Алкоголик - Андрей Воронин

Трогая машину с места, он покосился в зеркало заднего вида и успел заметить запыхавшегося долговязого парня, который нырнул в салон все еще стоявшего позади «ниссана». «Вот он, соглядатай», — подумал Абзац и дал полный газ, отрываясь от милицейской погони.

Глава 11

СИНЯКИ И САНТИМЕНТЫ

Когда стало ясно, что погони за ними нет, владелец роскошного «ягуара» немного снизил самоубийственную скорость. Оторвав от руля распухшую до немыслимых размеров кисть правой руки с разбитыми костяшками, он осторожно промокнул сочившуюся из разбитой губы кровь рукавом своего разодранного в клочья дорогого пиджака. После этого он шмыгнул расквашенным носом, скособочился за рулем и, шипя сквозь зубы не то от боли, не то от злости, принялся по одному выгребать из внутреннего кармана куски прозрачного пластика и раздраженно швырять их себе под ноги. Когда обломки у него в кармане наконец закончились, на свет божий появилась магнитофонная кассета в треснувшем по диагонали корпусе из дрянной черной пластмассы. Увидев трещину, владелец «ягуара» досадливо крякнул, но все же затолкал кассету в приемную щель магнитолы. Кассета вошла туда с мягким щелчком, едва слышно зажужжал движок магнитофона, по панели забегали зеленые огоньки и светящиеся стрелки. Потом из динамиков поплыли какие-то утробные хрюкающие звуки, перемежающиеся треском и отдельными обрывками фраз на английском языке.

Чиж первым понял, что происходит. — Жует, — негромко сообщил он. Это было первое его слово, обращенное непосредственно к хозяину машины — тому самому высокому брюнету, который показался ему таким симпатичным там, в сквере.

Брюнет бросил на него непонимающий взгляд, а потом, спохватившись, с ругательством выключил магнитолу. Кассета неохотно вылезла из приемной щели примерно на треть и застряла. Хозяин потащил ее оттуда — сначала аккуратно, а потом, окончательно раздражившись, рывком. Машина опасно вильнула, шедший в соседнем ряду «опель» длинно просигналил.

— Пропади ты пропадом! — в сердцах воскликнул хозяин «ягуара», бросив взгляд на кассету, с которой свешивалась длинная борода спутанной, мятой, изжеванной ленты. Конец этой бороды по-прежнему скрывался в приемной щели магнитолы. — Черти полосатые! Плакали мои двадцать баксов!

Из-за распухшей нижней губы говорил он не совсем внятно, и Чиж решил, что ослышался. Двадцать долларов за магнитофонную кассету? Она что, из чистого золота? Так ведь нет как будто…

Брюнет между тем еще одним злым рывком оборвал ленту, опустил боковое стекло и выбросил злополучную кассету в окошко. Кассета, бренча и подскакивая, покатилась по мостовой, а секундой позже попала прямиком под колесо следовавшего за «ягуаром» красного джипа. Чиж поморщился от неприятного хруста и сел прямо.

Сидевший за рулем «ягуара» человек снова принялся шарить по карманам своего превратившегося в грязные лохмотья пиджака. Ему перепало гораздо основательнее, чем Чижу, и в этом не было ничего удивительного: насколько понимал майор, этот красавец сам затеял драку с пьяной десантурой, отмечавшей неизвестно какую знаменательную дату. Он дрался один с дюжиной подвыпивших здоровяков, владевших приемами рукопашного боя, и, судя по тому, что видел Чиж, отступать не собирался. Если бы майор не махнул на все рукой и не вмешался в это побоище, брюнета просто разодрали бы в клочья, как его пиджак.

Брюнет тем временем вынул из рваного кармана мятую пачку «Мальборо», откинул полуоторванную крышечку и начал копаться внутри, одновременно ухитряясь вести машину. В результате этих поисков решительно скомканная пачка последовала за кассетой.

— Ни одной целой, — пояснил брюнет, не глядя на Чижа. — Как нарочно… Вот суки!

Он снова сделал странное движение головой, словно отбрасывая назад упавшие на лицо длинные волосы, спохватился и немного смущенно провел распухшей ладонью по своей короткой стрижке.

— Шишка, — сообщил он удивленно. — Нет, две. Хорошая у них, в армии, подготовка. Не кулаки, а булыжники.

Чиж молча вынул свои сигареты, угостил хозяина машины и закурил сам. Каждое движение вызывало у него тупую ноющую боль в избитом теле.

— Слушайте, — сказал он наконец, — что это было? У вас что, идиосинкразия на голубые береты?

