Его Случайный Наследник - Анна Гур

В моем голосе слышна усталость. Надеюсь, что не обида. Хотя до Дианы наконец доходит истина.

— Ты влюбилась в него… просто влюбилась…

На это я лишь пожимаю плечами и говорю то, что должна:

— Нет. Симпатия была, но, когда ты просыпаешься в номере отеля одна — это остужает пыл. Я боялась обнаружить на столике деньги, тогда это было бы верхом моего падения, Но хоть на том спасибо, Ставров мне за услуги так сказать не заплатил.

Морщусь и делаю глоток горячего чая, обжигаю язык, но так лучше, легче когда болит тело, оно заглушает боль души.

— Так Вишневская. Ну если бы он тебе денег дал — был бы скотом последним! Получилось бы он за девственность твою заплатил.

На мгновение глаза Дианы вспыхивают.

— Неужели на него и твое непорочность эффекта не произвела?!

Улыбаюсь криво.

— Не было крови.

— В смысле?! Мне казалось, там природа мужчину щедро наградила…

Поднимаю руку.

— Более чем щедро. Анатомию мы изучаем, так что, я сама в шоке от размеров. Но есть женская физиология, определенное строение. Бывает и такое, что первая ночь не оставляет следов.

— Или же Ставров мастерский любовник, он слишком хорошо подготовил тебя, так Вишневская?

Краснею и замолкаю, тело помнит дикие ласки и реагирует обидой и болью.

— Что он говорил? Что делал?

— Многое. Слишком откровенный, напористый, не дающий уйти от самых жестоких касаний и ласк. Он заставил потерять себя во времени, потеряться в ощущениях, только вспышки остались развратные кадры. Голодный мужчина и его ненасытность… Я даже говорить о таком не могу. И подробностей не жди. Их не будет!

— Значит Ставров либо не понял, что ты была девственницей, либо ему на это фиолетово. Может у него хобби с девственницами спать. Мало ли причуд у миллиардеров… плюс мужик опытный и подстраховался…

Диана в своем амплуа, вырывает для себя факты, но складывая в голове два плюс два, она опускает плечи, утыкается взглядом в свою чашку.

— Я очень сожалею, Алин, дура я. Мне показалось, что я добро делаю, помогаю, но теперь понимаю. Таких как Ставров на понт не взять. Бывалый мужик. Я вот недавно узнала. В разговоре с мужа проскользнуло. Александр бизнес жестоко очень ведет, конкурентов давит тараном, а женщин… их у него много и все разовые, просто я наивно думала, что твоя чистота его покорит. Я же видела, как он на тебя смотрит, как глазами жрет. На свадьбе я все думала, что он тебя утащит к себе и не отпустит.

— И ты ему помогла в этом. Подложила очередную разовую девку. Так получается, подруга…

Последнее слово выдыхаю едко, моя боль никуда не ушла, она во мне и обида тоже не рассосется. Никогда. Ни на Диану, ни на миллиардера, который посчитал, что я продажная девка, желающая подцепить богатого мужчину.

Ведь за столько времени от него не было ни весточки, а для человека его возможностей, если бы я хоть что — то значила было бы делом одного часа отыскать всю нужную информацию обо мне, вплоть до номера телефона и номера медицинской книжки.

Не нужна ему.

Одергиваю себя. Не хочу думать об этом.

— Мне так жаль, Алина, не тот мужчина Ставров, эта акула никому не по зубам и даже твоя чистота его не прогнула, а я…

— Хватит об этом! В моей жизни была ночь в президентском люксе с роскошным любовником. Девственность так теряют разве что в фильмах, так что я буду думать именно так, иначе не вынесу этого всего. На этом все, тебе пора. Мне нужно еще к семинару готовиться.

Диана смотрит на меня прикусив губу. Понятно, что мой первый мужчина оставил острый след в моей памяти, да и как может быть, иначе учитывая те бесстыдства, которые он творил ночь на пролет, как заставлял стонать и молить о пощаде, не слыша мои хрипы опять подводил к грани эйфории. Все имеет и свои последствия.

Ставр слишком опытный, матерый, брутальный. Резкий. Он именно привык брать. Доводить до исступления и сжигать все на своем пути.

Я полюбила. Хоть я это и никогда не произнесу в слух, но душа все чувствует, себя не обманешь.

— До свидания, Алин, — произносит Диана, она идет к дверям и оборачивается, ловит мой взгляд.

А я смотрю в ее глаза и отвечаю коротко и четко:

— Прощай.

Бывшая подруга уходит, из своего окна я наблюдаю, как она садится в серебристую машину, ожидающую ее почти у дверей общежития, водитель стартует, а я остаюсь в нашей опустевшей комнате одна, отсекая из своей жизни еще одного человека.

41

— Алина стой!

Крик в спину не заставляет меня остановится, прибавляю хода и выхожу на улицу, на ходу пытаясь застегнуть молнию на куртке. Сумка с конспектами болтается на плече и пока я копошусь с замком падает на асфальт.

Наконец закидываю ее обратно и продолжаю свой путь, но чужая рука обрушивается на мой локоть, тормозит мой побег.

Меня разворачивают, и я вижу перед собой наглую морду лица Арсения. Того самого рыжеватого мажора со свадьбы Дианы. Там он меня впервые, так сказать, заметил и теперь целенаправленно превращает мою жизнь в ад.

— Ты куда бежишь, Алинка? Бегать за собой заставляешь, словно я пацан зеленый.

Улыбается на все тридцать два зуба, а мне так и хочется ляпнуть, что он желторотый пацан и есть. Ведет себя нагло, уверенно, но по факту клещ обыкновенный, которого хочется сбить с руки и развернувшись идти дальше.

— Все никак не могу тебя поймать. То ты на лекциях, то в деканате со старперами работаешь. Может мне к тебе на прием записываться?

Ржет уже откровенно. Арсений выше меня значительно, и я аккуратно пытаюсь освободить свой локоть из его захвата, но у меня не особо получается.

В принципе мажор, богатый наследник, перспективный, как сказала бы Диана, сейчас его внимание мне должно льстить, но я ничего не чувствую. Разве что легкую тошноту и головокружение от его слишком острого одеколона. Морщу нос и пытаюсь дышать ртом, чтобы справится с рвотным позывом.

Видимо выражение моего лица оставляет желать лучшего и парню не нравится моя реакция. Он хмурится и бросает взгляд в сторону девиц, стоящих стайкой неподалеку.

Каждая из них, наверное, хочет мне патлы выдергать за то, что Арсений ко мне клеится.

А мне он не нужен! Забирайте! Только отлепите его клешню от меня!

Так и хочется проорать, чтобы меня все оставили в покое, но я молчу и упрямо продолжаю тянуть свою руку на себя.

— Тебя не словишь, Вишневская.

— Может, потому что