Deng Ming-Dao - ХРОНИКИ ДАО

Сайхун не стремился так сильно удаляться от пещеры, так что он предпочел осторожно осмотреться, чтобы запомнить это место. Деревья в основном оказались толстыми, изогнутыми соснами. Лиственных деревьев в лесу не было, и это придавало пейзажу какую-то первобытность. Не было слышно ни одной птицы; абсолютную тишину не нарушал ни шум ручья, ни грохот реки – даже ветра не было. Вековечная лесная чаща стояла совершенно неподвижно.

Тогда Сайхун вернулся на тот самый гранитный карниз, чтобы попасть к себе в пещеру. Все свои впечатления он занес в дневник, а потом спросил об этом Великого Мастера. Старый учитель сообщил, что Сайхуну удалось увидеть Лес Бесконечности и что ни одному человеку еще не удавалось обнаружить, где этот лес оканчивается. Даже достигшие абсолютного совершенства мастера не отваживались исследовать этот лес, ибо тот, кто попадал в него, никогда не возвращался обратно.

В другой раз Сайхуну посчастливилось добраться до другого выхода из пещеры, которого раньше он не видел. Выход располагался высоко на стене узкой подземной каверны. Взобравшись туда, юноша очутился на залитом солнцем козырьке. Над уступом немного возвышалась скальная стена, а сам уступ был достаточно широк, чтобы Сайхун мог осторожно прилечь на нем, наслаждаясь теплым сиянием послеполуденного солнца. Прямо под уступом начиналась огромная пропасть,- по другую сторону возвышалась небольшая гора, вершина которой сплошь поросла леском. Сайхун совершенно расслабился и предался созерцанию потрясающего горного пейзажа.

Вдруг на горе напротив, прямо перед Сайхуном возникло маленькое животное. Оно тут же принялось игриво скакать и резвиться. Размерами и видом зверь напоминал пони, но явно отличался от последнего, и вообще его было трудно сравнить с любым другим животным. Копыта странного создания напоминали лошадиные, но тело пони венчала оленья голова, хвост был совершенно пушистый, бока покрывала чешуя. Всем своим видом выражая восторг, животное скакало и кружилось на месте, становилось на дыбы, взбивало копытами пыль и ржало, как лошадь, словно приглашая Сайхуна порезвиться вместе. Что было делать? Глубокая пропасть между ними лишала юношу такой возможности. Иногда странное создание скрывалось из виду, кокетливо поглядывая из-за какого-нибудь дерева, но тут же вновь выскакивало на поляну, чтобы продолжить свои ужимки.

Сайхун наблюдал за танцами животного до солнечного заката. Когда он развернулся, чтобы уйти – пора было приступать к своим ежевечерним занятиям, – животное явно загрустило. Сайхун в последний раз взглянул на своего таинственного друга: зверь печально стоял на краю утеса и медленно покачивал головой, а уходящее солнце золотило его гриву.

Когда Великий Мастер вновь заглянул к Сайхуну на следующей неделе, тот спросил наставника о странном животном.

– Да Си, я начинаю видеть странных существ. Два дня назад я наблюдал за странным пони, а сегодня видел кролика.

И Сайхун тут же описал дневную встречу.

– Сегодняшняя сцена и все остальные видения – это знаки для тебя, – немногословно заметил Великий Мастер. – Ты должен попытаться самостоятельно разобраться в их значении.

– Ну ладно, бог с ним, с пони; но кролик был совершенно странным.

– А как это произошло?

– Я часто хожу через грот, в котором растет трава. Сегодня я с испугом обнаружил в нем круг растущих грибов и кролика. Я прошел через грот, а когда вернулся буквально пять минут спустя, ни кролика, ни грибов уже не было. Может, кролик поел грибы? Но даже если так, то должны были остаться хотя бы крошки, огрызки или вмятины на траве. А трава была девственно ровная.

– Верно, боги посылают тебе какой-то знак, – произнес Великий Мастер.

– И что же он значит?

– Разберись. Если не получится, спроси об этом богов, когда будешь видеться с ними во время сновидения. 

Так прошло шесть месяцев. Сайхун регулярно вносил записи в дневник, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Теперь он по-настоящему наслаждался медитацией. Он даже смеялся от этого удовольствия. Потребовалось десять лет учебы в Хуашань, прежде чем Сайхун смог разобраться в смысле медитации, и теперь его просто тянуло к этому радостному спокойствию, к ощущению абсолютного здоровья, к новым знаниям.

