис Львович заорал, а потом грохнулся на пол и затих, пребывая в отключке. Ладно, с ним разберемся чуть позже. А сейчас есть дела и поважнее. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец — надо было в темпе закрыть тему с другими сотрудниками резидентуры. Сколько их могло быть на явочной квартире? По всем расчетам выходило, что еще двое-трое, не больше. Группа зачистки обычно располагается в другом месте, доктор приходил на вызов из собственного дома, техники находятся возле портала вместе с личной охраной. Незачем собираться в одном месте толпой, аборигены не идиоты, враз срисуют такое сборище. А учитывая неспокойное время, мигом стуканут в полицию. Дворники особенно отличаются повышенной гражданской сознательностью и активной жизненной позицией. Шутка, если что.

Евгения немного пошатывало, ранение все-таки давало о себе знать. Но он, превозмогая слабость, упрямо двинул вперед, стараясь держать темп. Сейчас каждая секунда была на вес золота. Рванул на себя дверь, прыгнул вперед рыбкой и в полете дважды выстрелил по бегущим навстречу охранникам. А в следующий момент, не сдержавшись, взвыл, когда шлепнулся на пол и тело пронзила боль в ранах. Хорошо еще, что постеленный ковер немного смягчил падение.

Заученно перекатился, меняя позицию, чтобы сбить прицел противнику. Замер, выискивая стволом опасность. Подождал несколько секунд. Никто не стрелял, не пытался подкрасться. Один из охранников бился в предсмертной агонии, скреб пальцами пол.

Выждав еще чуть-чуть, Белугин осторожно поднялся. Он крался к выходу, старательно прислушиваясь. За приоткрытой наполовину двустворчатой дверью в коридор царила тишина, но Белугин не особенно надеялся, что расправился со всеми обитателями квартиры. Последние события приучили его к тому, что дела норовят принять самый дурной оборот из всех возможных. Точно сглазил кто, впору сходить в церковь. А что, лишним точно не будет. И не беда, что он в ином времени, бог — един и не оставит в беде! По крайней мере, в глубине души Евгений искренне надеялся на это.

Радовало, что недавно его переодели, и сейчас на нем была надета не дурацкая ночнушка до пят, сковывающая движения, а вполне себе пристойные кальсоны и нательная рубаха. Практически идеальный вариант. Пятки только мерзнут, сквозняки гуляют будь здоров. Белугин поежился, зябко вздрогнул и тихонько потянул на себя ручку двери. Гранату бы вперед катнуть, для надежности, а потом еще пару очередей из автомата.

— Кто вы такой?!

Палец на спусковом крючке остановился в последнее мгновение. Еще чуть-чуть, и во лбу перепуганной девушки, прижавшейся к стене, нарисовалось бы аккуратное входное отверстие. Глазищи вполлица, длиннющая русая коса, белый жакет, черная юбка — по внешнему виду типичная училка, ей бы еще очки для солидности. Так, поправка на эпоху, не учительница, а секретарша. Хотя у них здесь эти обязанности обычно выполняют мужчины. Стенографистка? Ну да, на явочной квартире Службы. Ха-ха три раза!

— Такая же фигня, — усмехнулся Белугин. Пистолет опускать он не торопился. — В смысле, кто сама будешь, детка? Из какого отдела, фамилия, звание?

— Звание? — Батюшки святы, а глазюки у нее расширились еще больше, и не подумаешь, что такое возможно. И ужас такой плещется, вперемешку со слезами, аж неудобно, неужто он такой страшный? Впрочем, если взглянуть со стороны, то, пожалуй, и в самом деле можно испугаться: всклокоченный, небритый амбал в исподнем, весь в бинтах, босиком, но с «браунингом». Картина маслом: мумия возвращается! Ах, — девчонка тем временем благополучно упала в обморок. Что за нравы, местные барышни из-за любой ерунды глазки закатывают и наземь брякаются. То ли дело Ольга, вот девка была кремень, чертом не застращаешь. Возись теперь с этой фифой.

Поборов жгучее желание пристрелить излишне впечатлительную особу, Белугин задумчиво почесал щеку стволом пистолета и решил не мудрствуя лукаво оттащить ее куда-нибудь, предварительно связав руки и заткнув рот. А то очухается, разорется — весь дом на ноги подымет.

Евгений хотел было засунуть пистолет за пояс, но кальсоны мало подходили для этих целей. Поэтому он положил «браунинг» на полочку под висевшим на стене телефонным аппаратом, позаимствовал с вешалки длинный белый шарф, подошел к девушке и склонился над нею.

А в следующую секунду из-под эротично сбившейся юбки взметнулась длинная нога в ажурном сетчатом чулке, и Белугин согнулся в три погибели, получив сильнейший удар в пах.

Глава 20

Алексей. 1942

К вагону Алексей возвращался в скверном расположении духа. Дурацкая погоня за Махровым с последующей разборкой с комендачами вывела его из себя. Откровенно говоря, он рассчитывал, что после того, как патрульные увидят его грозную ксиву, инцидент будет сразу же исчерпан. Но то ли местные бойцы оказались непугаными, то ли, наоборот, излишне заинструктированными и боящимися больше своих начальников, чем заезжего чекиста. Пусть даже и из самой Москвы. И потому промурыжили они его по полной программе, изучив документы разве что не на зуб и не на просвет. И ведь не скажешь ничего, война.

Перед тем как отправиться в поездку, Белугину довелось почитать кое-какие материалы. Любопытно, что советская контрразведка столкнулась в этих местах не с немецкой агентурой, а со шпионами из числа работников посольств союзников. Так, повышенный интерес к работе оборонных предприятий проявляли британские псевдожурналисты и даже коммерческий атташе, оказавшийся на поверку кадровым офицером МИ-6. Пришлось их в конце концов выставить из страны. Подобными неблаговидными поступками грешили и сотрудники посольства буржуазного правительства Польши. Они даже распространяли в Куйбышеве листовки подрывного характера[10].

Как ни странно, но одной из немногих дипмиссий, чьи работники не были замечены ни в чем предосудительном, стало японское посольство. И это при том, что эта страна являлась одним из главных союзников Третьего рейха.