Брюнет, вместо ответа, только дернул распухшей щекой, измазанной подсыхающей кровью. От этого движения с зажатой у него в зубах сигареты сорвался столбик пепла и упал ему на брюки. Брюнет рефлекторным жестом отряхнул колени, хотя брюки выглядели не лучше пиджака: они лопнули по шву и были густо перемазаны черно-зеленой дрянью. Это можно было понимать как угодно, в том числе и как предложение не соваться не в свое дело. Во всяком случае, Чиж понял это именно так и замолчал, старательно делая вид, что не обиделся, хотя был основательно задет. В конце концов, этот фанфарон на «ягуаре» мог хотя бы сказать «спасибо» за то, что ему спасли жизнь! Ну пусть не жизнь, но здоровье-то наверняка…

«Впрочем, мы, можно сказать, квиты, — напомнил себе Чиж. — Если бы не он, меня бы повязали. Сомневаюсь, что мне удалось бы вразумительно объяснить Лаптю, почему я ввязался в драку и зачем оказывал сопротивление работникам милиции. Господи, час от часу не легче! Ведь трезвый же, казалось бы, так нет — все равно ухитрился влезть в историю! Это мне, дураку, наука: не лезь в частные детективы, сиди дома, смотри телевизор…»

Он повернулся, усаживаясь поудобнее, и невольно закряхтел от боли в спине — удар резиновой дубинкой по почкам давал о себе знать. «Непонятно, как я после такого удара добежал до машины, — подумал Чиж. — Да, если бы не этот парень… Ребята из ППС, обнаружив, что отметелили майора МУРа, быстренько сообразили бы, откуда дует ветер, и на всякий пожарный состряпали бы протокол, в котором черным по белому было бы написано, что гражданин Чиж находился в нетрезвом состоянии, нарушал общественный порядок и вообще дебоширил, в результате чего они вынуждены были применить к упомянутому гражданину силу. А что написано пером, не вырубишь топором…»

Водитель «ягуара» бросил на него быстрый взгляд и едва заметно поморщился: видимо, внешность Чижа производила сейчас еще более тягостное впечатление, чем обычно.

— Вы-то за каким дьяволом полезли в эту кашу? — неприветливо поинтересовался он.

— Что же я, по-вашему, должен был позволить им забить вас до смерти? — огрызнулся Чиж. — А они бы забили, не сомневайтесь. Они же ничего не соображали…

— Так я и думал, — вздохнул брюнет. — Воспитание… Семья и школа. Олег, — вдруг представился он.

— Николай, — автоматически ответил Чиж.

Они замолчали. Чиж понятия не имел, о чем думает его новый знакомый. Сам он в это время был занят тем, что отгонял от себя навязчивое видение: перед ним, как живая, маячила запотевшая, только что из морозилки, бутылка русской водки, к которой прилагался огромный бутерброд с толстым куском ветчины. «Впрочем, — подумал Чиж, — без бутерброда я бы запросто обошелся. А вот пропустить стаканчик сейчас было бы очень даже недурно. За знакомство, за славную викторию и вообще… В лечебно-оздоровительных целях, так сказать.»

Чур меня, чур, подумал Чиж, но тут же мысленно махнул рукой: а, чего там… Сил на то, чтобы бороться с внутренним врагом, у него уже не осталось.

— Кстати, — сказал он, — куда вы меня везете?

— Понятия не имею, — откликнулся Олег. — Честно говоря, до сих пор я просто старался подальше унести ноги от этого филиала Куликовской битвы. Ненавижу, когда пьяная шваль куражится над людьми! — неожиданно с чувством заявил он.

— Да уж, — неопределенно промямлил Чиж.

Он вдруг будто наяву увидел себя самого: пьяного, расхлюстанного, с отвисшей слюнявой губой, с дымящимся пистолетом в руке возле простреленной навылет коммерческой палатки… Он не помнил этого эпизода своей биографии, зная о нем лишь со слов Сапсана, но не сомневался, что если это было на самом деле, то выглядел он в момент совершения своего славного подвига именно так. Пьяная шваль… Слова Олега неожиданно больно резанули его прямо по уже начавшей затягиваться ране, и Чиж понял, что выпить сегодня просто не сможет, как бы ему этого ни хотелось.

— Куда вас подбросить? — спросил Олег, прерывая его невеселые размышления.

— К метро, — рассеянно ответил Чиж.

— Заметут, — без тени сомнения сказал Олег. — Прямо на входе.

— Тьфу ты, черт, — расстроился Чиж. — Я совсем забыл, что похож на жертву крушения поезда… Тогда домой, если вас не затруднит.

— Ну, вас ведь не затруднило засунуть свою задницу прямиком в соломорезку ради незнакомого человека, — сказал Олег. — Честно говоря, по этому случаю не мешало бы выпить, но…

— Я не пью, — поспешно вставил Чиж, не давая себе времени на раздумья.

— Вот совпадение, — со странной интонацией сказал Олег. — Я тоже… Так куда поедем?