Магия чрезвычайных ситуаций - Ярослав Коваль

– Что именно? – заинтересовался Один.

– Есть разные способы. – Девушка пожала плечами. – Мне надо посмотреть. Но, вероятнее всего, где-нибудь в самом сердце крепости оставили метку, ориентируясь по которой, при наличии энергии и возможностей, смогут переместиться туда…

– В донжоне, – подсказал глава Организации.

– Ну например, – ответила слегка удивленная Кайндел. – Метка может оказаться где угодно. Не только в донжоне. Согласитесь, для гарантии лучше ставить не одну.

– Хм, – ответил мужчина и задумался. – А Ночи, значит, так нужна эта крепость…

– Я уже все вам объяснила.

– Да. Конечно. Как я понимаю, мы и сами сможем использовать место магической напряженности в Выборге. Особенно если в качестве вспомогательного инструмента использовать этот твой артефакт.

– Он не мой. Да. В выборгском замке можно будет сконструировать очень хороший источник магической энергии. Мощный.

– Когда ты сможешь этим заняться?

Кайндел покачала головой.

– Не сейчас. Мне надо… Словом, я пока не уверена. У Ночи есть мастер, который, я уверена, взялся бы за это дело. Но он большой искусник. А я не владею приемами преобразования энергетических каналов и постройки магических систем. Представляю себе этот процесс, но опыта у меня нет.

– Ладно, – с некоторым разочарованием ответил Один.

Порцию «снега» – белого, хрустящего в пальцах порошка, слегка пахнущего горьким миндалем – она растворила в трех столовых ложках холодной некипяченой воды и, тщательно размешав, медленно выпила. Перед тем она шесть часов не ела, однако чувство голода не давало о себе знать. Можно было подумать, что оно уже успело притупиться, как бы отступить на второй план, или же тело просто забыло о голоде. Осушив стакан, девушка долила его молоком и выпила. Отставила его в сторону и посмотрела на рассматривающих ее с напряженным любопытством врачей.

Их здесь было шестеро, среди них два отличных мага и еще один, с трудом осваивающий простейшие обезболивающие чары. Оставшиеся трое не были одарены магическими способностями, но все равно оставались знатоками своего дела. Действие нового наркотика их, конечно, интересовало, поэтому они охотно отложили все свои дела по просьбе Одина.

Кайндел откинулась на спинку кресла, в котором обосновалась со всем удобством, и сказала:

– Вы не увидите ничего особенного, если честно. Видения-то будут у меня.

– Это естественно, – прыснул один из врачей-магов, помоложе. – А мы последим за вашим пульсом и давлением. Потому что у Старшего прием наркотика проходит все-таки совсем иначе.

– Конечно, – пробормотала девушка, отламывая кусочек печенья и кладя его на язык. – Он же принимает совсем маленькую дозу, необходимую для поддержания его жизни. К тому же вещество уже встроилось в обменные процессы организма. А это совсем другое дело.

То, ради чего она просила у главы Организации «снег», вот-вот должно было начаться.

Она давно не принимала это средство. Прежде, работая у Ночи, она могла даже не следить за числами, можно ли уже принимать следующую порцию или еще рано. Координатор Алого Круга сама зачеркивала дни в маленьком настольном календарике. Она не могла дождаться, когда же снова можно будет вызывать у своего оператора информации очередное видение. Тем более что далеко не каждый раз Кайндел удавалось направлять видение и, проще говоря, видеть то, что было желательно Ночи. Или ей самой.

Даже тогда, когда девушка отказалась работать аналитиком и стало очевидно, что переубедить ее не удастся, Ночь не сразу приказала арестовать ее. Сперва дождалась, когда пройдет положенное время, дала наркотик, выслушала как всегда подробно описанное видение – и распорядилась об аресте. Если захват былого сторонника можно было так назвать. Кайндел была уверена, что координатор прикидывала варианты дать ей «снег» намного раньше, чем истечет положенный срок. Однако Ночь не могла не понимать, что «подопытная» поймет, что ей подсыпали, и, конечно, из принципа не захочет пересказать видение в точности. К тому же разница по времени между приемами имела значение. Чем больше разница, тем насыщеннее видение.

