Река снов. Кольцо Зеркал - Сергей Сезин

А размышлять о походе пора закончить. Возможен, конечно, зимний лыжный поход, но не люблю я лыж и на них с трудом стою. Так и не выучился за жизнь как следует на них ходить. И вряд ли уже успею.

Пусть судьи подземного мира осудят меня за это.

Книга дописалась и ушла к издателю, месяца через три можно будет увидеть ее на прилавках.

Год точно обошелся без войны с эльфами, и это только радует. Коллеги-резервисты, которые только что потрудились на Дворянской, мне шепнули, что последнее нападение эльфов было пятого сентября.

Это было действительно последнее нападение эльфов, потому что восьмого эта группа угодила в засаду, да там и осталась. Пленных не взяли. Позже уже никто не нападал и уже вряд ли нападет в этом году – время вышло. А если Не-мертвый действительно удумал диверсию совершить позднее, то там эльфы вряд ли будут участвовать. Разве что дистанционно, сделав какую-то опасную магическую штуку. Почему – это понятно. Эльф на улице очень выделяется. Пока он пройдет или проедет по улице, в него воткнутся десятки тяжелых взглядов. Стоит ему подвинуться поближе к ярославскому князю – он ощутит не только недобрые взгляды, но и более неприятное воздействие. Если и будет кто-то покушаться, то абориген или находящийся под принуждением пришлый. Или гуляй-польский уроженец, на которого воздействовали чуть послабее, чем колдовским подчинением.

И я перестал беспокоиться и зажил обычной жизнью. Валерий все же собрался написать, и из письма я узнал, чего еще великого делается у него в арсенале, а также про его успехи в рыбной ловле.

Написал Кирилл про свои чебоксарские приключения, сведшиеся к тому, что как они ни искали, ничего нового не нашли. С горя ученый совет университета утвердил отложенное прежде название подводного жителя и постановил считать его существом неопределенной природы, но не нелюдью. Так что теперь я могу сказать, что из нелюдей убил только эльфа и орка. А итиллию (или итиллия) считать за них не буду. Ах да, надо ли плюсовать эти магически измененные головы в самарской пещере? По идее – не надо. Они стоят ближе к зомби. Значит, не плюсую, тогда останутся только двое, а не четверо.

Моя заметка о «песиках» будет опубликована в сентябрьском номере «Вестника». Кирилл собрался даже простимулировать университетское начальство на экспедицию за реку Буй и сам туда хочет попасть. Вот неуемный исследователь!

Я написал Кириллу подробное письмо и предупредил его, что возможно образование Дурного болота, потому что магическая буря может пробить проход в иные планы. А может, так не произойдет. Исследование этого магически активного озера и возможность трансформации в Дурное болото могут помочь заинтересовать руководство в выделении средств на экспедицию. Одни «песики» – увы, нет. Просто они могут не попасться исследователям, так как их тут больше не осталось. А скелеты той парочки, застреленной мною, могут растаскать хищники.

Но готовиться надо будет основательно в смысле защиты. Если Дурное болото все же сформируется, они будут еле-еле успевать отстреливать непрошеных визитеров. Но даже если боги уберегут от него, там может остаться много чего опасного. Разные магические ловушки, обладатель щупалец в озере, вампиры, которым уже не вернуться в портал, порождения магической бури вроде того плавающего в Буе зверя… Наверное, надо им пригласить военных для участия в экспедиции. Кстати, для экспедиции можно воспользоваться самоходной баржей, на которой разместится экспедиция с запасами. Баржа войдет в устье Буя и продвинется насколько можно вверх по течению. Дальше исследователи уже пойдут сухим путем. На палубу баржи вполне поместится пара вездеходов. Вот пусть устроят промежуточную базу поближе к лесу, а баржа в Буе составляет тыловую базу. Думаю, что если теперь там не гуляют стада нечисти из образовавшегося коридора в иные планы, то удаление лагерей друг от друга на двадцать – тридцать километров довольно безопасно. Если магическая связь будет работать. Но если для нее будут серьезные помехи, то есть шанс оказаться без подмоги.

Все это я изложил Кириллу, тщательно вспомнив, что, где и как было, за исключением того, что было за порталом. Дальше я был краток, да и понятно отчего, ибо часть совершенного там осталась неизвестной и мне. Так, я до сих пор и не вспомнил, что случилось с карабином и ранцем. Ну, сбросить ранец, когда болит сердце и сил нет идти, – это вполне понятный вариант. А зачем я бросил карабин, для которого еще оставалось много патронов? Не помню. Кстати, если я и стрелял из него за порталом, то только теми патронами, что были в нем самом. Все остальные остались нетронутыми. И куда пошли почти два магазина из пистолетов? Я помню лишь несколько патронов, изведенных на двух вампиров-стражников.

