Пионер гипнотизёр спасает СССР (СИ) - Федотов Александр

Но, мои планы на ночь были неожиданным образом нарушены — из того персонала, на кого я собирался воздействовать, никого не осталось. К моему удивлению персонал больницы работал в несколько смен и сейчас наступило время работы совсем других людей. Я бы поработал и с ними, но никто близко к моей палате не подходил, а я сам без своих приспособлений усиливающих нейроимпульсы головного мозга, не мог создать нормальный канал подключения. В принципе подключиться можно было форсировав выработку соответствующих гормонов, но у меня не было ни одного образа людей к которым следовало подключаться, а без подобного “маяка” я рисковал растратить силы на обычных пациентов из соседних палат.

Хотя если подумать, это не самый плохой вариант — здесь и сейчас я могу попрактиковаться в нейровоздействии на биохимию других людей не опасаясь попасть под подозрения или спровоцировать несчастный случай — несмотря на некоторые отрицательные внутренние качества, тут работали по-настоящему профессионалы своего дела, и в случае если я как-нибудь напортачу они смогут откачать жертву неудачного эксперимента.

Так что начав медитацию я перевёл тело в спящий режим, а сам же принялся осторожно подключаться к ближайшим нейропространствам в окружающем меня нейрооблаке (кстати оно было какое-то странное, словно это место имело какое-то нейроизлучение).

Качество человеческого материала, как впрочем, это и ожидалось, было совсем низким. Судя по тому что я видел в нейропрострнстве — другие пациенты больницы, помимо переломов, депрессий, нагноений и прочих довольно мерзких вещей эти люди так же страдали от алкоголизма, депрессии, беспричинной агрессии и различными формами пограничного состояния психики (все эти диагнозы мне подсказывал нейрослепок который я снял с личности кого-то из персонала. Скорее всего это был врач, но это неточно, так как его нейропространство конечно было наполнено множеством образов людей в белых халатах, но само нейропространство было организовано как-то хаотично. Что вообще-то не характерно для людей. Как бы то ни было даже с таким помощником лучше, чем разбираться со всем этим одному).

Так как я уже решил для себя что в здоровом обществе каждый должен работать на общее благо, стремится к собственному саморазвитию и совершенствоваться в профессиональной области, то я рьяно взялся за реализацию этой концепции. Если раньше я давал некоторые установки или усиливал влияние некоторых внутренних качеств человека совместно с ослабление качеств, по моему мнению, оказывающих негативное влияние на человека, то теперь я принялся действовать по другому. Теперь я внедрял в нейропространство людей чёткие конструкты, запитываемые психической энергией, которые постоянно корректировали текущие или готовые сформироваться мысли.

Но так как подобные конструкты потребляли достаточно много ПЭ (в некоторых случаях больше чем человек её вырабатывал), то я также включил в конструкт режим форсирования выработки ПЭ. Как оказалось любой человек может вырабатывать ПЭ в больших объёмах при соблюдении некоторых условиях. Во-первых, надо совершить какое-либо не характерное действие (для тех кто мало читает — прочитать книгу, для тех кто живёт затворником — встретиться с другими людьми, для городского жителя — посетить лес и т. д.). Во-вторых, это действие должно ассоциироваться с чем нибудь радостным, нк или просто принести положительные эмоции, и в-третьих, иметь некоторое социальное значение, то есть также приносит радость или пользу другим людям.

Поэтому конструкты которые я внедрял в нейропространства других людей при регистрации снижения уровня ПЭ включали этот режим. Конечно сам конструкт не был полностью моим изобретением, Я просто собрал его из некоторых кусков, что нашёл в общем нейропространстве — оно вообще было заполнено всяким хламом — кусками каких-то конструктов, нечёткими нейрообразами и нейрослепками, и всякими разными неидентифицируемыми кусками и обрывками чего-то.

