Концерт Патриции Каас. 9. В космосе и ниже - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночевать Сандал остался на участках Скворцовых – Ден позвал его в гости и соорудил около дома подобие конуры. Сандал <сообщил> об этом Свиридову, <поблагодарил> Дена и поиграл с детьми, которых на общей детской площадке было достаточно: Анечка и Риточка Скворцовы, Саша Скворцов с Аркашей Дубининым, Витенька Скворцов, Егорка Ерлыкин, Верочка и Коленька Свиридовы, Гена Долгополов, Егорка Медяков, Алина и Антон Докукины, Андрюша Авдоконихин, Володенька Гладилкин и даже Ванечка Антипов.
Эта разновозрастная орава дисциплинированно подчинялась Витеньке Скворцову и дружно играла на общей игровой площадке на участке Скворцовых, откуда их забирали на кормление, умывание и усыпание вечером.
Днем их выудить из кучи, в которую естественным образом влились Максик и Сандал, было затруднительно …
ПУТЕШЕСТВИЯ
ОТПУСК В АВСТРИИ
Сказка перед сном стала обязательным мероприятием с тех пор, как Верочка стала разговаривать.
Она говорила все лучше, правильно, осмысленно и требования к сказкам повышались.
Наибольшим авторитетом в деле рассказывания сказок был дедушка, Анатолий Свиридов, и это было естественно – количество сказок в его памяти оценке не поддавалось.
А Верочка становилась все требовательнее! А дедовы сказки всегда были добрые и занимательные …
Но Свиридов частенько отсутствовал дома, и тогда роль сказочника переходила к бабушке. Тоне приходилось пополнять свои познания в сказочном мире – в домашней библиотеке количество сборников сказок постоянно увеличивалось.
Иногда Верочка снисходила, вспоминала про родителей, и тогда обязанность рассказать сказку перед сном переходила к отцу или маме. Уля в этом ряду была последней и даже обижалась на это, но Верочка хитрила, и ласкаясь к матери говорила, что у той всегда есть обязательные вечерние дела …
С некоторых пор заметили, что Николенька стал прислушиваться к тому, что рассказывают Верочке. Он солидно помалкивал и засыпал раньше Верочки, но слушал он внимательно …
Телевидение, особенно на ночь, находилось под жестким запретом, и этот запрет Свиридова неукоснительно исполнялся – иногда взрослые смотрели телевизор, но Верочку отправляли к себе, в детскую.
Общение Гриши по Интернету происходило регулярно – ему и Уле писали Густав и Женовьева Дрейзер, их переводчица фрау Иохим, Грише писали Карл Капницер и Мартин Клейнберг из Вены, и даже Даффи из Норвегии …
Уля получала персональные послания на немецком языке и читала их без словаря, но писать ответы на немецком языке еще стеснялась …
По Интернету Гриша отсылал свои рисунки издателям в Вену, пересылал переводы книг с вставленными в текст рисунками – готовые макеты, получал оригиналы текстов для перевода. Все общение шло через специальный компьютер у Владика – единственный компьютер, имевший отдельный обособленный и свободный выход в Интернет.
Владик ворчал, что этот несносный Гришка узурпировал его Интернет и он не успевает выловить новенькие «подарочки» хакеров. Но у Владика была прямая связь с лабораторией Касперского и с ее ведущими специалистами, и что бы там не напридумывали хакеры – внедриться в его компьютер им было не под силу …
А венские адресаты Гриши и мадам Женовьева – персональный адресат Ули – приглашали молодых в гости, предлагали путевки на горные курорты, настойчиво соблазняли бесплатными поездками по Европе.
Издательства были крайне заинтересованы в услугах молодого и талантливого художника Г. Свиридова и предлагали – за счет редакции – любые поездки в европейские страны и даже на Ближний Восток.
Все эти предложения обсуждались на семейном совете, оценивались с точки зрения возможности поездок, а так же безопасности …
И однажды Свиридов задумчиво сказал:
– А почему бы вам с Улей не съездить в горы? Зовут ведь …
– Но не надолго – детишки будут скучать! – ответила Уля.
– А куда? – спросила Тоня.
– Я думаю, что лучше всего Китцбюэль в Тирольских Альпах …
– Папа, а ты знаешь это место?
– Сейчас, Уленька. Я принесу распечатку …
Свиридов вышел из гостиной и почти сразу вернулся с листами бумаги, заполненными текстом.
– Когда же ты успел, отец? Я вижу тут всего один пятизвездный отель, а остальные все четырехзвездные. Но что тут приписано … Это самый респектабельный отель Китцбуэля? В стоимость проживания включено закрытый бассейн, сауна, парная, джакузи, тренажерный зал. Дополнительно оплачивается солярий, массаж … И проживание собак!
– Смотри, Гриша, в каждом номере душ или ванна, телефон, радио, телевизор, сейф, мини-бар … Часть номеров с балконом, есть номера с паровой сауной или джакузи, есть семейные номера …
– Смотрите, ребята! Питание: завтрак – шведский стол, ужин из 4-х блюд, десертный стол, салат-бар … Еженедельно праздничный ужин … Есть диетический стол и детское меню … Сервис высшего уровня …
– Здорово! Смотри, два ресторана, холл с камином, библиотека, винный погреб, обслуживание в номерах … Tiefenbrunner – как это перевести?
– Наверное, глубокий источник … Так, папа?
– Да, Уленька, правильно. А то, что там всего четыре звезды – не столь важно. Зато отель в самом центре, а там такие красивые улицы …
– Ты бывал там, Толя?
– Я бывал около озера Swarzsee …
– Черное озеро?
– Очень красивое озеро в горах, совсем недалеко от Китцбюэля …
И в очередном послании Уля написала мадам Женовьеве:
«Папа нам посоветовал Китцбюэль, отель Tiefenbrunner. Вряд ли мы будем кататься на лыжах, но там так красиво! Родители поехали бы вместе с нами, но не на кого оставить детей … И мы не сможем оставить их больше, чем на неделю. Ульяна.»
В ответ из Вены сразу ответили:
«Сообщите, когда вы приедете, и мы закажем вам номер в отеле. Ждем вас. Женовьева и Густав».
И они поехали.
Собирались долго, Свиридов не советовал брать много теплых вещей, говоря:
– Там же зима теплая! Самое холодное время – это три – четыре градуса мороза!
– Папа, мама, мы будем скучать!
ВЕНА – КИТЦБЮЭЛЬ
Верочка отпускала папу и маму не без труда.
Ей пришлось долго объяснять, почему они уезжают и почему ей и Николеньке нужно оставаться с бабушкой и дедушкой.
А Свиридову пришлось на это время постараться не покидать дом.
Гриша с Улей приехали в Вену, к Дрейзерам, и их приняли с радостью.
Густав Дрейзер расспрашивал Гришу о его работе, о его рисунках, о его иллюстрациях к книгам, о его планах. А мадам Женовьева на немецком языке обсуждала с Улей все подробности о ее детях, об их привычках,
