Лисий капкан - Елена Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ух! Когда мы с Максом выбрали Мире очки, я представила, как по Вологодским улочкам мчит лаковый изумрудный «Мини-Купер», в люке рука с модными часами на тонком запястье, огненные волосы развеваются на ветру… А эти очки – они так подошли под эту картинку! – вздыхала Алинка.
«Когда я выбирала подарок для вас с Максом… эм… Представляла, как вы будете нежиться на горячих камнях, не видя друг друга из-за пара, и как волшебные руки массажистов будут скользить по вашим спинам».
Подарок от студентки Вологодского университета был таковым: сертификат на посещение хамама в Ярославле. Учитывая Алинкино положение, вряд ли она туда пойдет, но кто ж знал, что она беременна. И кстати, очень радовалась подарку, не то что некоторые: родители ахнули и пришли в сомнительный восторг, когда поняли, что в середине февраля им придется отчалить в снежную Лапландию. Или они были шокированы, или не особо рады. Если бы мы знали, что Новый год встретим в Европе, то вряд ли стали покупать этот тур, потому что даже после единственного отпуска в году они неделями разгребают письма в электронных почтах и очень долго вклиниваются в работу.
Первого числа прогулялись по площадям, посетили Колизей, сделали массу красивых фото. А потом упаковались и поехали в Милан на шопинг. В мой шкаф поедет классное бордовое пальто длиной до пяток, несколько платьев, брюки и юбки. В общем, там такие классные шмотки, что невозможно было устоять.
Мама и папа казались очень счастливыми. Семья в сборе. Их клиники остались в России. Они пообещали друг другу на семь дней забыть о работе и с головой погрузиться в отпуск. Не то чтобы я окончательно смирилась с мыслью, что охота на Сокола прекращена, но с каждым днем тетива слабела, пальцы медленно разжимали рукоять лука. Где-то высоко в небе еще кружился Сокол. И мне казалось, что если побороться, то моя стрела достигнет цели и проткнет птицу насквозь. Но страх загреметь в тюрьму не отпускал…
Вечером мама заказала в номер еду, накрыла на стол. Папа купил красное вино сорокалетней выдержки из итальянских погребов и разлил его по бокалам.
– Эль, передай пожалусто солат цезарь.
– Макс, ну уже не смешно! – сердито сказала я. – В Вологде никто не окает. Там разговаривают точно так же, как в Ярославле!
– Серьезно? А вспомни, как наша бабуля окала. И мы после того, как жили у нее всё лето, домой приезжали и окали.
– Точно, было дело, – подтвердил папа и умело стащил губами сыр со шпажки.
– Я тоже помню, – подмигнула мне мама и отпила вино.
– Ну, разве что только поколение нашей бабули и окает, а молодежь – нет!
– Я слышала, что там даже есть памятник букве «О»? – спросила Алина.
– Да, есть. Но там всё равно никто не окает! – И в этот момент у меня зазвонил мобильник. – Секунду. – Я полезла в карман за телефоном. На экране высветилась Ритка с серьгой в носу, сияющей на солнце.
– Привет, подруга!
– Привет, ты еще в Грязовце?
– Не то чтобы… Я в Милане. Сижу и пью вино сорокалетней выдержки, – вальяжно откинувшись на спинку дивана, похвасталась я и пригубила вино.
– Ого, Коваленко, да ты крута! И когда обратно?
– Шестого.
– О, отлично, как раз к вечеринке успеешь.
– Не обещаю… Просто…
– Так! Новый год не получилось отметить вместе, а Рождество отпраздновать просто обязаны! Поняла? Собираемся у нас на даче. Адрес, надеюсь, помнишь.
За столом воцарилась гробовая тишина, видимо, все услышали сердитый голос Ритки.
– Помню. А кто будет? – просто так спросила, уже заранее зная, что всё равно не поеду.
– Романов, Смирнов, Юлька, Светка, Алёнка, Саня, понятное дело, Сокол и сестра моя, ну помнишь, с дня рождения? И Слива, ее парень. В общем, ты всех знаешь.
– Ты про Черняеву нарочно не сказала?
– С чего бы это? Ее не будет.
– Как не будет?
– Ой, ты ж не в курсе? Элька, тут такое было! Приедешь – расскажу.
– Нет уж, давай сейчас! – В конце концов, на кону стояло предполагаемое возвращение домой. И мне нужны все подробности.
Глава 26
Извинившись перед семьей, я вышла из-за стола, закрылась в другой комнате и плюхнулась на диван.
– Ну, давай рассказывай!
– Короче, с самого начала: тридцать первого мы отмечали дома с предками. Алёнка с Саней тоже были дома. А потом к нам Капуста с Кристинкой заехали поздравить. Посидели, шампанского выпили, а расходиться вроде никто не захотел, вот и решили ехать к Каштану, у него дома была туса. Я Романову позвонила, адрес Каштана сказала, ну и, в общем, мы все там зависли. Потом приехали и Сокол с Оксанкой, и Капуста с Кристинкой.
Все пили, танцевали, фейерверки во дворе запускали – короче, такой дурдом был! Парни в комнате за столом сидели, а девчонки на кухне ошивались. Я смотрю, а Черняева сидит и виски с колой хлещет из Алёнкиного стакана. А потом и вовсе вижу, как с Кристинкиных рук покуривает на балконе. Сокол, конечно, этого не видел, он с парнями был. А вот девчонки, которые были на кухне, давай расспрашивать Черняеву: ты чего, мол, куришь, тебе ж рожать! А Маринка пьяная возьми и ляпни: «Ага, рожать ей, как бы не так!» Черняева гаркнула на нее, чтоб та заткнулась. Я поняла, что дело пахнет керосином. Спросила у Алёнки, а Алёнка, когда датая, всё расскажет. Вот и призналась по секрету, что Черняева эту беременность выдумала, потому что не знала, как еще Сокола можно вернуть. Справку ей сестра помогла раздобыть, тест на беременность подогнала подруга, Ленка Храпова, она на восьмом месяце беременности сейчас. В общем, Черняева сказала так: главное – Сокола вернуть, а там всякое ведь может случиться на раннем сроке. Сделает вид, что выкидыш случился, а Сокол всё равно с ней останется, утешать будет. Короче, полный пипец! Черняева по головам пойдет.
– Вот это да-а… – протянула я, плохо скрывая свой восторг.
– Утром Алёнка учесала на работу, а я Сане: так и так, мол, Черняева-то Сокола вокруг пальца обвела со своей липовой беременностью. Саня помчался к Соколу, дав мне слово
