Крестная мамочка - Кэрри Адамс

— Ты пока справишься один? Мне надо еще застелить постель.

— Помощь нужна?

— Нет, лучше крась. Кстати, у тебя волосы в краске.

— Саша решит, что у меня кризис среднего возраста и я сдуру высветлил волосы.

— Сколько их теперь насчитывают, этих кризисов? — с кривой улыбкой поинтересовалась я.

— И одного слишком много. — Бен отвернулся к стене.

Я перевернула матрас на другую сторону, нашла свежее постельное белье и начала застилать кровать. Закончив, обнаружила на ковре пятно крови, бросилась в ванную за губкой и увидела, что там тоже осталась кровь. Боже, сколько ее везде. Даже вода на дне унитаза по-прежнему была розоватой. Мне никогда от нее не избавиться… Внезапно у меня закружилась голова, я пошатнулась, ударилась о дверную ручку, вскрикнула от боли. И почувствовала, что лоб у меня взмок. Только гриппа мне сейчас не хватало. Я попыталась выпрямиться, но не удержалась на ногах и плюхнулась на пол.

— Тесса, что с тобой? — Бен взбежал по лестнице, распахнул дверь ванной и ахнул, увидев меня на полу с кровавой губкой в руках.

— Никак не могу смыть кровь, — расплакалась я, боясь, что меня сейчас стошнит.

Бен подхватил меня, опустил крышку унитаза и усадил меня на нее, потом открыл окно и попросил подождать. И через пару минут вернулся с апельсиновым соком и бананом.

— Ешь, это опять твои дурацкие приступы.

Я почувствовала себя идиоткой. У меня же хроническая гипогликемия. В состоянии стресса, усталости или от голода уровень сахара в крови резко снижается. А содержание инсулина взлетает до небес. Сегодня днем были выполнены все три условия. Банан я заглотила чуть ли не целиком, полпакета сока выпила в один присест и вернула остальное Бену.

— Иди сюда. — Он снова притянул меня к себе. А я снова разрыдалась. Пора отучаться так реветь, ведь со мной ничего не случилось. Бен гладил меня по голове. — Ну хватит, тише. Все будет хорошо. Вдвоем они не пропадут.

Я забормотала, уткнувшись в грудь Бена:

— Когда Клаудиа очнулась, она сказала, что теперь Эл бросит ее.

Он отстранился и заглянул мне в глаза:

— Эл никогда не бросит Клаудиу. У них все всерьез, они связаны на всю жизнь. Поверь, он от нее не уйдет.

Я шмыгнула носом. Бен предложил вместо платка свой рукав, потом заложил мне за ухо прядь волос.

— Пойдем, смешная мордашка, надо докрасить стены.

Я кивнула. Спускаясь по лестнице, я спросила, почему он так уверен, что Эл никуда не денется.

— Потому что я однажды спрашивал его об этом, после очередной неудачи с ЭКО. И посоветовал поискать… другой путь.

— Ты намекал, что им надо расстаться? — мгновенно вскипела я.

— Только попытался, а он чуть не вцепился мне в горло. Заявил, что и думать об этом не желает. В то время у меня были нелады с Сашей, наша совместная жизнь разочаровывала. Но Эл прав: женщин вроде тебя и Клау нечасто встретишь. — Он остановился посреди лестницы. — Точнее, всего раз в жизни.

Я отвела глаза: рядом на стене висел тот самый снимок — Бен со сломанной ногой, собранной из осколков. Бен заметил, куда я стараюсь не смотреть, мы переглянулись. Он стоял на две ступеньки ниже меня, поэтому наши глаза были на одном уровне. В доме опять стало тихо, и я вспомнила про ребенка Клаудии.

— Пятно на ковре! — спохватилась я и помчалась наверх.

Бен еще красил последнюю стену, когда я уехала в больницу за Клаудией. К нашему возвращению не только стена была докрашена, но и банки с краской убраны, на кухонном столе нас ждал свежий суп, хлеб и бутылка сухого красного, которое любила Клаудиа. Бен обнял ее. Из всех возможных замен Эла он был лучшей. Перед самым вылетом Эл позвонил домой. Если верить Бену, он не узнал друга: Эл был в глубоком шоке, он едва ворочал языком. Но Бен понял его и без слов.

