Стреляющий компромат - Аркадий Карасик

-- Спасибо, брат, утешил!

Помощник советника удовлетворенно откинулся на спинку кресла, взволновнно задышал, представляя себе очередную "командировку" в обществе пухленькой секретарши.

Собеседник удовлетворенно прищурился.

Во внутреннем кармане модного пиджака пискнул мобильник. Он приложил трубку к уху, но больше слушал, чем говорил. В ответ на тревожный взгляд брата успокоительно улыбнулся, положил мягкую ладонь на его колено.

Между тем, в душе банкира нарастала тревога - известия были далеки от радостных. В доме лесника появился раненный Зуб. Хитрый убит, девку взять не удалось. Вдобавок к этим неприятностям - меньший по размеру, но все же болезненный укольчик. Сбежал Вертаев.

-- Прилечу - разберусь, - с угрозой прошипел Николаев. - Ждите.

Остается единственная надежда на частного детектива.

Между тем, сонная атмосфера в зале неожиданно накалилась.

Выступает плотный мужчина неопределенного возраста. Ухватился короткопалыми ручищами за края трибуны, будто за повод резвого скакуна, и выбрасывает из себя сгустки гневных фраз.

-- Всем нам известно, с кем приходится работать. Что президентская команда, что правительственная - проржавели, погрязли в коррупции, потеряли политический нюх. И это не просто слова - у нас имеются чемоданы, да,да, не удивляйтесь, действительно, целые чемоданы, компроментирующих материалов. Здесь вам и связь с мафиозными группировками, и моральное разложение, и хищение государственных средств, и пьяные оргии в обществе проституток. Самое малое - приобретение в той же Испании дорогостоящих вилл и участков земли, поездки за государственный счет за рубеж в обществе непотребных девок. Сколько можно, я спрашиваю, терпеть подобное разложение?

-- А факты, где факты?

Вопрос выкрикнут сразу несколькими голосами, будто их обладатели долго репетировали этот негодующий возглас, проводя своеобразные "спевки".

-- Факты нужны? Пожалуйста. Компромат будет передан комиссии, которую необходимо тотчас же, без промедления, создать. Могу заверить - вручим в любом виде: документальном, с подписями и печатями, нотариально заверенными, либо - компьютерными дискетами, либо - в магнитофонной записи. Как пожелаете...

-- Правильно!

-- Клевета! Безобразие!

Спикер призывал к спокойствию.

Назревал очередной скандал.

У Молвина нервически задергалась нога, каблук выбивает по полу тревожную дробь. Пальцы, уцепившиеся за бархатный барьер, побелели, лицо налилось багровым румянцем, нос-банан напоминает переспелую грушу. Помощника советника Президента вот-вот хватит удар.

-- Как же так, Сережа... Значит, компромат попал в руки оппозиции... А ты говорил...

-- Успокойся, прекрати дергаться, - грозно шептал Николаев на ухо двоюродному брату, опасливо поглядывал на таких же, как и Молвин, взволнованных соседей по ложе. - Ничего у них нет - блефуют, негодяи, я точно знаю - ничего... Пойдем, погуляем по холлу...

Николаев почти вытащил из зала заседаний окончательно ослабевшего Молвина, силой затолкал в приоткрытый рот таблетку валидола.

Обычно в холле многолюдно. Уставшие от выслушивания беспрерывных докладов, справок, скоротечных стычек депутаты, недавно обламывающие друг другу бока, миролюбиво беседуют за столиками буфетов, пересмеиваются, обмениваются новостями из жизни артистов или мастеров спорта. Сейчас пустынно. Необычный демарш представителя левой оппозиции взволновал всех и сторонников, и противников. Они устремились в зал, на свои места.

Двоюродные братья устроились неподалеку от буфетной стойки. Заказали по стопешнику и по парочке бутербродов. Выпили, закусили.

-- Ты, Егорушка, стал излишне эмоциональным, - Николаев старательно вливал в брата уверенность и спокойствие. - Так нельзя. Разве впервые с думской трибуны запускают самую мерзкую липу? Сам знаешь, политики сродни сплетникам и проституткам, верить им - себя не уважать.

-- Но ведь повторено почти точно то, что заложено в дискетах...

-- Мало ли что там намешано... Кстати, почему ты мне раньше не говорил о содержании записей? Значит, на крючке - Президент и его окружение? Здорово-то как! Цена компромата вырастает вдвое, если не больше...

Николаев захлебывался от восторга. Любая информация, связанная с правящими кругами, высоко ценится за бугром, а уж за подобный "товар" можно содрать столько, сколько брату-идиоту в самом возвышенном сне не приснится!

