Пятый постулат - Кира Измайлова

Кто-то заверещал тонким голосом, видно, это Весь добрался до противника со своим серпом, но тут конный рявкнул:

— Стреляйте уже!..

И Маша поняла — им конец. Веся пристрелят, — видно, перезарядили всё же самострелы, — а её ждет незавидная участь!.. Как же так, и книга не спасла, не подсказала…

Над головой что-то грохнуло, будто лист кровельного железа упал, и разбойник, который пытался поднять Машу с земли за волосы, выпустил ее и замер.

— Да как вы осмелились поднять руку на адептов истинной веры! — раздавшийся с небес голос был настолько ужасен, что у Маши сердце ушло в пятки. Так, наверно, говорили боги из страшных сказок Веся! — Вы, исказившие слова Вождя, да обрушится на вас кара небесная!..

Что-то зашипело, девушка увидела краем глаза поток белого огня, прокатившийся по обочине дороги… Дико заржала лошадь, скинула всадника, остальные, не привязанные, улепетнули за ней, кроме одной, которую радетельный хозяин привязал-таки к крепкому кусту.

— Спасайся, братцы!.. — один из разбойников вышел из ступора и пустился наутек, едва не обогнав лошадей. Вслед за ним кинулись остальные, позабыв про Машу с Весем.

Тогда только Маша осмелилась взглянуть вверх… и тут же зажмурилась, потому что там, там…

— Вставай, ну! — рядом с ней присел Весь. Губа у него кровоточила, на лбу красовалась ссадина. А серп… тут Маша снова зажмурилась, потому что острейшее лезвие было всё в крови. — Не убили тебя, не мечтай. Подумаешь, под ребра ткнули… Давай, не развалишься! Я тебя до телеги донести смогу, конечно, только надорвусь, ишь, кобылища…

— А оно… — Маша осмелилась открыть один глаз. Ее мутило и вообще хотелось расплакаться от боли и унижения. — Где оно?

— Тут оно, — сказал Весь почему-то с досадой. — Да ты голову подними, дурища!

— Тут я, — подтвердил знакомый голос, и, с опаской покосившись вверх, Маша увидела… Раххана-Хо. — Давай, правда, вставай. Не дело на земле валяться!

Он подхватил Машу подмышки и легко поставил на ноги.

— Ты… — она попятилась. Сказочник смущенно пожал плечами. — Ты сбежал! Ты бросил нас в беде! Да ты после этого недостоин называться мужчиной!..

— Вообще-то, он нас спас, — заметил Весь, оттирая серп. — Или ты не заметила? Что, совесть проснулась? — обратился он к Раххану.

— Вроде того, — хмыкнул тот. — Просто… Я ж слышал всё. Понял, что Маша по книге правду себе нагадала. Так, может, и мне тоже? Разве ж я мог черной неблагодарностью отплатить?

— Еще как мог, — криво усмехнулся Весь. — Но без тебя нам пришлось бы туго… Однако что теперь?

— Буду исполнять предсказание, — улыбнулся Раххан. — Отправлюсь домой. Вдруг что выйдет?

Маша недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Так ты… — произнесла она наконец. — Ты…

— Ты что, так и не догадалась? — поразился Весь. — Ну… у меня слов нет!

— Ты — дракон?! — выпалила Маша, глядя на Раххана во все глаза. — Оттуда, из сказочной страны?!

— Мира, — усмехнулся тот. — Да. Я дракон, потомок сына клана Перистых облаков и дочери клана Шаровой молнии. Оттого я ветрен и непостоянен.

— И опасен, — ввернул Весь.

— Точно, — серьезно кивнул тот. — Ну… Эти вроде не вернутся. А мне пора, не то не отважусь уже! Прощайте и… — Он вдруг взял Машу за плечи, она не успела отпрянуть. — Спасибо тебе, Маша Звонкая! Если мне удастся возродить свой мир, я всегда буду помнить о тебе и твоем предсказании! Но даже если нет… Всё равно — спасибо тебе!

Он притянул ее к себе — Маша зажмурилась, — и крепко поцеловал.

— Хороша Маша, — послышалось ей, — жаль, не наша…

Когда она открыла глаза, Раххана нигде не было видно, только высоко-высоко в небе что-то плыло, то ли перистое облако, то ли… Дракон.

— Ну чего встала? — окликнул Весь. Он отвязал от куста разбойничью лошадь и теперь оглаживал её, успокаивая, шептал ей что-то. — Зорьку успокой, она чуть из оглоблей не выскочила, хоть и привыкла к этому недоумку…

— Так ты давно знал? — изумленно спросила девушка. — Как ты сумел догадаться?

— Меня больше интересует, почему не догадалась ты, это было очевидно, — фыркнул мужчина, подвел лошадь ближе, по пути подобрал книгу и бросил ее Маше. Та прижала драгоценный том к груди. — Что, не видно было, с каким лицом он про этот драконий рай рассказывал? И про полукровок-изгоев? Да ежу лесному понятно было, кто он таков!

— Почему же! — вступила в спор Маша. — Может, он вовсе человек, а я слышала, тут тоже иногда полукровок изгоняют… И откуда же мне было знать, что драконы могут людьми становиться, он ведь не говорил!