Я подогрела суп, слушая, как разговаривают Бен с Клаудией. Он не пытался утешать ее, не говорил, что все будет хорошо. Наоборот, посоветовал поплакать. А еще — заказать церковную службу и, может быть, вставить в рамку снимок с УЗИ. Когда Клаудиа расплакалась, он просто обнял ее и молча держал в объятиях. Я помешивала суп на огне, пока рыдания не утихли. Позже, когда мы уложили Клаудиу в постель, я поцеловала Бена в щеку.

— Спасибо. Без тебя я бы не справилась.

— Тебе просто не пришлось бы, — возразил он.

Сидя в кухне, мы допивали вино. Разговор двигался по кругу, главной темой были Эл и Клаудиа. Предпримут ли они новые попытки? Или усыновят ребенка за границей — в России, Шри-Ланке, Китае? Долго ли будут путешествовать? Сменят дом? Разойдутся? Выживут?

— Выживут, — заявил Бен.

Я кивнула.

— Обязательно, Тесса. — Бен встал и потянулся. — Подбросить тебя до дома?

— Нет, я дождусь Эла.

— А где будешь спать?

— На диване.

— Хочешь, с тобой останусь? — предложил он.

— Нет, не надо, я в порядке. Да и места нет.

— Мы же раньше спали на этом диване.

— Только когда напивались так, что мне не мешал твой храп.

— А мне — твои костлявые локти.

— Нет у меня таких.

Он поцеловал меня в лоб.

— Есть, можешь мне поверить. А еще ты пердишь во сне.

Я отпихнула его и проводила до лестницы. Там мы опять долго стояли в обнимку. Такой уж выдался день. Бен еще раз заложил за ухо прядь моих волос.

— Ты отличная подруга, Тесса.

От усталости я не могла ответить. К тому же не доверяла своему голосу, поэтому просто тупо смотрела на Бена. Приложив ладони к моим щекам, он провел по одной большим пальцем.

— Слава богу, что ты здесь. Хорошо, что ты вернулась.

Бен наклонился и поцеловал меня в губы. Меня будто током пронзило, но не потому, что поцелуй оказался затяжным, — просто ладонь Бена все еще касалась моей щеки. Я чувствовала, как он запустил пальцы в волосы. Нас разделяли считанные дюймы. Мы оба стояли не двигаясь. Только Бен водил пальцем по моим волосам.

— Я так соскучился по тебе, Тесса.

Меня словно притянуло к его щеке, а он и не подумал отстраниться. Мы медленно сблизились, поцелуй напоминал касание пламени — никакой влаги, только нажим. От него губы сами приоткрылись. Сердце гулко бухало в груди, мы стояли как склеенные, не смея отстраниться. Внезапно плотина прорвалась: мы как по команде склонили головы, обхватили друг друга, перешагнули незримую черту, и поцелуй резко изменился.

— Эл! Эл, помоги!

Мы мгновенно разжали объятия и снова замерли, тяжело дыша. Прошла секунда, я встряхнула головой, сама не соображая, что означает этот жест — недоверие, предостережение, стыд? Клаудиа снова закричала, и я бросилась к ней.

Когда я вернулась, Бена уже не было в доме. Я опустилась на верхнюю ступеньку лестницы, закрыла лицо руками, смотрела в щели между пальцами и чувствовала себя глупой и растерянной. Что случилось? И случилось ли? Подумаешь, поцелуй в губы. Бен часто утешал меня в объятиях. Нет, это подсознание играет со мной в идиотские игры, вот и все. Ничего не было и не могло быть. Бен женат, он мой друг и навсегда останется другом. Конец истории. Я долго смотрела на снимок Бена со сломанной ногой, потом подошла и сняла его со стены. Унеся фотографию в гостиную, я упала на диван с остатками вина в бокале и вглядывалась в Бена, пока глаза не заволокли слезы.