Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Станислав Лем – свидетель катастрофы - Вадим Вадимович Волобуев

Станислав Лем – свидетель катастрофы - Вадим Вадимович Волобуев

Читать онлайн Станислав Лем – свидетель катастрофы - Вадим Вадимович Волобуев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 181
Перейти на страницу:
на вокзалах делегатов приветствовали радостные толпы, а атмосфера съезда напоминала всеобщий психоз, свойственный подобным мероприятиям в гитлеровской Германии и сталинском СССР. С трибуны говорили о грядущих великих стройках, о повышении жизненного уровня, о борьбе за мир. Выступление Берута о правонационалистическом уклоне Гомулки то и дело прерывалось аплодисментами и скандированием лозунгов с потрясанием кулаками. «Наибольший энтузиазм звучал при возгласах в честь России и Сталина, – записала в дневнике Мария Домбровская, – так что создавалось ощущение, будто находишься где-то в российской глубинке <…> Писатели, сидевшие передо мной, прямо-таки заходились в истерике». Гомулка выступил с самокритикой, но пытался оправдываться – его заглушали горняки в добротных костюмах. Боровский, выйдя с Ворошильским после заседания на улицу, начал втолковывать ему, что шахтеры поддались искренним эмоциям и, хотя выглядело это некрасиво, надо понять и принять их порыв как выражение воли партии[290].

И наконец, январь 1949 года – писательский съезд в Щецине, на котором Профсоюз польских писателей преобразовали в Союз польских литераторов (СПЛ), то есть из органа, защищающего права писателей, превратили просто в творческое объединение. Кроме того, съезд поднял на щит соцреализм как альтернативу католицизму в качестве главного вдохновляющего мотива творчества[291]. Лояльных писателей обещали всячески поощрять и сразу же раздали некоторым из них дачи под Щецином, который на короткое время превратился в польское Переделкино.

Принадлежность к партии в те годы считалась признаком элитарности – не всякого туда брали. Например, такой горячий неофит, как Кроньский-«Тигр», так и не попал в число избранных, несмотря на неоднократные просьбы. Парторганизация СПЛ строго следила за идейной чистотой своих членов, периодически устраивая публичные нагоняи тем или иным труженикам пера. А те нередко сами спешили исповедаться перед партией, исполненные истинно религиозного восторга. «Правилом было, что писатели вставали и, бия себя в грудь, признавали правоту обвинителей. Самокритика стала ритуалом, и каждый справлялся с ней по-своему (и редко это была „красивая самокритика“). Боровский с равным запалом атаковал себя и других. Анджеевский, пожалуй, даже находил удовольствие в унижении своей партийной души, в признании, что она еще не доросла до партийных ожиданий. Ворошильский и Важик признавались в ошибках больше для галочки. Зато крайне неохотно занимался самобичеванием Казимир Брандыс. Когда на одном из заседаний первичной парторганизации все били себя в грудь, признаваясь в разных проступках, он тоже признал, что действительно „поддался мелкобуржуазному либерализму и объективизму“, когда размещал в „Кузнице“ повести Сартра, но подчеркнул, что проявил „бдительность в отношении литературы американского империализма“».

Специалист по французской поэзии Адам Важик на пару с генеральным секретарем правления СПЛ Ежи Путраментом были главными проводниками партийной воли в писательской организации, получая указания непосредственно из Центрального комитета ПОРП. «Тянущиеся часами заседания исполкома парторганизации СПЛ, на которых выносили вердикт, что является, а что не является „правоверным“, – это спектакли, словно взятые прямиком из Оруэлла. Заседания носили характер допросов, а обвиняемые часто превращались в обвинителей. Писатели нападали друг на друга как за старые ошибки, так и за новые. Когда один из товарищей упрекнул коллег, что их нет в залах судебных заседаний во время политических процессов, те оправдывались, что их не информируют об этих процессах. Поэтому на очередном заседании писателям сообщили, что Зенон Клишко, заместитель министра юстиции, „позитивно отнесся к желаниям организации, и Прокуратура теперь будет отправлять в СПЛ пропуска на политические процессы“»[292].

Партия зорко следила за поведением «инженеров человеческих душ». Личная жизнь должна была отличаться такой же безупречностью, как и общественная, – за этим особенно пристально надзирала председатель исполкома первичной парторганизации варшавского отделения СПЛ Янина Броневская, бывшая жена Владислава Броневского, в довоенной Польше возглавлявшая редколлегию детского журнала: «<…> Большую политику она, как правило, смешивала с пустяками и сплетнями. Такой метод действовал обезоруживающе: заседания исполкома и парторганизации длились бесконечно, иногда по девять часов <…> на них копались в приватных делах взрослых людей, обсасывая их публично и подробно, причем этим занимались такие личности, которые и сами с не меньшим основанием могли бы стать объектом подобной проработки. Броневскую особенно занимали проблемы молодого поколения. После смерти Боровского у нее появилась теория касательно интимных и семейных дел поколения, взрослевшего во время войны, еще одна теория, объясняющая проблемы с соцреализмом постельным вопросом»[293].

Отличившихся награждали. Уже в 1949 году государственные премии II и III степеней получили Ворошильский, Конвицкий и другие молодые авторы. Разумеется, для этого нужно было не только писать идейно правильные вещи, но и выполнять поручения властей. ЦК теперь сам предлагал темы литераторам, устраивая конкурсы для ограниченного круга приглашенных. Литературное творчество воспринималось как ответственное задание. Писатели брали на себя обязательство что-то сочинить и должны были объясниться в случае неудачи. А еще им надо было «выезжать на места» для очерков об успехах социалистического строительства или о доблестных чекистах, разоблачивших очередную «реакционную банду». Например, в январе 1951 года Боровский выезжал в Краков, где судили троих священников келецкой епархии, обвинявшихся в связях с некой «Подпольной армией», на руках которой была кровь мирных жителей и даже подростка. А в январе 1953 года прошел процесс над священниками краковской курии, обвиняемыми в шпионаже: трое были приговорены к смерти, один – к пожизненному заключению, еще трое получили сроки от 6 до 15 лет[294]. В последнем случае уже недостаточно было присутствия на суде кого-либо из писателей, понадобилась целая резолюция краковского отделения СПЛ. И эта резолюция тут же воспоследовала: «В последние дни в Кракове проходил процесс над группой американских шпионов, связанных с краковской митрополичьей курией. Мы, собравшиеся 8 февраля 1953 года члены краковского отделения Союза польских литераторов, выражаем решительное осуждение предателей Родины, использовавших духовные должности и свое влияние на часть молодежи, участвующей в Католическом молодежном объединении, и проводивших враждебную деятельность против народа и народного государства, используя американские деньги на шпионаж и диверсии. Мы осуждаем тех прелатов из высшей церковной иерархии, которые благоприятствовали антипольскому заговору и оказывали помощь изменникам, а также уничтожали ценные объекты культуры. Ввиду этих фактов мы обязуемся еще острее и глубже, чем до сих пор, поднимать актуальные проблемы борьбы за социализм и резче клеймить врагов народа – ради блага сильной и справедливой Польши». Под резолюцией подписались 53 человека, в том числе знакомые Лема: Хуссарский, Шимборская, Мрожек, Бунш, Пшибось, Киёвский, Блоньский, Махеек, Сломчиньский и др. Газеты во время этих процессов пестрили заголовками вроде следующих: «Священники Оборский и Гадомский – предводители убийц. Сегодня в Военном суде в Кракове начинается процесс банды», «В атмосфере лжи и враждебности к прогрессу

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 181
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Станислав Лем – свидетель катастрофы - Вадим Вадимович Волобуев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит