Двойная жизнь волшебницы - Дарья Калинина

– Но кому это надо? – возмутилась Кира.

– Кому-нибудь.

– Если рассуждать так, как рассуждаешь ты, то все мы находимся в потенциальной опасности. А вдруг! А кто-то! А что-то!

– А у тебя какие предложения?

– Для начала надо установить, кто еще из семьи Ивановых живет сейчас в Питере. К кому еще могла направиться Анфиса? Может, это не родственники, может, друзья Милы или самого Петра. Стоп! У меня идея! Кто-то же ведь покупал картины Пети! Наверное, тот человек был близок Пете и Миле!

– Да, сосед Пети говорил о том, что Петя нашел человека, который приобретал все его картины. Какой-то меценат, или вроде того.

– Возможно, этот человек в память об ее отце приютил у себя и Анфису?

Это была интересная версия. Но снова тревожить Галину Павловну своими расспросами подруги не стали. В конце концов, картины Пети должен был покупать человек, интересующийся искусством – коллекционер. А найти такого человека можно и без помощи матери несчастного художника. Был бы человек, а как его найти, это дело десятое.

Лисица новой просьбе подруг совсем не удивился.

– Так я и знал, что поспать вы мне нормально не дадите. Уж раз началось у нас расследование, то так вопросы и пойдут, и посыпятся! – весело воскликнул он. – Ладненько, диктуйте имя и фамилию частника, скупающего работы молодых дарований.

– Нет у нас ни имени, ни фамилии. Мы сами хотим узнать это. Узнай, в чьей коллекции находятся работы художника Петра Иванова.

– Да вы хоть представляете себе размеры вашего задания? – немедленно возмутился Лисица. – Как я найду какого-то там Петра Иванова? Таких Ивановых только в нашем городе может оказаться около сотни. Был бы еще маститый художник, с собственной мастерской, учениками, выставками… А так… Мальчишка намазюкал несколько полотен, которые купил у него какой-то добрый дядечка, и вы хотите, чтобы я сейчас нашел этого человека?

Именно это подруги от своего приятеля и хотели. Своего желания скрывать не стали, прямо так Лисице и заявили. Ну а пока тот приходил в себя от человеческой наглости, сами подруги отправились в гости к нотариусу, который сыграл такую значительную роль в судьбе Кешиного завещания.

Нотариус Рогожкин оказался именно таким, каким и представляли его себе девушки, – маленьким, упитанным, с быстрым острым взглядом. Его фотография красовалась в приемной напротив портрета президента. Рогожкин обладал ярко выраженной манией величия, которая просто не могла не довести его до беды.

И еще Рогожкин был вполне преуспевающим господином, об этом говорило расположение его нотариальной конторы – центр, близко к Казанскому собору. И автомобиль нотариуса – новенький, блестящий и очень красивый и, как все красивые вещи, невероятно дорогой.

Машину Рогожкин приобрел всего несколько дней назад, о чем и доложила подругам молоденькая секретарша, которая распоряжалась в приемной нотариуса.

– Дорабатываю тут последний день и увольняюсь! – сообщила она подругам.

– А почему?

– Старый черт – жадный до отвращения. Много я козлов повидала, но с таким скупердяем впервые сталкиваюсь. Даже не отвел меня в ресторан, сразу же лапать начал. Как я к нему в контору устроилась, он ко мне и полез! У себя в кабинете зажал, в приемной народу – не протолкнуться, а ему хоть бы хны! И ведь что обидно, ни цветочка перед этим не подарил. Хоть бы шоколадку для приличия сначала преподнес!

– А ты что? Отказала?

– Дала ему по морде и развернулась, чтобы уйти. Так не отпустил. Развонялся так, что смешно слушать! Дорабатывай на меня две недели, потом уходи.

– И долго ты тут работаешь?

– Две недели.

– То есть он к тебе пристал в первый же день?

– Ну да! – воскликнула девушка. – Правда, обидно? Теперь только трудовую книжку себе испорчу. Куда ни приду, сразу же начнутся вопросы, почему так мало проработала у господина нотариуса, да кто виноват, да что случилось. Придумают, навертят и нипочем меня теперь в хорошее место не примут! Ну, знаете, как это бывает!

– Знаем!

Подруги не могли сдержать вздоха. И почему это «у сильного всегда бессильный виноват»? Вот и милейшая девушка Настя рискует стать жертвой произвола начальника. Никто из ее потенциальных начальников не поверит в то, что она милая и хорошая. Все будущие работодатели Насти неизбежно сделают стойку на то, что она отработала в конторе старика Рогожкина непозволительно малый срок. А значит, что-то там произошло.

