Лик Победы - Вера Камша

Победитель все с той же отрешенной усмешкой нагнулся, поднял шпагу побежденного и переломил о колено.

– Леворукий! – завопил бордон в изодранном мундире и поднял руки. – Я сдаюсь! Сдаюсь.

Вторым бросил саблю на багровые доски дюжий боцман, следом подняли руки еще с десяток «дельфинов». Алва сунул шпагу вездесущему Герарду и что-то сказал подбежавшему теньенту. Тот кивнул и вытащил из-за пазухи какую-то тряпку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся флагом. Знамя с дельфином и лазоревой розой полетело на палубу, уступив место полотнищу, на котором нагло извивалась кривоногая волосатая змея.

Мерзавец Спиро, он всегда все делал ей назло, а теперь умер! Пасадакис сдуру взлетел на воздух, а Ватрахос, сожри его зубаны, и не думает командовать! Тоже мне, флагман! Сцепился с «серыми» и в ус не дует! Что же делать?! Святая Агапэ, что же делать?!

Зоя затравленно огляделась. «Морская пантера» стояла дальше всех от бухты. А если отойти к берегу? Высадиться мориски не рискнут, их слишком мало. Одно плохо – Капрас… Он ее ненавидит, будет смеяться. Он и его офицеры, провались они в Закат!

– Зоя, – Зубаны б прижрали эту Левконою. Вечно подкрадется, как… И кто ей дал права назвать адмирала по имени?

– Чего тебе?

– Зоя, давай к берегу! Пока Ватрахос с этими… сцепился.

– Молчать!!! – Зоя выхватила пистолет, вспомнила, что он разряжен, отбросила и схватилась за саблю. – Ты чего мне предлагаешь? Мне?! Прятаться в капрасову задницу!

– Влезешь ты туда, как же! Я предлагаю сохранить корабль.

– Да тебе-то что? «Пантера» моя! Моя!!! За нее платили Гастаки! Что хочу с ней, то и делаю. А ну марш на гребную палубу, пока я Агапэ не позвала.

– Много ты со своей Агапэ навоюешь, – огрызнулась стерва. – Делай что хочешь, а я на дне ничего не забыла! И саблей не маши, без носа останешься!

– Подними руки! – пискнуло сбоку. – Подними руки, изменница!

Поликсена, обеими руками сжимая пистолет, старательно целилась в Левконою, губы девчонки дрожали, но по глазам было ясно – выстрелит! Сука это тоже поняла и с усмешечкой – как же, надо ж норов показать – подняла клешни.

– А теперь на колени, – приказала девчонка, – проси прощения у адмирала!

Левконоя все с той же улыбочкой опустилась на одно колено.

– На оба! – рявкнула пришедшая в себя Зоя. – Ну, я слушаю!

– Прошу господина адмирала меня извинить, я получила контузию и была не в себе, – слова вежливые, но сука готова ее убить. И убьет… Если успеет.

– Отправляйся на нижнюю палубу и оставайся там до конца боя. Под присмотром, – Зоя оглянулась, – Агапэ!

Агапэ все поняла и ухватила стерву за плечо. Расстрелять бы, но нельзя! Левконоя не безродная Ксантиппа, клан Дракондиди слишком влиятелен. Зоя обернулась к Поликсене:

– Благодарю за помощь… теньент!

– Мой адмирал, – лицо девчонки пошло красными пятнами, – мой адмирал…

– Корнет Лагидис! За проявленное в бою мужество и верность великому Бордону произвожу тебя в теньенты и поручаю… – вот и повод убрать козявку из адъютантов. Куда ж ее отправить? – поручаю командование…

Придумать должность для Поликсены Зоя не успела – на «Пантеру» обрушился град глиняных шаров. Шары подпрыгивали, лопались, разлетались осколками, и из них выскакивали они.