На этот раз пауза получилась значительной по времени – почти девять месяцев. Запахи и звуки обрушились на девушку, как снежный сугроб, сорвавшийся с покатой крыши. Она была готова к этому, но, как оказалось, за девять месяцев успела подзабыть своеобразие происходящего с ней. Казалось, она слышит, как в комнате через одну и даже через две оэсэновцы занимаются своими делами и как Один, грохоча дверцей большого сейфа, вынимает из него карту областей магической напряженности, сделанную экспертами, и как… Не стоило большого труда повернуть видение именно в эту область и точно узнать, чем занимается глава службы безопасности ОСН и что беспокоит Роннана. Однако Кайндел хотела не этого. Сейчас, пока она еще до определенных пределов владела собственной душой, ее следовало направить по нужному пути.

Дальнейшее немного напоминало медитацию, только на этот раз ее душа не просто воспарила над домом, потом над городом – это происходило стремительно, скачками.

А потом она оказалась в лесу. Как во сне, своими действиями она управляла лишь отчасти, а тем, что видела, не управляла вообще. И теперь шагала по пояс в папоротниках, одетая во что-то длинное, с широкими рукавами, норовящими зацепиться за ветки, с подолом, не метущим палую хвою лишь потому, что этому мешала трава и все те же папоротники. Девушка ощущала под пятками мох и камни, которые не ранили ее и не могли ранить, потому что она ступала мягко и естественно.

Она касалась пальцами стволов, шершавых, в потеках старой смолы, и эти касания были чем-то вроде приветствия. Все здесь было живым, лес пронизывали тонкие, как проволока, лучи солнца и потоки энергии. И то, и другое существовало в одной плоскости, и то, и другое пропитывало собой мир вокруг нее, и она чувствовала себя дома.

Вдруг поймала себя на том, что поправляет рукой длинные распущенные волосы (господи, кажется, так давно она носила эту прическу… А потом обрезала косы, потому что с короткой стрижкой намного удобнее быть курсантом и бойцом ОСН). О том, что может значить этот элемент видения, можно было подумать позже.

Еще несколько десятков шагов, и она вышла на берег ручья. Тот был узкий, без проблем можно перемахнуть одним прыжком, но Кайндел не стала прыгать – она присела на берегу и погрузила пальцы в воду. Вода обожгла льдом, но это было даже приятно.

Ощущения и мысли захлестнули девушку. Далеко не все из того, что происходило внутри и вокруг нее, она была способна воспринять сейчас, но это было и не нужно. Каждая подробность запоминалась, чтоб потом мысленно вернуться к ней и осмыслить заново, всерьез. Вокруг и внутри нее происходило что-то очень важное. И это нужно было прочувствовать до конца.

Но оставаться здесь дольше было нельзя. Не затем она ушла в видение, чтоб теперь в свое удовольствие гулять по приятному для нее лесу. Хотя и этот элемент видения следовало как-то осмыслить. Чуть позже, разумеется. Она сделала над собой усилие и, испытав мгновенное ощущение полета, обнаружила, что стоит в колоннаде Казанского собора. Когда-то здесь, по этой гигантской галерее с массивными мощными колоннами гуляли и общались питерские неформалы, молодежь, которая не могла позволить себе ходить по клубам, но общаться хотела. Потом колоннаду закрыли простенькими металлическими решетками, и она опустела, а неформальная молодежь подыскала себе другое местечко.

Но сейчас решеток здесь не было. Между колоннами полз туман, он же густо заткал сквер и неработающий фонтан, а противоположная сторона Невского проспекта, в том числе и темное здание с глобусом на угловой башенке – старый «Дом книги», потом превратившийся в офисное здание, а теперь набитый маленькими мастерскими – благодаря выгодному расположению и огромным окнам. Она оглянулась. Колоннада была пуста, но по ней, по крайней мере, теперь можно было спокойно пройтись из конца в конец.

А потом она ощутила чье-то присутствие за спиной. Обернуться девушка не могла себя заставить, просто это почему-то совершенно не хотелось делать. Куда важнее был разговор. А то, что разговор будет, Кайндел знала наверняка.

– Привет, – проговорил голос.

– Привет.

Они помолчали.

– А здорово, что есть возможность поговорить вот так, спокойно, без спешки, – сказал он.

– Ты о чем-то хотел говорить со мной?

– Ну да, – короткий мягкий смешок. И хотя в смехе обычно проявляется индивидуальность человека и по смеху знакомца можно узнать даже в кромешной темноте, ничего знакомого Кайндел в этом звуке не почувствовала. Значит, либо собеседника она знала давно, и видение вернуло ее в сферу ощущений, которые она просто не помнила, либо человека она не знала вовсе. Это все девушка отметила мимоходом, по укоренившейся привычке. – Ведь многие, очень многие задавали тебе этот вопрос, и ты каждому находила что ответить, но не отвечала в сердце своем.