Протекторат - Олег Авраменко

Я торопливо отключилась от разума Ньето и после этого еще несколько минут просидела неподвижно, уставившись бездумным взглядом в иллюминатор. К моему горлу раз за разом подступала тошнота, в голове мутилось, грудь затопила волна жгучего, пронзительного холода, а внизу живота возникли болезненные спазмы. За свою жизнь я не единожды сталкивалась с самыми разными убийцами, в том числе и с наемными, но еще ни один из них не относился к человеческой жизни с таким полнейшим безразличием, как Хуан Игнасио Ньето. Другие хоть что-то чувствовали, убивая людей, — пусть даже это было извращенное, противоестественное, садистское наслаждение, — он же совершал убийства без всяких эмоций, для него это было все равно что прихлопнуть муху или комара. И вместе с тем Ньето нежно любил своих престарелых родителей, окружал их заботой и вниманием, души не чаял в племянниках, детях своей младшей сестры, регулярно вносил пожертвования в многочисленные общества защиты животных… О Господи, как ты мог сотворить такое чудовище?!

Среди обрывков мыслей Ньето я нашла и кое-что о себе. Совсем немного, чуть-чуть, только то, что я должна стать его очередной жертвой. Все остальное скрывалось в глубинах его памяти. Он думал обо мне не больше, чем думает мясник о телячьей туше, которую ему предстоит вскоре разделать.

…Я вздрогнула, услышав рядом чей-то заботливый голос. Отвернувшись от иллюминатора, я увидела склонившуюся надо мной молоденькую стюардессу, черные глаза которой выражали искреннюю обеспокоенность. Она спрашивала, нуждаюсь ли я в помощи, и уже держала наготове меленькую капсулу со стандартным успокаивающим и противорвотным средством. Из ее мыслей я выудила, что выгляжу очень худо, поэтому не стала уверять, что со мной все в порядке, а лишь утвердительно кивнула в ответ и позволила ей раздавить капсулу у меня под носом.

Вдохнув освежающий аэрозоль, я сразу почувствовала облегчение. Тошнотворный комок откатился от моего горла, в груди потеплело, спазмы внизу живота прекратились.

— Благодарю вас, сеньорита, мне уже лучше, — сказала я, с трудом поднимаясь со своего места, — Меня немного укачало.

(Это меня-то укачало — бывалого космического волка! То есть, конечно, волчицу…)

Слегка придерживая меня за локоть, стюардесса помогла мне пройти между рядами кресел в хвостовую часть челнока, где располагались туалетные кабины для пассажиров. По пути я все же нашла в себе силы снова заглянуть в разум Ньето. Глубоко лезть я не рискнула, а ограничилась лишь чтением текущих мыслей — привлеченный моим поведением, он наконец стал думать обо мне на полную силу и извлек из тайников своей памяти некоторые небезынтересные Для меня сведения. Впрочем, их было совсем немного. Я по-прежнему не знала, кто заказал Ньето мое убийство, когда и зачем — он об этом не думал. Его мысли были обращены не в прошлое, а в будущее — на ту пару недель, которую, как он полагал, мне предстояло провести на Эль-Парадисо в ожидании, пока модернизируют мою яхту. За это время он должен был подготовить и осуществить идеальное преступление: не просто убить меня, но обставить мою смерть так, дабы ни у кого не возникло сомнений в том, что я погибла в результате несчастного случая. Ньето был уверен, что сумеет в точности исполнить желание заказчика. Спешить он не собирался, впереди, по его мнению, было достаточно времени, и в первые два-три дня он планировал лишь пристально наблюдать за мной, изучая мое поведение и знакомясь с моими привычками. Таково было его правило: сначала как следует узнать свою жертву во избежание неприятных сюрпризов и лишь затем приступать к ее устранению. Я не удержалась и, проходя мимо, бросила на Ньето беглый взгляд — в действительности он оказался еще более невзрачным и неприметным, чем о себе воображал. Встретишь такого на улице, а через пять минут уже и не вспомнишь, как он выглядит. Идеальная внешность для наемного убийцы.

Заверив предупредительную стюардессу, что дальше обойдусь без посторонней помощи, я замкнулась в туалете, присела на мягкий табурет перед умывальником, достала из своей сумочки косметичку и принялась приводить в порядок лицо. Собственно говоря, в этом не было никакой необходимости, мой макияж совсем не пострадал, но сама процедура наведения красоты действовала на меня успокаивающе и позволяла собраться с мыслями.

Постепенно я вернулась в норму, приступ тихой истерики наконец отпустил меня и теперь напоминал о себе лишь мелкой дрожью в пальцах, слабостью во всем теле и легкой тошнотой. Туман в моей голове рассеялся, мысли обрели прежнюю четкость и ясность, ко мне вернулась способность здраво рассуждать. А сейчас это было совсем нелишне — всего в нескольких метрах, за переборкой, находился человек, который хотел меня убить. Вернее, не хотел, а собирался. Хотел моей смерти кто-то другой — тот, кто нанял для этого убийцу. Кто же он, мой неведомый враг?..

Перво-наперво напрашивалась мысль об Оганесяне. Он запросто мог узнать, куда я направилась, — ведь я оставила за собой след шириной в парсек, поручив банку перевести деньги на Эль-Парадисо. При желании он мог узнать и о том, что я собираюсь модернизировать свою яхту, а значит, задержусь здесь как минимум на пару недель — вполне достаточный срок, чтобы тихо и без спешки покончить со мной. Но что-то мне слабо в это верилось. Играя с Оганесяном в покер, я неплохо изучила его и очень со-мнев?1ась, что для сведения личных счетов он прибегнув бы к услугам наемного убийцы. Его собственные киллеры — это другое дело, он воспринимал их как продолжение самого себя. И если бы он вздумал преследовать меня по всей Ойкумене за то, что я отвергла его ухаживания (хотя это представлялось мне крайне сомнительным), то не нанимал бы кого-то со стороны, а отправил бы в погоню за мной своего убийцу, который по возвращении мог потешить его уязвленное самолюбие рассказом о последних минутах моей жизни.

А вообще-то мне очень хотелось верить, что это дело рук Оганесяна. Определенность пугала меня гораздо меньше, чем неизвестность. Да и сам Оганесян был слишком мелкой рыбешкой, чтобы представлять серьезную угрозу. К тому же вскоре у него возникнут (или уже возникли) крупные неприятности с законом, и ему станет не до меня. А что касается Хуана Игнасио Ньето, то страх перед ним уже прошел, и осталось только глубокое, чисто физиологическое отвращение.

Мне уже было известно, что он охотится за мной, а значит, я сумею от него ускользнуть. Он не собирался спешить с выполнением заказа, так как был уверен, что в ближайшее время я никуда с Эль-Парадисо не денусь. Поэтому мне не составит труда через несколько часов вырваться из под его «опеки» и укрыться на борту эсминца «Отважный», где он уж точно меня не достанет. А местной полиции я дам анонимную наводку — и на следующем же своем деле Ньето обязательно попадется…