Скуки как не бывало. Медитация сделала его очень чувствительным, восприимчивым. Сайхун наслаждался одиночеством, не испытывая никакой тяги к друзьям, родными знакомым. Его способности к восприятию настолько обострились, что стимулов оказывалось всегда предостаточно. Искусства и музыка служили ему отличным развлечением; самопознание оказывалось достаточным источником знаний; а необычные ощущения, как реальные, так и воображаемые, вызывали желание повторить их.

Новые ощущения озадачивали Сайхуна. Это были настоящие загадки и головоломки, которые предстояло разгадать. И таинственный шурф, и пони, и Лес Бесконечности, и кролик – были ли они реальными? Может, он просто сошел сума? Другая дилемма: существуют они внутри его восприятия или вне его? Может, это просто его личная точка зрения, которая ко всему еще и ошибочна? А может, неправильны все его предположения относительно реальности? В сутрах уже не раз указывалось, что те или иные объекты мира являются иллюзорными, что сосуществуют различные реальности. Измерения могут пересекаться в любой точке времени и пространства. Не исключено, что все это существует одновременно. Может вообще оказаться, что этот странный пони был единственной реальностью, тогда как весь остальной мир людей – сугубой иллюзией.

Но при этом Сайхун не сомневался, что он мог потеряться во мраке подземного шурфа, или заблудиться в лесу, или упасть в пропасть. Он все размышлял, существовало ли все это независимо от него или представляло собой лишь проекцию его собственной психики. В течение многих месяцев он сталкивался и с другими событиями, которые были столь неоднозначны, что мучившие Сайхуна вопросы становились еще более жгучими. Где бы ни находился первоисточник реальности, он определенно мог воздействовать на Сайхуна физически, умственно и духовно.

Глава восемнадцатая  Искушение и знание

Когда Сайхун впервые вошел в эту пещеру, предполагалось, что он пробудет в ней девять месяцев. Но названный срок давно минул, и он даже перестал спрашивать о времени возвращения. Великий Мастер всегда отвечал одно и то же:

– Еще не время; ты еще не справился со своим заданием.

Ежедневные визиты старого учителя укрепляли дух Сайхуна своей контрастирующей направленностью. Великий Мастер делился с ним древней мудростью и постоянно требовал, чтобы Сайхун сам справлялся со всеми своими впечатлениями. Даосский патриарх познакомил Сайхуна с «Дао да цзии», «Нефритовым стержнем», «Каноном Желтого двора» и «Чайным трактатом»; он показал ему более совершенные техники медитации, но неустанно требовал, чтобы Сайхун постоянно противостоял своей внутренней сущности, мобилизуя для этого все свои силы. Он научил Сайхуна оставаться открытым для восприятия мистических впечатлений, также разделять их на те, которые содержат истинное знание, и остальные, которые могут разрушить процесс совершенствования.

Великий Мастер часто напоминал Сайхуну о том, что поставлено на карту. Сайхун уже знал о тех несчастных, которые были обречены пожизненно обитать в кельях только потому, что нервное перенапряжение во время пребывания в пещере свело их с ума. Эти монахи теряли рассудок от одиночества, или в результате ошибок при занятиях медитацией, или по неким внешним причинам. Почему именно это происходило, сказать трудно. Кто-то из испытуемых кончал жизнь самоубийством; другие навсегда терялись в бесконечной сети тоннелей. Зато те, говорил Великий Мастер Сайхуну, кто преуспел в испытании, вышли из пещеры с непоколебимой верой.

Так спокойно прошло полтора года. За это время Сайхун успел завести себе постоянных друзей. Он кормил птиц остатками риса, который он приберегал от своих трапез, и даже подружился с обезьянкой, соглашавшейся обменивать фрукты на часть обеда. Они стали хорошими друзьями, настолько близкими, что обезьянка иногда взбиралась на широкие плечи Сайхуна и ласково копошилась у него в голове, инстинктивно имитируя процесс вылавливания вшей. Больше ничего необычного не было, хотя… однажды Сайхун, сидя на помосте для медитаций, случайно поднял глаза и посмотрел на водоем. В воде виднелась голова какого-то человека.

Одна часть головы была зеленоватого цвета, причем глаз оказался большим, круглым и черным. Вторая половина вполне напоминала привычные черты, но ее искажала гримаса горечи. Левая сторона определенно напоминала морду рептилии. Наверное, это видение – решил Сайхун про себя. Странное лицо не мигая уставилось на него. Немало изумившись (но и не желая пугаться какого-то там видения), Сайхун дерзко смотрел в ответ.