Не чужие (СИ) - Рай Елена

— Нахер она нужна, — всё также с пофигистическим настроение толкает Марат.

Чуть позже к нам присоединяются парни, а потом и девушки, участвующие в рекламной компании. Минут ещё через пятнадцать заявляется Эльвира под руку с нашим тренером. Она сменила свой предыдущий наряд на ультракороткое красное платье, будто знала, что Ева не выдержит и снова «сбежит», а мне снова будет нужна ее мнимая поддержка.

— Кирилл, а где твоя красавица? — Артем Ильич интересуется между делом, подливая в свой бокал беленькой.

— Устала, — говорю первое, что пришло на ум. — Скоро сам поеду домой.

— Кир, ну мы только начали, — рука Эли обвивает мою шею. — Куда торопиться, если с поводка уже сняли? — скидываю ее руку, обращаясь к тренеру:

— Артем Ильич, можно на пару слов? — заметив, что тренер меня правильно понял, выхожу из комнаты.

— Кирилл, скоро спонсор приедет. Давай накатим и встретим его навеселе, чем с кислыми мордами, — отрицательно качаю головой.

— Увольте Элю. Найдите причину. Скажите, что сокращается штат сотрудников.

— Дела любовные? Без них никак?

— Она треплет нервы Еве, а для ее спокойствия я пойду на многое.

— Ох, трахал бы Эльку, — хохочет, не обращая ни на кого внимания. — Ладно. Мне от нее проку ноль. Не болтай только, Кир.

— Я поеду домой, — коротко киваю на выход.

— Как?! — ошарашенно таращит на меня свои глазища.

— Хочу под каблук к любимой, — кажется я сегодня совершал два нокаута. Один на ринге, второй прямо здесь и сейчас.

Вернувшись домой, я застаю Еву, сидящей за кухонным столом. Ее длинные волосы струятся прозрачным водопадом в сумраке, освещенным только лунным светом. Между своих тонких пальцев она сжимает что-то очень маленькое, напоминающее бумажную полоску.

— Сделала сегодня утром, — сажусь напротив нее, не включая верхний свет. — Интересно сколько я еще буду пытаться…? — кладет передо мной, как я понимаю отрицательный результат.

— Почему ничего не рассказала?

— Это будет из месяца в месяц, пока у меня есть силы принимать лекарства, — она не плачет. Это плохо. Когда нет эмоций — всегда плохо.

— Не будем беспокоиться о предохранении, — шутка тупая. Идиот. — Прости.

— Может расстанемся, пока не поздно? — Ева шевелит губами, не обращая внимания, что и мне делает больно таким предложением. — Ты что?! — подхватываю ее на руки и несу в спальню.

— Дикарь. На плечо и в койку. По-другому у нас не получается, — замираю перед кроватью. — Поговорим обо всем или сразу к делу?

У моей девочки на щеках появляется здоровый румянец да и безжизненной она больше не выглядит.

— Поговорим, — бережно опускаю ее на пол.

Плюхаюсь на кровать, заставляя ее сесть мне на колени, чтобы выслушать все, что у нее наболело.

За всей своей видимой занятостью я позабыл, что дома меня ждёт не тридцатилетняя состоявшаяся женщина, а ранимая и чувственная девчонка, что запуталась во всем, что произошло в ее жизни. К  н  и  г  о  е  д  .  н  е  т

Еще даже не рассвело, когда на на мой телефон поступил вызов от тренера. Ева спала на моем плече, закинув на меня свою прелестную белоснежную ножку. Пришлось проявить несвойственную мне пластичность, чтобы высвободиться и добежать с мобильником до кухни.

— Пацан, я тебя убью! Задушу собственными руками! — еле ворочая языком, Артем Ильич рычит по ту сторону.

— Что случилось? — потираю глаза, смотря на часы. Четыре часа ночи.

— Проба крови… Там что-то нашли. Молись, чтобы от твоей репутации, хоть что-то осталось после скандала!

— Это ошибка, — говорю ровно и отключаюсь.

Через десять минут поступает второй звонок. Тренер звонил из клуба изрядно пьяным, а информацию ему могла доложить только одна обозленная особа.

— На бирже труда можно подыскать приличные вакантные места, — тихо смеюсь, заглядываю в коридор. Ева не проснулась.

— Вместо с тобой дорогой, хоть на край света, — шипит эта фурия.

