Лион Измайлов - Измайлов Лион Моисеевич

А. — Вы попробуйте понять, на моем месте мог оказаться кто-то другой. Уж лучше я, чем кто-то.

Б. — Почему лучше? Я бы тогда не знал ничего. Я бы ничего этого не знал. Она бы оставалась для меня такой же прекрасной.

А. — Ну да, вы бы еще, не дай бог, женились на ней и жили бы в большом и дружном коллективе.

Б. — Вам не понять, что такое любовь.

А. — Да, это клинический случай. Я думал, что из моего рассказа вы хоть что-нибудь поймете, а вы так ничего и не поняли.

Б. — Что я должен был понять?

А. — Да то, что она — проститутка. Проститутка она, я потом заплатил ей, и, скажу вам, такса у нее довольно большая.

Б. — Вы лжете!

А. — Послушайте, да зачем же мне лгать вам! Вы сами подумайте, вы же видели ее квартиру. Там стоят довольно дорогие вещи. У нее хорошая мебель, она хорошо одевается. Она не замужем. И богатых родителей у нее нет. Она — проститутка, но не из тех, что стоят на улице или ловят клиентов в гостиницах. Она работает по вызову и только с состоятельными клиентами.

Б. — Это ужасно.

А. — Да уж, чего хорошего.

Б. — И все равно, я задаю вам тот же вопрос: «Вам-то для чего это все нужно было? Вам что, так хотелось переспать с проституткой?»

А. — Опять вы ничего не поняли. Да если бы я с ней не переспал, вы бы и дальше ее любили и боготворили. А так помучаетесь, и пройдет.

Б. — Ошибаетесь. Я и сейчас ее люблю. И вы не можете испачкать мою любовь. Вы и понять меня не можете, потому что сами никого в жизни не любили. Вы — нарцисс.

А. — Не преувеличивайте мое значение для человечества. Я такой же, как все, только чуть-чуть ярче.

Б. — Нет, вы не такой, как все. Получается, по вашим словам, что вы сделали свое грязное дело для меня. Но ведь ваше объяснение — ложь. Вам просто и в этом случае хотелось быть победителем. Вы со всеми боретесь за первенство: со своими коллегами-актерами в актерстве, со своими друзьями-одноклубниками, во что вы там с ними играете, в гольф или бильярд? Вам обязательно надо выиграть. Вы ночь спать не будете, если проиграете. А если бы вы не переспали с ней, и я когда-нибудь узнал, что она — проститутка. Я ведь люблю ее. Если она попадет под машину, я не перестану ее любить. Если она от бедности стала проституткой, я не перестану ее любить. Вы хотели сказать, что я беден и потому ей неинтересен. Я стану богатым. Я ведь не только бухгалтер, но еще и финансист. Ас нами, финансистами, такое случается. Я могу стать богатым очень быстро. А если я обеспечу ее как следует, значит, она перестанет заниматься проституцией. Я женюсь на ней, и вы мне не сможете помешать.

А. — Вы совсем глупый. В XIX веке в России было такое поветрие: передовые дворяне-демократы, прогрессивно мыслящие, женились на проститутках, чтобы вытащить их со дна жизни. Знаете, что из этого вышло?

Б. — Что вышло?

А. — А то, что бывшие проститутки изменяли своим мужьям-дворянам с мастеровыми. Вот и все.

Б. — А мне моя жена не будет изменять. Она встречалась со мной. Ей было со мной интересно. Я добьюсь, чтобы она была счастлива со мной. Я добьюсь ее любви. И не имеет значения, с кем она мне будет изменять. Если ей это необходимо, пусть изменяет, только ей это не будет нужно, когда она полюбит меня.

А. — Ах, ах! Вы силой своей любви заставите ее забыть обо всех мужчинах на свете! Дорогой мой, в проститутки идут не только от бедности. Некоторые просто любят эту работу.

Б. — Вы — циник. Вам меня не понять. Для вас ничего не значит история Манон Леско.

