Пропустите женщину с ребенком - Ирина Лобановская

— Глупости! — пробурчала подружка. — Настоящая ерундистика! Я вообще не готова и не способна ни к каким решениям.

Так все и осталось. До осени, а потом до зимы. До тех самых каникул, когда они большим и дружным, сплоченным коллективом рванули на Домбай и ломанулись в горы…

…Рубан, идущий впереди, вдруг обернулся, не сбавляя хода:

— Что вы решили?

— Ты о чем? — притворился дурачком Борька.

— Знаешь о чем! Что вы решили со Светланой? Кто будет третьим лишним?

— Она! — буркнул Борис. Леонид невозмутимо кивнул:

— Допустим. Однако она так не думает.

— А тебе не кажется смешным, глупым и даже диким, что тут вообще кому-то, тем более нам с ней нужно что-то решать? Все устроится само собой! Не надо вмешиваться!

В лицо ударил ветер.

— Кажется, погода портится! — предположил Леонид.

— Да нет! Прогноз замечательный! — взмахнул рукой Борис. — Просто мы поднимаемся все выше, поближе к небу, холоду и ветрам.

Через полчаса изменения в погоде заметили уже все. Снег заметался над головами псевдоальпинистов, оседая на ресницах и больно нахлестывая по щекам. Сквозь белую пелену стало плохо видно. Ветер завыл со звериной тоской и заунывностью. Монотонный и, кажется, пытающийся им внушить что-то важное и серьезное.

— Надо возвращаться! Стойте! — крикнул Леонид идущим впереди.

В ответ донеслось хорошо знакомое:

— Погода — это детали! Можно переждать. Метель скоро стихнет. Эх вы, трусохвостики!

— Ой, Света… — вздохнул Леонид.

— Я тоже против возвращения, — кивнул Борис. — В конце концов, кто из нас отвечает за поход и за восхождение? Ты или я?

— Амбиции здесь ни к чему! — перекрикивал ветер Леонид. — В горах они просто опасны!

Несколько человек, идущих впереди, тоже в беспокойстве тормознули студентов. Они сбились в кучу. Ветер хохотал и резвился над их головами.

— Нужно возвращаться! — упрямо повторил Рубан.

Его поддержали сразу несколько человек.

Борька обиделся. Значит, ему никто не доверяет. Одна лишь ОйСвета привычно подпрыгивала и радостно хлопала в ладоши, желая шагать вверх. Однако пришлось подчиниться мнению большинства. Но когда они тронулись в обратный путь, сразу поняли, что попали в западню и вернуться в лагерь не так-то легко.

Ноги тонули в снегу, проваливались в заметенную, еле заметную тропу. Через полчаса лукавая кривая дорожка пропала. Или она им вообще померещилась? Идти с каждым шагом становилось все труднее. Да и не знал никто, правильно ли они идут. Через несколько часов топтания почти на месте девчонки перепугались насмерть. Храбрилась одна лишь ОйСвета и пыталась подбадривать других. Выходило плохо, ее никто не слушал.

— Я тебе говорил, что надо — было давно возвращаться! — закричал Леонид. — Какой из тебя командир?!

— Ищешь виноватого?! Козла отпущения?! — заорал в ответ Борис. — Пытаешься свести счеты?! Нашел время и место!

— Дурак! Какие счеты?! Сейчас не до них! Ты просто их давно ждешь и боишься! Нам нужно разбиться на две группы! Одна попробует пробиться за помощью, выберем самых сильных двух-трех парней. Другая будет идти вслед за ними.

— Дичь! Как потом можно найти в горах оставшуюся группу?! — Борис едва владел собой. — Разбиваться нельзя! Пойдем все вместе! Лагерь близко! Мы не успели подняться очень высоко!

— Да ведь никто не знает о том, где мы! Ты никого не предупредил, ни с кем не посоветовался! — кричал Рубан. — А мы послушались! Связались с тобой!

— Так себя и вините! — Борька окончательно вышел из себя. — И заодно прогноз погоды!

— А он был плохой, — неожиданно подала голос ОйСвета.

Все разом замолкли и повернулись к ней.

— Как плохой?! Что ты несешь?! — заорал Борис. — Я сам слушал!!

— Так это официальный прогноз! — нежно отозвалась зажигайка. — А я слышала, что говорили люди в лагере. Альпинисты, проводники. Они уверяли, что вот-вот начнется буран, и дня этак на три, на четыре. Поэтому всех предупреждали и просили никуда не выходить.

— Но я не подозревал об этом!! — в отчаянии простонал Недоспасов. — Почему ты мне ничего не сказала?! И всем остальным?! Где были все?!

— Кто где, — объяснила ОйСвета. — Обнимались, целовались, гуляли… А тебе я не сказала потому, что, во-первых, думала, ты в курсе, а во-вторых, не поверила слухам. Мало ли что люди болтают…

— Ой, Света! — закричал Леонид. — Какие же мы все безответственные, глупые, неосмотрительные! Да еще выбрали такого командира! Зачем мы с ним согласились?! У него нет даже маршрута! А он должен быть обязательно у любой группы, уходящей в горы! И мы уже почти все съели и выпили! Никто не контролировал, сколько воды и хлеба осталось в наших рюкзаках! Все лопали как хотели, на привале ничего не проверили! У нас нет никакого запаса!

Об исчезнувшем провианте студенты узнали минут десять назад, остановившись и пытаясь подкрепиться.

— Почему мы пошли без проводников, без опытных людей? — Голос Рубана пробивался сквозь снег. — Потому что, видите ли, он все знает! Он тут не раз бывал с родителями! Он облазил все ущелья и знает наизусть все пещеры! Так веди нас в эту пещеру, где можно пересидеть буран и переждать непогоду! Стоит только человеку совершить подлость или сделать глупость, как он сразу пытается уверить всех в своих добрых намерениях. Хорошенькая вышла прогулка в горы! Пикник! Ты так себе, видно, представлял все это?!

Борис мрачно и подавленно молчал. Насчет родителей он наврал. Хотелось похвалиться. Борька никогда не был в горах, да и денег на такие поездки в его семье не водилось.

Леонид пренебрежительно махнул рукой на сникшего командира. Рубан о многом догадался.

— А если попробовать кричать? — робко предложила одна из девочек.

— Да разве тут кого-нибудь дозовешься? — махнул рукой Леонид. — Кричи не кричи… Ты больше распоряжаться не будешь! — повернулся он к Борису. — Вот вы, — он выбрал двоих ребят посильнее, — свяжетесь веревкой и пойдете вперед. Будете искать помощь. А мы за вами! К сожалению, больше веревок нет… Мы ими тоже не запаслись! Значит, никто друг от друга не отстает, все следят за идущим впереди и сзади. Иначе беда, пропадем…

— Мне холодно! — жалобно пролепетал кто-то. Борис тоже почувствовал, как холод пробирается за воротник, начинает щипать ноги, руки и щеки. Но все заслоняла обида на Леонида, опозорившего его, Недоспасова, перед всеми, выставившего его круглым дураком, неумехой, нескладехой. «Это он от злости, от ненависти… мстит мне за ОйСвету, — подумал Борька. — Ну погоди, дай только добраться до лагеря… Там уж я с тобой разберусь один на один…»

— Двигаемся дальше! — скомандовал Леонид, взваливший на себя бремя власти. — Не отрываться и не отставать! Кто устанет, немедленно подавать голос!