Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев

– Решил-таки открыться? – жестко спросил Батяня. – После долгих сомнений все-таки не выдержал?

– …но сейчас, когда такое произошло, я понял… любому падению есть граница.

– Это ты верно заметил, – кивнул Воронин. – Лучше поздно понять, чем никогда.

– Издеваешься, да? – горько вздохнул старлей.

– Ладно-ладно, мы тебя слушаем, – успокоил его капитан.

– Это же мафия. Понимаете, такое гнездо гадючье, – протянул старлей, – они на все пойдут. Ребята погибли… А спроси, майор, за что и почему?

– Неужели эти из прокуратуры сами верят, что это сделали кавердинские партизаны? – вслух размышлял Батяня. – Хотел бы я знать, что у них на уме…

– Конечно, нет, – отрицательно мотнул головой Щекочихин, – я им говорил и о фурах, и о контрабандном вине. Все объяснил в лучшем виде. Мы же битых два часа разговаривали.

– И что они?

– А они сказали, что это к данному делу не относится, – криво улыбнулся старлей. – Это сволочи еще те – у них же на мордах написано!

– Да что вы, мужики, мало таких в своей жизни навидались? – прищурился капитан. – Авдеев прокурорских в горы повез: пьют сейчас или парятся. Это мы голову ломаем, что да кто, а у них в глазах только «зелень». А она все решит – и кто убил, найдут без проблем, и кто во всем виноват, мигом отыщут. Весь вопрос только в цене. Вот со Степченко они сейчас работают…

Батяня поднял голову, оторвавшись от тяжелых раздумий:

– А я Степченко верю. Не знаю, снежный человек это был или кто еще… Но прокуратура не в ту сторону копает. Купленные они или нет – не в этом дело.

– А в чем? – спросил Воронин, наполняя стаканы.

– В том, что если мы его сами не найдем, то…

– Мы? – скептически улыбнулся старлей.

– Вот именно, – на лбу Батяни пролегла глубокая складка.

Глава 30

Место, в котором находился дом Тамары Кречинской, поражало своим великолепием. Эта красота могла бы, наверное, впечатлить даже сухого и равнодушного человека, которому такие отвлеченные понятия, как говорится, до лампочки.

Водная гладь спокойного и глубокого озера подергивалась легкой рябью от пробегающего ветерка. Над озером возвышались горы, густо покрытые лесом. Постепенно становясь круче, они переходили во все более отвесные скалы, на которых растительности уже не было в их верхней части, а на вершинах можно было увидеть и снег. Ярко-голубое небо с редкими облаками, горы – все это отражалось в кристально чистой воде озера.

На противоположном от дома берегу по единственной дороге, ведущей сюда, показался автомобиль. Машина подъехала к повороту. Отсюда дорога, повернув круто на север, шла дальше, огибая скалы.

Выйдя из машины, водитель огляделся по сторонам. Вокруг царило спокойствие. Эта местность во все времена не была избалована людским вниманием – несмотря на великолепное, красивейшее озеро, никаких курортов и пляжей здесь никогда не существовало. Еще лет семьдесят назад территорию, прилегающую к водоему, объявили заповедником, так что толпы отдыхающих в этих водах не плескались.

Еще в довоенное время красота озера и прилегающего района привлекла к себе внимание сильного мира сего. Генералиссимус Иосиф Виссарионович в свободное от трудов праведных время любил отдохнуть на родном Кавказе, и в самых разных точках этого прекрасного края имелись дачи для любимого вождя. Вот и здесь был возведен небольшой, но весьма уютный домик, где время от времени появлялся сам товарищ Сталин. Приезжая сюда без излишнего шума и помпы, он находился здесь неделю-две и снова отбывал по своим важным делам. Присутствие здесь столь значимой фигуры тоже сыграло далеко не последнюю роль в том, что и без того не слишком многочисленное население в районе озера полностью исчезло. Нет, жителям восьми домов, существовавших здесь прежде, не пришлось отправляться на Дальний Восток или в казахские степи с клеймом «польско-японских шпионов». Они, к счастью, получили дома в другом месте, километрах в десяти отсюда, в образцовом колхозе «Ленинские заветы». Можно сказать, им еще крупно повезло.

