Экипаж Большого Друга - Р. Эйнбоу

Шпионажем оказалось заниматься невыносимо скучно, наша официальная деятельность заключалась в ежедневном просмотре проекта Великого Договора Людей. Ага, именно так. И его правке. Договор предусматривал «братскую помощь» Шааясса планете Земля в обмен на оказание услуг, угодных господу. В нашу обязанность входила доставка сего манускрипта правительствам Земли и всяческое содействие в его ратификации. Доставить его предполагалось на корабле сервов, который не боится порчи. Собственно, только то, что техника шааян не подвержена действию «ока», и указывало на возможную связь между «экспертом» и нашими проблемами.

Неофициальная же часть программы состояла в том, что мы с Круглым постоянно тормозили процесс сочинения эпохального документа. Не знаю, каким образом в памяти Чарли оказались материалы по основам юриспруденции, но они очень помогали в нашем крючкотворстве. В этом смысле педантизм сервов играл нам на руку. Они с большим пониманием отнеслись к тонкостям юридической науки Земли, и, я бы сказал, с радостью встречали наши предложения.

Омрачало существование отсутствие результата. Мы рыли по всем направлениям — история, наука, искусство, но нигде не находили информации о том, что же такое эксперт. Он просто был, он не имел объяснений и описаний, он не упоминался в стихах и не изображен ни на одной картине, если, конечно, эту детскую мазню можно назвать картинами. Про него просто говорили: бог сказал им — мы будем строить город, бог научил их, как построить атомный реактор. И так далее по любому поводу.

Любые попытки вытянуть информацию из собеседников натыкались на простое незнание предмета, а на прямые вопросы об эксперте сервы отвечали, что ответ могут знать только жрецы. Просьбы о встрече со жрецами необходимо подавать в письменном виде, я чуть не заплакал от ностальгии, когда услышал эту фразу от Садиша. Челобитная была составлена по изощренным правилам бюрократической науки Шааясса, а нам оставалось ждать, терпеливо и покорно.

Димка тихо сатанел от такого житья, строил планы захвата жрецов, штурма дворца Верховного Совета, и революции на отдельно взятой планете. Его задумки упирались то в косность народных масс, то в отсутствие на горизонте тех самых искомых жрецов.

Неспешным прогулочным шагом мы двигались в сторону космопорта. Люди нас, как обычно узнавали, кланялись, но вот улыбок на лицах не было, как-то не принято улыбаться на странной планете. Подозреваю, узнавали нас не столько по лицам, сколько по одежде. Наши полевые комбинезоны сильно отличаются от той одежды, что принята здесь. Все кроме военных носят независимо от пола и возраста бесформенные шаровары и длинные, почти до колен, рубахи. Различия заключаются только в цветовом решении.

Широкий проспект застроен довольно однообразно. Прямоугольные коробки в двадцать-тридцать этажей смотрелись бы убого, если б не были раскрашены столь причудливо. Разноцветный и весьма разнообразный, как по цветовой гамме, так и по рисунку, орнамент покрыл стены. И зелень, очень много зелени — деревья, кустарник, газоны, клумбы. В общем, очень приятный такой городишко, хотя, для столичного и недостаточно шикарный.

Спокойная размеренная жизнь столицы навевала желание расслабиться, спрятаться где-нибудь в тени и выпить, не спеша, баклажку местного напитка под названием «чиш», напоминающего квас, но по содержанию алкоголя, приближающегося к пиву.

А что? Замечательная картина — мечта детства. Палящее, правда, не чрезмерно, солнце чужой планеты. Бравый капитан Кармагин с не менее бравым другом, одетые в почти космические скафандры, с бластерами на боках, какая разница, что не бластеры, главное выглядят устрашающе, пьют инопланетное пиво и замышляют недоброе против плохишей. Сбылось! Так отчего же я не рад? Тем более что чиш бесплатный, для нас тут всё бесплатно, за счёт хозяев.

С такими вот мыслями подошли мы к стоянке «Слона», пропуск у нас не спросили, несмотря на педантизм, местные жители всё же обладают и несомненным здравым смыслом. В самом деле — ну кому придёт в голову пробраться на корабль инопланетян кроме родимой спецслужбы. Поэтому охранник нам кивнул и запустил привод тяжеленных бетонных ворот, через которые мы и вошли на стоянку.

Кстати, насчёт спецслужбы — мой домысел, никакой информации об «органах» ни Чарли, ни мы не нарыли. Хотя и искали весьма тщательно. Нет у сервов таких организаций, по крайней мере, официально.

Дома Димка сразу полез под душ, а я из кубрика приказал Слонёнку вызвать Алёну. Кубриком мы назвали помещение, расположенное в центральной части «Слона», по совершенно непонятным причинам. На самом деле овальной формы комната — гибрид столовой и комнаты отдыха. Из всей стационарной обстановки здесь расположились кухонный автомат да терминал местного компа.

Ответ пришел через минуту, Алёна тоже, оказывается, была в ванной после тренировки. С мокрыми волосами, раскрасневшаяся, она выглядела такой… такой. Две недели без неё оказались для меня дополнительным испытанием, несмотря на ежедневные разговоры по видео.

— Привет, Саш! Что нового? Вид у тебя — будто мешки ворочал.

— Это, наверно, оттого, что ничего нового, — я хотел улыбнуться и сказать что-нибудь этакое жизнерадостное, а в голову лезли разные жалобно-слюнявые глупости.

— У нас тоже ничего пока нет. А! Я сегодня Ваню сделала на тринадцатом полигоне. Вот он злился, умора! — Алена смеялась.

— Ещё бы, он же инструктор. Ему не пристало проигрывать. Но вообще странно, — я постарался добавить в голос побольше ехидства, — может, он нарочно поддался. А?

Алёна показала язык, ответила почти серьезно:

— Не-а, я же видела — злился, а какой Ваня артист, сам знаешь.

Так мы и болтали, пока Димка не показался в дверях кубрика.

— Ладно, Алёнушка, давай сюда Чарли. Чем там он нас порадует? Пока, — закончил я разговор.

— Ничем я вас не порадую, — тут же возник упомянутый сапиенс. — Никаких полезных для нас сведений почерпнуть не удалось. Хотя, если бы мы готовили, как все нормальные шпионы, интервенцию, то нам бы можно было дырки крутить под ордена. Я знаю о планете всё! Жалко, что это никому не надо.

— Хе, интересно, где ты собрался дырку вертеть? У тебя ж и пенджака-то нет ни одного, — хмуро заметил Круглый.

— Замечание последнего оратора мы отвергаем категорически, как провокационное и вредное. Единственное, что обнадёживает — ваше заявление двигается по инстанциям. Дважды мелькнули упоминания о нём с резолюциями типа «утверждаю».

— И сколько ещё требуется резолюций? — уныло спросил Димка.