Они были ярко-оранжевыми, нежно-розовыми, отчаянно-лиловыми, ядовито-зелеными, бирюзовыми с серебром, алыми с золотом. Они прыгали и шевелили лапами. Они были мохнатыми, огромными, отвратительными, ужасными, и их было много, страшно много! В мгновение ока они заполонили весь корабль, с жутким щелканьем выскакивая отовсюду, норовя вцепиться в волосы, лицо, одежду, от них не было спасения ни на юте, ни на баке, ни у мачт, ни на трапах.

Радужная смерть Багряных земель!

Зоя видела, как Ариадна с криком сорвала с себя ядовито-зеленую пакость и в конвульсиях упала на палубу. Кончено! Агапэ выхватила пистолет, пальнула в оранжевое чудовище, то отскочило, угодив в лицо канониру. Бухнула пушка, ненацеленное ядро кануло в волны, взметнув тучу брызг. Среди носовых орудий разбилось еще несколько шаров, из них веером брызнули желто-голубые твари. Дико закричала Клелия, кто-то уронил фитиль, загорелся порох, желто-голубой кошмар набросился на Софию, а у самых ног Зои закопошилось нечто фиолетовое. Один укус – и все! Фиолетовое подскочило и вцепилось в снасть над Зоиной головой. Адмирал дико заорала, отпрыгнула назад и на кого-то налетела. Раздался приглушенный писк, но Зоя Гастаки уже мчалась вдоль борта, видя лишь заполонивших палубу радужных убийц. Для нее исчезло все, кроме страха. Она не хотела умирать, она хотела домой, и будь прокляты это море, война, Фельп, Ватрахос, Пасадакис, будь прокляты все! Только бы вернуться, она больше никогда… Никогда!..

Этого следовало ожидать. Карло Капрас и не подумал удивиться, когда из бухты вылетели уцелевшие фельпские галеры и ударили в спину несчастной эскадре. Законы войны одинаковы и на суше, и на море – выжди нужный момент и бей.

Несколько поспешно выпущенных ядер не причинили фельпцам никакого вреда, галеры с птице-рыбо-девами на носу стремительно проскочили опасный промежуток, сведя на нет преимущество превосходящей артиллерии противника, и вступили в ближний бой. Капрас видел, как три фельпские галеры облепили потерявший управление галеас. Абордажные солдаты цеплялись крючьями за высокие борта, приставляли лестницы, бордоны сверху били из мушкетов, рубили саблями, но все это было безнадежно, а стало быть, глупо.

Фельпцы разыгрывали свою партию как по нотам, ими нельзя было не восхищаться. Разумеется, будь Капрас бордоном, он бы впал в отчаянье, но Капрас был гайифским маршалом, за пристойное вознаграждение согласившимся возглавить объединенный экспедиционный корпус. Флот ему не подчинили, каждая уродина, чьи родичи заседают в совете дожей, полагает о себе Леворукий знает что, и в довершение всего в Фельп заявился Кэналлийский Ворон. Его величество Дивин, конечно, будет раздосадован поражением, но император слишком умен, чтоб сваливать на полководцев вину своих шпионов и чужих дураков.

– Полагаю, нам остается лишь достойно выйти из игры, – Капрас старался говорить небрежно, но Сфангатис был стреляным воробьем.

– В таком случае лучше не ждать подхода талигойской армии. В фельпской Дуксии должны найтись разумные люди. Или те, кто станет таковыми за умеренное вознаграждение.

– Значит, вы согласны?

– С тем, что перемирие лучше блокады, в которой мы окажемся по милости водоплавающих идиотов, неспособных справиться со стаей лодчонок? Разумеется! Но для его величества Дивина и дельфиньих дожей, а также для того, чтобы отцы города Фельпа поняли, что мы еще можем принести неприятности, я бы провел пару штурмов. Надеюсь, то, что останется от флота, бросится не к берегу, а в море. И еще больше надеюсь, что у фельпцев хватит ума не преследовать бегущих.