Скорее всего, чуть позже меня атаковали эти вот аборигены с кожей цвета как у копченых карасей. Патроны у меня израсходованы, и есть следы попаданий копий и стрел, которые остановила кольчуга.

Значит, противнику пришлось хуже. Дальше – увы, провал, кроме смутного воспоминания о подрыве островка, на котором зафиксирован был портал. Я немного попытался понапрягать память – вдруг под сурдинку вспомню еще какую-то деталь, – но ничего не вышло.

На том и остановился. И решил сделать одно значительное дело.

А именно – навестить Алину в Убежище. Поскольку еще не началась распутица, я мог успеть проскочить туда до превращения дорог в непроходимую жижу.

Для чего? В некотором роде это был пробный шар. Если она по-прежнему будет недоступна, то мне надо идти туда, куда катятся кости Судьбы. Если же она сможет встретиться со мной или хоть ответить…

Не знаю… Наверное, не сможет. Но как самому отказаться от этого, от надежды на возврат всего лучшего? Я должен попробовать. Время есть, деньги есть, погода пока позволяет.

Вот только докуплю винтовочных патронов, потому что их осталось всего две обоймы. Машина в порядке, можно и прокатиться. Риск, конечно, есть, но не первый же раз выбираюсь за городские стены.

А ты, мой черноносик, не откажешься от поездки? Ты уже ездил в Ярославль, это значительно дальше, но, правда, не на машине. Думаю, ты уже взрослеешь, потому все пройдет нормально. Ну, запахи бензина и масла ты как-то вытерпишь. Не будем беспокоить добрых людей, сами справимся.

Не возражаешь – ну и хорошо. Так что морально готовься на послезавтра ехать.

А умываться, моя прелесть, будешь уже в дороге, чтобы не задерживаться тут. Время такое: сейчас сухо – и хорошо едем, а завтра дождик прошел – и не едем, а плывем. Потому скорость важна.

Лёвчик внимательно выслушал мой рассказ и ничего не возразил.

Машина недавно чинилась, потому сюрпризов не преподносила. Я затарился бензином и маслом и поехал. «Антон» остался дома: взял вместо него «выгулять» старую винтовку.

При сборах меня беспокоил только вопрос, чем кормить котика. Я в дорогу беру либо консервы, либо сухую колбасу. Но в них полно специй. А их котенку лучше не давать. Я слышал (правда, про собак), что специи портят обоняние. Вдруг это котятам тоже грозит. Из положения вышел, одолжив амулет Вечный Холод и засунув его в мешок с вареной колбасой и ветчиной. Там и специй почти нет, да и грызть ее Лёвчику будет проще, чем жесткую копченую. Рыбы брать не стал. Хоть несколько дней отдохну от ее запаха.

Для пробы прокатился с котенком вокруг квартала – ничего страшного, Лёвчик удобно устроился на моем старом свитере и лежал спокойно. Вот так и поехали: две канистры бензина, масло, канистра с водой, палатка, энфилд, ранец, саквояж с приличной одеждой, мешок с едой и кошачий лоточек. И два пользователя всего этого.

Ехать туда полторы сотни километров, но по дороге есть специальное место для ночлега. Так что доедем до него, переночуем, а в обед будем на месте. Будь дорога поприличней, хоть как до тех же Березняков, можно было бы за день доехать или даже быстрее. Но это же не место для ярмарки, а Убежище. То есть храм и место, где люди, которые не хотят жить в большом мире, могли бы от этого большого мира спрятаться. У бабушкиной веры в Старом мире для этого существовали монастыри. Были они и для женщин и для мужчин. Ну, здесь на это тоже похоже. Содержит его храм Мирои. Чаще пользуются этим Убежищем аборигенские аристократы, но жрицы не отказывают и простолюдинкам. Просто у аристократов к этому больше поводов бывает – например, уйти от династического брака, отказаться от которого просто так невозможно, освободить престол для мужской линии. Про это много рассказывают, но я повторяться не стану.

Дорога туда после переправы через Великую идет на юго-восток. По пути будем пересекать аж две границы одного и того же баронства Потте. Вообще-то это баронство фактически тверская территория, и барона там нет, а вместо него сидит человек от князя Алексея и место соблюдает. Но все порядки, за малым исключением, баронские. А для чего это надо? Для высших нужд государственных. Каких именно нужд – ну, извините, я хоть и знаю, но не скажу. Мне много чего рассказывают пациенты, но не все из их рассказов разглашению подлежат.