Конечно внедрение конструктов происходило не так уж и просто. Всё-таки это довольно большая и чужеродная структура, практически, для любого нейропространста, так что само пространство при поддержке нейрообраза его хозяина старались отвергнуть внедряемый конструкт. Так что я потратил довольно много сил пропихивая его в некоторые области. А некоторые он внедрялся без сильного сопротивления — это тоже было довольно странно (хотя в нейропространствах некоторых людей уже были области похожие на мой конструкт, так что он просто дополнял что-то уже существовавшее. Подобные аномалии, как я понял как раз были у многих из медицинского персонала).

Также пока я ревизировал нейропространства окружающих я наткнулся на одно немного знакомое. Медсестра, что приходила ко мне утром была где-то поблизости — похоже она просто жила рядом, так как на пределе своей досягаемости я всё таки смог её почувствовать, и подключившись, по довольно неустойчивому каналу тоже внедрил конструкт, и дополнил его своим образом с указанием максимальной заботы, внимания и содействия. Надеюсь после этого отношение персонала ко мне поменяется и качество оказываемого лечения будет выше.

Проведя в хлопотах всю ночь я сам не заметил как наступило утро. Из спящего режима меня вывела как раз та самая девушка. Причём судя по всему мой конструкт уже начал действовать, потому что пробуждение на этот раз было довольно приятным.

— Даня, просыпайся, — кто-то деликатно начал тормошить мой тело.

Свернув свою деятельность я активировал режим выхода из спящего режима — пусть я пока обработал не очень большое количество людей, но у меня есть ещё несколько ночей, думаю, за десяток сеансов это учреждение станет образцово показательным, как в плане персонала, так и пациентов. Как только почувствовал что тело активировалось, открыл глаза и увидел перед собой веснушчатое лицо медсестры. Она, улыбаясь, смотрела на меня своими голубыми глазами. Увидев что я проснулся она пожелала мне доброго утра и бала градусник для замера температуры, и стала проветривать палату.

Закончив манипуляции с окном она вернулась к моей кровати и потянувшись за градусником довольно низко нагнулась, так что мне, в вырезе халата, стала видна её грудь. Мой организм и так по утрам активировал странные функции, а в данный момент вообще явил довольно конкретную реакцию. Которая не осталась незамеченной девушкой. Скосив глаза на Даню-младшего она весело хихикнула, от чего у меня почему-то кровь прилила к лицу, и демонстративно наклонившись ещё ниже достала таки градусник. Рассматривая показания на нём она не спешила разгибаться, и практически лёжа на мне начала немного тереться своей мягкой грудью о мой торс.

— У меня сегодня ночью дежурство, если ты так будешь энергичен я загляну к тебе ещё раз, — она весело подмигнула мне и быстро вышла из палаты, оставив меня в крайней степени недоумения.

Почти весь день, у меня из головы не выходили её слова. Наваждение немного спало только после обеда когда настало время приёма посетителей. Первыми в палату пришли родители Дани, и мне пришлось отвечать на множество глупых вопросов о собственном самочувствии, произошедших событиях и общей обстановке в деревне. Но наконец эта утомительная процедура закончилась, и они оставили меня вместе с несколькими кульками яблок и каких-то пирожков с наказом кушать и поправляться.

После них пришло несколько одноклассников ранее бывших друзьями Дани (я в школе толком не поддерживал с ними общения так как не видел в этом смысла — они не обладали какими либо уникальными навыками или знаниями, так что для моих целей были бесполезны), немного поговорив на разные темы, они всё-таки поняли что общение с ними меня тяготит и ушли.

Но долго оставаться одному мне не пришлось. Дверь в палату вновь отворилась и внутрь вошла Синицина — мило краснея и смущаясь.

Глядя как Катя нерешительно топчется у входа в палату я сел на кровати и похлопал по матрасу рядом с собой.

— Садись сюда, не стой…

Нерешительно девушка присела на край кровать.