– Сразу же позвонят Рогожкину, а он уж опишет им меня в самом черном цвете.

– Может, еще не станет.

– Станет! Он мне это твердо пообещал. Дескать, не дашься, пеняй на себя. Так прямо и сказал: «Удерживать тебя больше положенного законом срока я права не имею, у нас, говорит, не крепостной строй. Но уж жизнь я тебе испорчу, помяни мое слово!»

– Какой гад! – бурно отреагировали подруги, чем заслужили благодарный взгляд Насти.

– И не говорите! – вздохнула девушка. – А уж как я тут эти две недели проработала – это отдельная история. Рогожкин, если я ему под ноги попадалась, на меня с такой ненавистью смотрел, мне прямо нехорошо становилось. Мороз по коже от его взгляда!

– А хочешь, мы поможем тебе избавиться от Рогожкина?

– Это как же?

– У нас есть подозрение, что ваш Рогожкин заигрался, совершил преступление.

– Ему грозит тюрьма?

– Да. Если ты нам поможешь, мы докажем вину нотариуса, он окажется в тюрьме, и тогда никто не поверит его наветам на тебя.

Услышав это, Настя тут же выпрямилась во весь свой небольшой рост и радостно воскликнула:

– Я готова ради этого на все!

По причине ненависти секретарши к своему начальнику подругам удалось узнать немало полезного и интересного про нотариуса. В частности, Настя отлично помнила тот день, когда к нему явился упитанный молодой человек, которого Рогожкин распорядился принять без очереди, пояснив:

– Это мой племянник. Сын моей любимой двоюродной сестры.

Родственные отношения Рогожкин всегда ценил очень высоко. Вот только что-то бедных и простых людей среди родственников Рогожкина не наблюдалось. Все сплошь банкиры, бизнесмены и даже парочка политических деятелей имелась. Не самого высокого полета, но ведь и Рогожкин был всего лишь нотариусом. Однако ни с кем из родни, кто был рангом хоть чуть ниже его самого, Рогожкин общаться не собирался.

– Бедные только побираться горазды, – твердил он, выпроводив за дверь очередного родственничка и ободрав его перед этим как липку. – Благодарности от них не дождешься, да и не нужна мне их благодарность. Твердо конвертируемая валюта гораздо лучше!

Насчет этой самой валюты Рогожкин был большой любитель. Впрочем, не брезговал он и рублями, и другими денежными знаками. Он брал все. Настя верно охарактеризовала своего босса, Рогожкин был жадиной.

– И на всем буквально экономит. На зарплате сотрудников, цветах для офиса. Это помещение занимает исключительно потому, что ему его «подарил» какой-то троюродный деверь, оформивший Рогожкину долгосрочную аренду за символическую плату. В общем, Рогожкин из тех, кто за копейку удавятся. И вдруг, представляете, этот скупердяй, каких свет не видывал, покупает машину за три лимона! Мы в офисе прямо все попадали, когда он на ней к дверям подкатил.

И, указав в окно, Настя пояснила:

– Вон она на улице стоит.

– А почему машина тут, а самого хозяина нет?

– Рогожкин обедать ушел, а машину не тронул. Бережет. Лишний раз на ней не ездит.

– Ничего себе, скупердяй! – поразилась Кира.

– О чем и речь! Чтобы такие деньги на машину истратить, Рогожкин должен был отхватить просто невероятный куш.

– Почему ты так решила?

– А у него принцип. На удовольствие никогда не тратить больше десяти процентов от чистой прибыли. Девчонки говорили, что он на эту машину в салоне уже почти год облизывался. А купил только сейчас. И почему? Значит, дьявольскую удачу за хвост ухватил. Не три миллиона заработал, а все тридцать!

– Но в чем именно заключается эта удача?

– Уж я и не знаю. Только сдается мне, что дело тут в том племяннике, который к нам в контору приходил.

Подруги обменялись осторожными взглядами. И Кира спросила:

– Почему ты так думаешь?

– Да уж очень Рогожкин хвостом перед тем племянником мел. Обычно-то он с клиентами чуток свысока общается. Разве что с самыми богатыми и влиятельными лебезит. Но и с ними он лица не теряет. А тут прямо, словно уж на сковородке, извертелся. Хвостом мел, в реверансах приседал. И так, и этак… И еще одна странность… Обычно мы все документы в двух экземплярах готовим, один у нас в конторе остается, второй клиент с собой забирает. Но своему племяннику Рогожкин ничего с собой не дал.

– Как это?

– А вот не дал, и все. Наплел что-то про барахлящие компьютеры, хотя вся техника у нас в конторе в тот день была в порядке. Тридцать раз перед своим племянником извинился, а документов ему так и не отдал.