Тихушник - Александр Федорович Бабин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут я убиваю сразу двух зайцев. Между квартирными ворами и бизнесменом — конфликт интересов; он их просто будет содержать до конца своего века — раз они в розыске, на работу им не устроиться, а искать их никто не собирается. Каждый день на содержание всех троих потребуются деньги (и немалые), начнутся конфликты (а они неизбежны — ни один уважающий бизнесмен не готов платить деньги, хотя на первом этапе и был инициатором). Зная психологию российского бизнесмена, я был на сто процентов уверен в судьбе моего заявителя — они или голову ему в подъезде пробьют молотком, или совершат кражу из его квартиры — уже настоящую, с выносом всех вещей, — хоть как-то компенсируют свои убытки.
Мои коллеги залягут на дно: прямых доказательств их участие в этом деле у меня пока нет, только всё со слов следователя. Но они со временем будут! Оперативное дело, заведённое на Махмуда, вскоре даст результаты — ведь такие горе-сотрудники не могут ограничиться только одним коммерсантом, у них их десятки. Такой они ведут образ жизни: приходя на службу по защите граждан от преступности, имеют меркантильные интересы. Горбатого только могила исправит, а мне торопиться пока некуда. До пенсии (точнее, до 20 лет окончания службы) остались какие-то месяцы, и уйти на заслуженный отдых я ещё успею, — но до этого, уж будьте уверены, «попью им кровь».
Меня больше интересовало отношение генерала, бывшего друга Игоря и пока непонятное участие моего шефа в этом деле. Но в одном я был уверен: дружбу они променяли на деньги, поэтому мне нужно будет от них держаться подальше. Деньги портят людей, внутренне не подготовленных к богатству, и честь офицера у них уже встала на второй план после наживы. И «тихушник», сказанное шефом в мой адрес, стало иметь для меня уже иное значение. Сейчас все свои действия я буду решать только сам, по-тихому, не посвящая никого в мои оперативные дела.
Все свои материалы я, как и планировал, передал следователю. Она не ожидала такого быстрого раскрытия преступления. Ей я посоветовал меньше слушать указания начальников, а принимать решение самой, — ведь она отвечает за уголовное дело, как процессуально независимое лицо, — дополнив, что я умываю руки по этому делу. Розыск преступников, привлечение к уголовной ответственности бизнесмена за дачу ложных показаний по поводу кражи из его квартиры, оценка его действий — всё зависит сейчас от неё. Как решит, так и будет, но это уже останется на его совести. Есть ещё контроль со стороны прокуратуры, так что нужно будет действовать по закону. Я смотрел на её лицо и видел, насколько растеряна была девушка, — наверно, думала: лучше бы выбрала профессию не следователя, а врача. Врач режет сам по живому, а тут «её саму режут» все вокруг — от начальника до прокурора.
Доложил Палычу о проделанной работе. Он пожурил меня за то, что не посоветовался с ним по поводу передачи документов следователю. Я мотивировал своё решение тем, что ещё не все вопросы по нему решил и не знаю, как поступить дальше с ответом генералу ФСБ и намеченным на завтра допросом сотрудника БХСС. Сказал, чтобы получить ответ шефа и убедиться, на чьей всё-таки он стороне. Шеф, услышав про допрос сотрудника БХСС (притом его хорошего знакомого), сразу мне сказал — допросит его сам, и было бы лучше его не светить по уголовному делу. «Не светить так не светить, как скажете», — ответил ему я и понял — той надёжной спины со стороны шефа, что была раньше, уже не стало.
Глава 17
— Александр Фёдорович, — сказал шеф, — ты в курсе, что вчера застрелили трёх бандитов из бригады «Джона»? Двух прямо в салоне джипа выстрелами в голову, одного рядом с автомобилем нашли — метрах в двадцати.
— Конечно, Палыч, знаю — выезжал с нашими ребятами на место преступления. Тем более, оно от нашего управления в 200 метрах.
— Во-во, и я о том же. Уже около нашего здания стали расстреливать.
— Обычное дело. Каждый день друг друга стреляют. Мы знаем, кто это сделал — бывший их казначей, он сейчас в бега подался. Общак они хранили на счете в одном из банков. Движение денег по счёту мы знаем — у меня есть из банка распечатка, от кого, куда и сколько поступает денег. Вот увидите, пока они друг друга не перестреляют в своей банде — не успокоятся. Я ж вам говорю, обычное дело. Нам же эта их стрельба выгодна — больше трупов, меньше с ними возни. Выгода достанется только похоронному бюро — бандиты своих по-президентски хоронят, гробовщики все в шоколаде: денег с них можно будет срубить побольше.
— Обычное дело, говоришь? Мне уже из управления позвонили. Говорят, что в нашем городе боевые действия идут, уже стало, как на войне! Кстати, а ты откуда из банка распечатку взял? Они что — всем подряд выдают информацию на клиентов?
Зачем я сказал Палычу про распечатку? Ещё потребует — назови фамилию сотрудника банка, который на клиентов информацию раздаёт налево и направо, да ещё и за деньги… Вот уж поистине, язык мой — враг мой.
— Так это, Палыч, мой негласный помощник. Документы, поступающие от него, оформлены по закону и находятся в оперативном деле. Ладно, у этой банды в банке хранятся деньги и можно их контролировать, а вот у «смотрящего» по нашему городу они находятся в квартире. Как узнать, кто и сколько приносит в общак? А нам, бандитскому отделу, надо бы это знать, и деньги у них — криминальные. Есть у меня одна задумка, но будет нужна помощь ФСБ. На свою милицейскую службу я уже не надеюсь — сразу информацию сдадут, и она дойдёт до него. В наших рядах предателей развелось — не сосчитать.
— Знаю Александр, информация до меня доходит и у нас в управлении, якобы уже у него есть. Вот насчёт «найти среди своих сотрудников предателя»… Трудно, сам знаешь: не пойман — не вор. Что у тебя за задумка?
— Я тут умишком своим «убогим» подумал — давай, Палыч, к нему в квартиру засверлимся? Телефона у него стационарного нет — специально не ставит, чтобы не проколоться, а информации от него получим столько, что
