Чернолесье - Александр Зимовец

— А как тогда? Светлана?

— Неа, — она легонько покачала головой.

— А как?

— Ланатель, — тихо ответила она и сжала губы, явно ожидая, что я засмеюсь.

Первым моим порывом действительно было усмехнуться — уж больно вышло неожиданно — но я взял себя в руки и сдержался. Переспрашивать, не в самом ли деле она эльфийская принцесса, я тоже благоразумно не стал.

— Родители — придурки, — коротко ответила она и замолчала, словно это все объясняло. — Толкинисты старой школы. Еще в девяностые бегали в занавесках по лесам, там и познакомились. Разве такие могли дочь Машей назвать? Конечно, надо выпендриться было. Знаешь, хоть и папа с мамой, но иной раз мне кажется, что я их за одно это уже ненавижу.

— Ну, а что такого? — смущенно спросил я. — Это же красиво…

— Да что красивого?! — лицо Ланы вспыхнуло. — Ты не представляешь, сколько я за всю жизнь наслушалась шуток по этому поводу разной степени плоскости. И главное, была бы я еще красивая, может такое имя добавляло бы шарма. А так…

Я открыл, было, рот, чтобы уверить Лану, что она очень даже красивая, но она взглянула на меня раздраженно: дескать, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, и что говорить ты это будешь только из вежливости.

— Думала, как восемнадцать стукнет, — продолжила Лана, не глядя на меня, — пойду и сменю имя в паспорте на Лану. Да вот вместо этого за два месяца до совершеннолетия угодила сюда.

— Ну, так здесь-то ты могла назваться как угодно

— Могла, — кивнула Лана. — Да вот один раз проговорилась при этом придурке, так он теперь и издевается.

— А ты давно здесь? — спросил я.

— Три года уже, — ответила она. — Я ведь здесь рядом появилась. Два дня блуждала по лесу, чуть не повесилась от ужаса, а потом встретила Антона. Помнишь — тебе про него Главный рассказывал. Он меня в Кернадал и привел.

— Повезло, — коротко кивнул я.

— Да какое там «повезло», — махнула рукой Лана, глядя куда-то в сторону. — Ты не представляешь, как мне все здесь осточертело.

— Разве здесь плохо? — спросил я. Самому мне в Кернадале скорее нравилось. Общество людей из нашего мира казалось мне куда более приятным, чем чуждая жизнь средневекового Брукмера. Там меня не покидало ощущение, что это какой-то грандиозный спектакль, разыгрываемый для меня одного, или сходка реконструкторов.

— Ты не понимаешь, — Лана покачала головой. — Быть единственной девушкой здесь — удовольствие на любителя. Все эти взгляды, намеки, приставания. За три года, которые я тут прожила, меня два раза пытались… а, неважно. Обоих ублюдков Сергей выгнал и запретил являться в Кернадал, сказал, что убьет, но из памяти-то эту грязь уже не выдавишь.

Моим первым порывом было обнять Лану, но я понял, что это именно то, чего делать не следует ни в коем случае. Поэтому сложил ладони в замок и сильно сжал. Никакие слова в голову тоже не приходили — я вообще никогда не отличался умением проявлять сочувствие.

Я все еще раздумывал над тем, что же мне ей сказать, когда Лана, ушедшая за это время немного вперед — кажется, ей стало стыдно за свою откровенность — вдруг остановилась, подняла руку вверх и сделала пару шагов назад.

— Посмотри, что там, — прошептала она, когда я догнал ее. Я раздвинул плотную стену колючего кустарника, обступившего поляну, и невольно попятился назад.

Посреди заснеженной поляны из земли выходило нечто, похожее на трубу диаметром метра в два, врезавшееся под углом в землю. Это смахивало на зев какого-то тоннеля. Едва заметный пар, поднимающийся из дыры, свидетельствовал о том, что внутри теплее, чем на улице. А еще мне показалось, что свод… нет, такого, конечно, быть не могло, но мне показалось, что он состоял из чего-то, похожего на огромные человеческие ребра.

— Ты здесь такое раньше видела? — спросил я.

Лана помотала головой.

— Нет, ни здесь, ни где-то еще, — ответила она. — И мне это совсем не нравится.

Трудно было с ней не согласиться. Странное сооружение выглядело так, словно вело прямиком в ад.

Мы с Ланой осторожно сделали несколько шагов ко входу в нору. Снег вокруг нее лежал нетронутым, и это тоже было странно: кто же тогда ее вырыл, если пару недель назад ее еще не было?

— Надо сказать Сергею, — прошептала Лана. Вблизи от входа в этот тоннель мне тоже невольно хотелось понизить голос и даже дышать как-нибудь не особенно громко.

И тут в глубине черной дыры отчетливо послышались шаги — негромкие, глухие, медленные. Тот, кто шел оттуда, никуда не спешил и не был насторожен.

Я поднял руку и показал Лане, что нужно уходить. Она кивнула и двинулась назад: медленно, стараясь не шуметь, но в то же время — успеть покинуть сцену до того, как на ней появится новое действующее лицо.

Хрустя слипшимся снегом, мы отошли к краю поляны и притаились за двумя соседними деревьями. Стоило нам спрятаться, затаив дыхание, как из дыры появилась черная человеческая фигура.

Он точно был мертв — эти отвратительные рваные движения марионетки, управляемой неумелым кукловодом, ни с чем нельзя было спутать. Но в то же время, что-то неуловимо отличало его от тех мертвецов, которых я видел до сих пор. Вскоре до меня дошло: взгляд! Он осматривался как-то уж слишком осмысленно. Как будто был способен видеть.

Я взглянул на Лану и увидел, что она, смертельно побледнев, указывает мне на что-то едва заметным кивком головы. Я проследил за ее движением, и похолодел.

Действительно: дорожка наших следов была хорошо заметна на рыхлом грязном снегу, мы ничего не предприняли, чтобы ее скрыть, да и не успели бы. Обычного мертвеца она едва ли навела бы на нас — они не обладали зрением, скорее чутьем. Но этот…

Секунду спустя, он повернулся и посмотрел в нашу сторону. А потом двинулся вперед, стремительно набирая скорость и оскалив кривой рот с чуть отвисшей нижней челюстью. Лана вскрикнула. Мертвец, явно услышав ее, ускорился и зашипел. Я выхватил крикет, прицелившись в туловище твари.

Грянул выстрел, и на мгновение облако дыма скрыло от меня противника.

— Черт, мимо! — крикнула Лана, когда дым ее не успел рассеяться. Секунду спустя я уже и сам видел: тварь все еще бежала в нашу сторону.

Перезаряжать было некогда. Я отстранил Лану, принявшуюся шептать какое-то заклинание, и схватил крикет за гладкое цевье. Несколько шагов, и лезвие топора с треском врубилось в грудь монстра. Удар вышел что надо