Дача Сталина не сохранилась до наших дней: после смерти вождя на ней произошел пожар. Немного раньше из этого раскрутили бы огромное дело, но теперь никому уже не было никакого интереса, и спустя несколько десятилетий от сгоревшего дома не осталось и следа.

Убедившись в том, что лишних глаз рядом не видно и непрошеных визитеров ждать тоже пока не приходится, неприметный человек приступил к действиям, решительно направившись к скалам, уходящим вверх всего в каких-то паре сотен метров. Оказавшись у подножия, он полез вверх. Скалы здесь были вполне доступными и без соответствующего снаряжения, особенно для тренированного человека. А уж данного субъекта хиляком никак нельзя было назвать: под рубашкой у него чувствовались накачанные мышцы. Ловко перебирая руками и быстро подыскивая соответствующие углубления, чтобы поставить в них ноги, он довольно быстро карабкался вверх.

«Альпинистом» был тот самый Джаб из окружения Харса, получивший тогда, во время разговора начальника с российским работником военной прокуратуры, некое распоряжение. Охранник выглядел совершенно невзрачно, с невыразительной внешностью, увидев которую через несколько секунд забываешь о том, как же выглядел ее владелец.

Восхождение продолжалось не так уж и долго, и, наконец, посланник добрался до линии местной ЛЭП, от которой питалась станция мобильной связи на вершине.

Устало присев на камень, Джаб вытер пот с загорелого лица и, щелкнув зажигалкой, закурил. Ветерок сразу же унес вверх целлофан с новой пачки и разметал дымок, а человек прищурился от лучей яркого солнца, заливавшего окрестности. Отсюда озеро было видно как на ладони. Сверху водоем напоминал запятую: почти круглый основной объем и небольшой загибающийся хвостик. Но посланник Харса карабкался на высоту не для того, чтобы принимать целебные солнечные ванны или любоваться горными пейзажами, – у него имелись дела поважнее.

«Неприметный» снова полез наверх, на этот раз на вышку электропередачи. Ловко взобравшись на объект и добравшись до нужного места, он извлек из кармана щипцы с изолированными ручками. Теперь его можно было принять за ремонтника. Правда, его волновали совсем иные цели, да и поломок здесь никаких в данное время не наблюдалось. Дальнейшие несколько минут «ремонтник» употребил на то, чтобы, не спеша, спокойно, но качественно вырезать провода. Проделав эту несложную и нехорошую операцию, он взглянул на экранчик своего мобильника. Работа была выполнена на «отлично» – роуминг исчез. Скупая улыбка ненадолго оживила сухое и бесстрастное лицо посланца: одна из целей, поставленных начальством, была достигнута. Правда, впереди было еще много работы, поэтому задерживаться здесь он не стал и тут же отправился далее.

Через некоторое время этого же человека можно было увидеть уже у линии обычной телефонной связи. На этот раз он использовал извлеченные из рюкзака приспособления вроде монтерских «кошек», с помощью которых лазят на столбы. Приладив их на ноги, Джаб влез на столб, проявив свое умение и в этом, а затем похожим способом перерезал провода и здесь.

Вернувшись назад, к исходной точке своего пешего путешествия и снова усевшись в машину, он покатил по горной дороге, поднимаясь выше. Затем, остановив автомобиль, он прошел вперед и снова полез вверх. На этот раз взбираться довелось несколько дольше. Джаб присматривался к склонам, по которым лез вверх, что-то отыскивая. Наконец, ухмыльнувшись, он направился туда, где его пронзительные глаза разглядели нечто искомое. Через некоторое время, уже находясь на верхушке склона, человек Харса смотрел вниз, туда, где теперь уже такой далекой узкой змейкой вилась дорога.

Обвал в горах – вещь обычная. Предугадать его невозможно и учесть тоже нереально. Где, когда он случится, неизвестно, а вот проблем он может принести массу, особенно, если камнепад придется на дорогу. Обычно для такой местности это представляет большие неудобства, поскольку в горных условиях вывод из строя участка часто единственной в округе дороги влечет за собой перекрытие всего маршрута.

Выбрав нужный камень, большой, находящийся на самом краю, Джаб попробовал его на крепость. Несмотря на попытки отправить глыбу вниз, та не хотела поддаваться.