— Твоих рук дело?

— Моих, — соглашается, будто уже знаем с чем.

— А может просто кинем друг друга в бан, и ты забудешься в койке с кем-то подходящем тебе?

— В десять утра повторный тест. Подумай — стоит ли «она» того, чтобы лишиться карьеры.

— Хорошо, что я тоже не святой и научился играть по-грязному, Эльвира, — встав в проеме двери спальни, говорю тихо-тихо вслух, наблюдая за Евой со стороны. Определенно она того стоит и даже большего. — Прощай.

Глава 40

Ева

Перебирая на работе папки с курсовыми работами, мыслями нахожусь очень далеко отсюда.

Сегодня у Кирилла слушание, которое ему организовала допинговая комиссия. На ней будут присутствовать тренер, спортивный врач и она, так как работала с ними в одной команде на момент обнаружения в крови запрещенного препарата, который он не принимал.

Сняв туфли на среднем каблуке, незаметно для Тамары Петровны массирую покалывающие икроножные мышцы да и ступни немного опухли.

— Ева Игоревна, вот и учебный год прошел. Какие планы на лето? — снимает свои очки и откладывает их в сторону.

— Не знаю. Скорее всего никаких, — пожимаю плечами, продолжая свои манипуляции под столом. Она все же заметила, судя по ее заинтересованному взгляду.

— Когда была беременна Сашкой, своим первенцем, постоянно отекали ноги, причем с самого начала и эти жуткие боли в мышцах. По ночам особенно ощутимы были, — дёргает уголками губ вверх. — Ты беременна, Ева?

— Нет, — отрицательно веду головой. — В жару особенность такая.

— Да… Июнь на редкость жаркий выдался в этом году, — стирает капельки пота со своего лба бумажной салфеткой.

— Извините, — отвлекаюсь на входящий вызов. Тамара Петровна одобрительно кивает.

Засовываю свои изнывающие ступни обратно в «супер удобные» колодки, что расхваливала продавец-консультант, встаю и выхожу в коридор.

— Привет, Ева, — Давид выставил на продажу свою московскую квартиру, скорее всего у него получилось ее продать за столь короткое время, раз снова вернулся в столицу. — Хочешь заеду за тобой в районе двух часов? Можем пообедать вместе.

— Согласна. Я всегда в это время хожу обедать в кафе через дорогу, — говорю и улыбаюсь одновременно. Мы сумели провести черту между прошлым и настоящим, оставшись друг для друга близкими людьми. По крайней мере, точно не чужими.

— Меня потом никто не побьет? Видел твоего по телевизору… — хохочет в трубку.

— Нет, мы доверяем друг другу. Матвей с тобой?

— С Викторией в Питере. У него там друзья появились в новом садике, захотел остаться.

— Так это же здорово. Ладно, буду тебя ждать, — сбрасываю вызов.

В лестничном проеме мелькает лицо Ани. Поспешно иду туда. Она спускается вниз.

— Ань, постой! — кричу ей.

— Ева?! Ты-то мне, как раз сейчас нужна, — подняв голову и увидев меня, она обратно поднимается вверх по ступенькам.

— Ты куда так бежишь? — приобнимаю ее за талию, одновременно чмокнув в нарумяненную щеку.

— Я должна уехать… — поджимает губы, смотря на носы своих лакированных туфель.

— Куда? — поникшим голосом интересуюсь у нее.

— У бабушки давление постоянно шалит… Она многое для меня сделала, а теперь я должна быть рядом с ней.

— А когда вернёшься?

— Не знаю. У меня такое ощущение, что будто упущу какой-то момент, — ведёт меня на мягкие диваны. — Помнишь ты рассказывала про свой сон с девочкой? — киваю. — А у меня предчувствие. Может уволюсь. Может… И не вернусь, пока не будет определенность. Я устала сопротивляться внутреннему зову.

— Мне удалось пройти через все препятствия в своем сне… — говорю, а сама плачу. Боже… На ровном месте?

— Ева, все хорошо? Ты чего плачешь? — удивленно всматривается в мое лицо Аня.

— Сама не знаю. Ноги болят, — показываю свои опухшие нижние конечности, что похожи сейчас на две сардельки. — А плакать хочется на ровном месте, и растрогал меня сегодня даже бариста, что добавил круассан к заказу абсолютно бесплатно.