— Да об этом все знают, — покосился на неё Весь. — Дракон кем угодно прикинуться может, хотя бы даже и лошадью! Но чаще они всё же людьми оборачиваются… А что ты ненаблюдательна, я давно понял.

— Это еще почему? — возмутилась девушка.

— Потому, что Раххан пару раз прокололся. Костер как-то развел без огнива, к примеру, когда думал, что я на него не смотрю. С лошадью как-то договаривался. В силки его зверье идёт, будто манит кто. Слух у него такой же тонкий, как у меня, а это не всем людям дано. Мало тебе? — прищурился Весь.

Маша помолчала. На такие мелочи она вовсе внимания не обращала, но… Если подумать, всему этому можно было найти разумное объяснение. Вот только спорить с Весем смысла не было. Пусть его…

— Вот счастье привалило, — мужчина похлопал трофейную лошадь по крепкой шее, — не придется на телеге трястись! Лошадь не чета моим, но не вовсе доходящая… Поехали уже! Или хочешь дождаться наших новых друзей?

— Нет, — Маша взяла присмиревшую Зорьку под уздцы. — Направо или налево?

— Налево, — решил Весь, легко вскочив в седло. — Столица в той стороне!

Глава 15. Кто не работает… тот ест!

До столицы оставалось не так уж далеко, если Весьямиэль правильно оценил расстояние. Но приметы местности, данные крылатым Реталем, он запомнил хорошо, и, если эта ходячая перина не обманула, они всё больше приближались к цели своего путешествия.

Впрочем, изменился и пейзаж. Прежде кругом видны были только леса да поля, мелькали деревушки, теперь поселения стали попадаться чаще, виднелись иногда довольно крупные, достойные названия городка. Да и на дороге стало куда оживленнее: то их телегу нагонял кто-то, то навстречу попадались конные и пешие… Особого внимания на престранную парочку не обращали, и на том спасибо, но всё равно это Весьямиэля нервировало. Не хотелось бы угодить в руки людей Повелителя раньше времени…

Кроме того, существовала одна крайне насущная проблема, решить которую требовалось как можно скорее.

— Как же так? — удивилась Маша, когда Весьямиэль потряс у нее перед носом почти пустым мешком из-под овса. — Мы же с запасом брали…

— Да, только ты эту клячу кормила, как призовых скакунов не кормят! — он отбросил мешок. — А кроме того, у нас теперь две лошади, не заметила, часом?

— Как же не заметить, если кормлю их я! — насупилась девица. — А ты пальцем о палец не ударишь! Ну разве что свою расседлаешь, а чистить — опять мне…

— Ну должна же от тебя хоть какая-то польза быть, — устало огрызнулся Весьямиэль.

Спорить с упрямой девицей ему давно надоело, он делал это больше по необходимости. Куда лучше было бы, слушайся она его беспрекословно, но у Маши на каждое его слово находилось десять, и противоречила она Весьямиэлю постоянно. Иногда ему казалось, девица делает это исключительно ради того, чтобы позлить его и вывести из терпения, но наблюдения за ней убедили мужчину: спорит она из лучших побуждений. То правды доискивается, то справедливости, то еще какой-нибудь дряни… Опасная спутница, что и говорить! Отделаться бы от нее, и это было не так уж сложно провернуть, но… Весьямиэль прекрасно понимал, что Маша потребуется ему в столице, как живое доказательство: вот, смотрите, это и есть «смутьянка»! Послушайте ее, полюбуйтесь: несёт невесть что, а откуда у нее эта книга, одни боги знают! Задурил кто-то глупой девке голову, научил повторять, она и твердит, как говорящий скворец… А тут сразу — смута, заговор, враги!

Тоже, мягко говоря, зыбкая позиция, но уж какая есть. Нужно, нужно объявиться в столице. Скрываться долго не получится, если только в лесах, но к такой жизни Весьямиэль не привык и привыкать не был намерен. Бежать бы за границу, только где она, граница эта? Реталь не упоминал о заморских странах, местные вовсе ничего дальше округи не видали, а если что слыхали, почитали сказками. Раххан-Хо тоже не слишком много рассказал, больше байки травил да с Машей песни распевал, а от расспросов умело уклонялся. Прижать бы его, вмиг бы раскололся… если бы был человеком! А пытаться допросить дракона… Весьямиэль пока разума не лишился!

Одно хорошо — можно теперь было ехать верхом. Лошадь не из самых скверных оказалась, разбойники себе ни в чем не отказывали, вот только седло неудобное, но всё не на телеге трястись — это Весьямиэлю давно обрыдло. Верхом он чувствовал себя куда увереннее: и видно дальше, и серпом, если что, полоснуть можно, да и скорость повыше будет, в том случае, если придется уносить ноги. О бегстве Весьямиэль думал без малейших угрызений совести. В конце концов, честь честью, а жизнь жизнью. Его бы воля, он от тех разбойников преспокойно скрылся бы в лесу, но… Пожитки, телега с лошадью, девица, опять же… Пришлось ввязаться в бессмысленную драку, и душу грело только одно: минимум двоих он изуродовал. Жаль, не охолостил, как обещал, но уж как вышло!