После легкого закусона взволнованный Сергей Степанович и успокоенный им Егор Артемович принялись расхаживать по холлу. Дума перешла к рассмотрению следующего вопроса и ее ряды поредели - дупутаты снова заполнили помещения, предназначенные для отдыха. Кто баловался крепкими напитками, кто отводил душу, прихлебываая чай либо кофе.

Обсуждали недавнюю очередную схватку между извечными противниками левой оппозицией и депутатами, традиционно поддерживающими нынешний режим. Как всегда, мнения разделились, эмоции возобладали над здравым рассудком, думские кулуары все больше и больше стали напоминать зал заседаний.

-- Надоело выслушивать всю эту белиберду, - зевнул Николаев. - Не пора ли нам, Егорушка, по домам, а? Пообедаем в семейной обстановке, пообщаемся с забытыми женами... Все равно эта говорильня продлится и завтра и послезавтра. Коммунисты напустят туману, взбаламутят и сторонников, и противников. Крутить круги на тихой водице для них и привычно, и престижно...

-- Вот именно, - горячо поддержал Николаева незнакомый мужчина средних лет. - Я уже говорил Дарье Ильинишне: поездки в Думу - потерянное время... Кстати, Сергей Степанович, Дарья Ильинишна передает вам поклон...

"Банкир" насторожился. "Поклон от Дарьи Ильинишны" - парольный сигнал, вызывающий его на внеочередное свидание. Ответит тем же - в оговоренное время появится в неприметной московской квартире, пожалуется на плохое состояние здоровья - занедужил, дескать, поэтому долго не навещал старых друзей - свидание откладывается на завтра. В такое же оговоренное время.

-- И от меня передайте поклон...

28

На крючок зарубежной разведке Николаев попался еще в молодые годы, когда, возглавляя отдел Госплана. С помощью закадычного дружка, занимающего внешне неприметную должностенку в уголовном розыске, подбирал "достойные" кандидатуры опытных налетчиков и убийц, думающих рэкетиров, талантливых торговцев наркотиками. Одних планировал на должности ответственных руководителей, других - безгласных исполнителей.

Отобранные кандидаты проходили тщательную проверку. И не только на выносливость, больше - на соответствующую подготовку.

Однажды, дружок нацелил Серегу на некоего фармазона, мошенника, "работающего" по линии драгоценностей. Осторожный Николаев решил проверить его в деле, испытав на прочность и профессионализм. Присоединил к небольшой группе, нацеленной на ограбление ювелирного магазина.

Сам наблюдал со стороны. Зорко и испытующе.

Группу поджидала милицейская засада. Повязали и самого "экзаменатора". Да так ловко, что Николаев не успел призвать на помощь охраняющих его купленных ментов.

В отделении, прежде чем затолкать налетчиков в обез"янник, их тщательно рассортировали. Не по степени виновности - она равнозначна - по внешнему виду. Николаева выделили и втолкнули в кабинет начальника. Там рядом с майором сидел подтянутый, сухой человек с тяжелым подбородком.

Тогда-то и состоялась вербовка. Ганс Шютцер, носящий в то время русскую фамилию - Геннадий Шилов, был резидентом немецкой разведки. "Дружба" резидента и завербованного им преступника растянулась на годы. При взаимной выгоде...

Вот этот Шилов и встретил Николаева, когда тот перешагнул порог трехкомнатной квартиры на окраине Москвы. С обычной приветливостью, в которую Сергей Степанович давно уже не верил, протянул агенту обе руки.

-- Сколько же мы с вами не виделись, дорогой друг! Оба постарели, поизносились.

Ни малейшего акцента, Щютцер за многолетнее пребывание в России научился говорить по русски почти так же, как на родном языке.

-- Года полтора. Действительно, постарели, - огорченно вздохнул Николаев, располагаясь без приглашения в удобном плюшевом кресле. Признаться, позабыл о вашем существовании, подумал: если не зовут - не нужен.

-- Грешно так думать! - всплеснул тонкими, будто две палки, руками разведчик. - Мы с вами связаны на всю жизнь, вы нам постоянно необходимы... Сейчас немного выпьем, закусим и перейдем к делу.

Широкоплечий амбал, сочетающий охрану разведчика и его обслуживание, вкатил в комнату столик, уставленный бутылками и закусками. Ничего особенного, пренебрежительно поглядел на угощение Сергей Степанович, могли бы и получше принять добычливого агента. Впрочем, немцы они и есть немцы, отсутствует у них русская щедрость.

Закусывать Николаев не стал - ограничился ломтиком лимона, посыпанного сахарной пудрой. Из выставленных напитков выбрал шнапс и сладкий, неизвестно из какой страны завезенный, ликер.