А. — Тоже мне, кавалер де Грие! Да вы на себя в зеркало посмотрите! Вы что, красавец, ради которого она бросит всех? Вы что, сексуальный гигант, который отобьет ей охоту к сексу с другими? И пока вы разбогатеете, она состарится. Да нет, вы поймите меня правильно, я не ханжа. Пусть женщина живет, с кем она хочет. Если мы им изменяем, значит, и они могут нам изменять. Моя жена свободна, мне главное, чтобы она любила меня, а если ей так угодно, пусть найдет себе кого угодно. Мне будет проще. Но вы-то не стройте иллюзий! У вас не тот случай. Она не Манон Леско, и вы не будете ее любить всю жизнь. Извините, но ваша маниакальная влюбленность основана на вашем воздержании. Послушайте, а давайте я ей заплачу, и вы с ней переспите. Мужчина — животное похотливое. Знаете, как победить искушение? Надо уступить ему.

Б. — Вы, вы, вы, мерзкий, грязный развратник! Вы оскорбляете меня, и я отвечу вам тем же. Вы давно уже устарели! Вы не в первой десятке актеров, а в третьей, и то, думаю, не долго в ней удержитесь! Вся ваша слава накачана телевидением и теми самыми журналистами, которых вы так ругаете. Вы, вы… Импотент, творческий импотент! Вы только делаете вид, что бегаете от славы. Она от вас уже бегает.

А. — Все? Вам не удалось меня обидеть. Что вы, человек из толпы, вообще знаете о славе и нас. ее носителях? Вы говорили мне, что я не выношу критических замечаний, что я люблю только похвалу.

Да вы даже не представляете себе, насколько вы банальны, когда говорите, что я — плохой актер! Вы, обыватели, только и стремитесь унизить нас, чтобы почувствовать себя на одном уровне с вами. Вы будете наслаждаться падением любого из нас! А в основе этого наслаждения — зависть. Вы себе и представить не можете, как часто ко мне подходят именно с этим: «Ну, ты, актер, устарел, пора на пенсию!» В любой компании, где я только могу оказаться, почти всегда находится человек, который вовсю старается быть более остроумным, чем я, чтобы потом всюду рассказывать, что он меня «уделал». На любой тусовке кто-нибудь подходит и говорит: «Надо же, а по телевизору вы такой высокий и красивый!»

Редкий день ко мне на улице не подходит человек, который говорит: «Что-то вас давно не видно?»

Ну, не буду же я ему объяснять, что только на прошлой неделе меня два раза показывали по телевидению и напечатано три интервью со мной. Кстати, о журналистах. Я, дорогой мой завистник, лучшим из них просто плачу, а остальные пишут уже из стадного чувства. Я им плачу, чтобы они писали обо мне хорошее. Но вы, конечно, не поверите мне, и все же, скажу вам, я плачу и за то, чтобы они обо мне писали плохое. Потому что вы, обыватели, падки на нашу грязь. Вам обязательно надо скинуть нас с пьедестала. Вы хотите убедиться, что мы — такие же мелкие, как вы. Но, как сказал один очень умный человек: «Врете, мы не такие, мы даже в плохом больше, чем вы. У нас даже недостатки крупнее, чем у вас». Да, конечно, мы расстраиваемся, когда нас ругают. А еще больше расстраиваемся, когда хвалят других. Но, поверьте, мой суд над собой куда более строгий, чем ваш. Я лучше вас знаю, где я плохо сыграл. Просто я каждый раз думаю, наивно думаю, что вы, зрители, этого не заметили. Так что, если вы хотите обидеть меня, придумайте что-нибудь поинтереснее. Мне кажется, я вас задел больнее.

Б. — Вы бьете ниже пояса.

А. — А у вас сейчас пояс на шее, куда ни ударь, все будет ниже,

Б. — Не надо вам было говорить эту фразу.

А. — А что такое? Попал по больному?

Б. — Ну что ж, вы сами этого захотели. Вы жили с женщиной, которую я люблю.

А. — Жил, мой дорогой, жил, и не жалею, потому что спасал вас.

Б. — А кто вам дал право решать мою судьбу?

А. — Да повторяю, вас же спасал, потом спасибо скажете.

Б. — Ну, так я вас тоже спасал, когда вы уезжали на гастроли, может, вы тоже меня поблагодарите?

А. — Интересно, как же вы меня спасали?

Б. — А знаете, обычным народным способом. А. — Не понял?

Б. — Я спал с вашей женой.

Пауза.

Да, да, когда вы в последний раз устроили ей скандал и уехали, она хотела развестись с вами. У нее была истерика, я ее успокаивал. Ну вот… и успокоил.