Буря Теней - Пол Кемп

Кейл переместился сквозь тень обратно на спину чудовища и погрузил Клинок Пряжи в рану, сотворённую его магией. Меч вошёл по самую рукоять. Темнопряд зашипел, содрогнулся и рухнул. Больше он не двигался.

Тяжело дыша, Кейл соскочил с туши чудовища.

— Вы в порядке? - спросил он товарищей.

— Нормально, - отозвался Ривен, вытирая лезвия сабель о свои штаны.

— Лучше, чем эта гора дерьма, - сплюнул Магадон и рубанул труп темнопряда клинком разума — один раз, второй, третий, четвертый. К тому времени, как он прекратил, он улыбался, как безумец.

Кейл и Ривен переглянулись. Взгляд Кейла задержался на, казалось, поддавшемся порче оружии.

Улыбка Магадона поблекла. Без всяких объяснений он позволил клинку пропасть.

От трупа темнопряда раздалось шипение. Сначала Кейл решил, что чудовище до сих пор живо, но потом с его тела облаком заструился чёрный дым. От вони Кейл задохнулся и закрыл рот рукой. Магадона вырвало.

Троица отступила от туши, когда шипение стало громче. Прямо на их глазах труп начал растворяться, уменьшаясь, проваливаясь внутрь себя, выкипая зловонным газом.

Когда он исчез, Кейл вложил Клинок Пряжи в ножны и сказал по-прежнему наблюдавшим за ними призракам:

— Это лишь первый погибший слуга Кессона Рела.

Призраки зашептались и метнулись вперёд, окружив место, где только что было тело темнопряда.

Кейл, Ривен и Магадон поднялись по ступенькам на платформу и подошли к вратам. Между двумя каменными колоннами, толстыми, как дубы и покрытыми рунами, протянулся мерцающий зелёный занавес магической энергии. Тени вокруг Кейла потянулись к вратам, привлечённые их силой.

Призраки собрались вокруг платформы океаном чёрных силуэтов и красных глаз. Они шептали о своей боли и ненависти к Кессону Релу.

— Твоё обещание связывает тебя, - прошептали Серебряные лорды. - Связывает тебя... связывает тебя... связывает тебя.

Кейл посмотрел на них, на потерянных, и кивнул.

— Здесь их целая армия, - сказал Магадон, широко раскрыв глаза.

— Так и есть, - подтвердил Кейл.

Трое друзей повернулись к порталу, переглянулись, кивнули друг другу и ступили в него.

Абеляр мчался по равнине на север. Поздняя осень и долгая засуха высушили здешнюю кнут-траву. Он вконец измотал Раннюю Зорьку. С каждым её шагом Абеляр упрекал себя, что оставил Элдена в Саэрбе. У него не было особого выбора — отцу Абеляр нужен был в Ордулине, а Элдену тяжело давались путешествия — но он всё равно проклинал себя. Его присутствие в столице ничем не помогло. Но отсутствие в Саэрбе могло стоить жизни его сыну. У него не было иллюзий насчёт того, что Форрин сделает с его сыном, если схватит его живым.

Он настиг свой отряд через два дня после того, как покинул пострадавшую от чумы деревню. Они разбили лагерь у пересохшего пруда в угасающем свете солнца. Последние лучи окрашивали равнины в золотой, а небо — в красный свет.

Он увидел, что люди указывают на него, окликают. Он поднял свой меч и заставил его засиять белым светом.

— Это Абеляр! - крикнул кто-то.

Абеляр влетел в лагерь. Его встречали улыбки и хор приветствий. Он выпрыгнул из седла. Его хлопали по спине, он отвечал тем же. Регг пробрался сквозь толпу, улыбаясь, но в его глазах скрывался вопрос.

— Деревня, Абеляр? - спросил он.

Мужчины и женщины вокруг затихли.

Абеляр коснулся святого символа, который носил на шее.

— Владыка утра озарил деревню, меня, нас своим светом. После того, как вы ушли, я провёл ночь в медитации, молясь за больную мать, прося владыку утра укрепить её, позволить ей дожить до того времени, когда я смогу исцелить болезнь. Когда настало утро, лучи солнца наполнили комнату розовым светом.

Мужчины и женщины вокруг него зашептались.

— Мы видели этот рассвет, - сказал за их спинами Роэн. - И дивились ему.

Абеляр кивнул, продолжил.

— Стоя здесь, сейчас, я клянусь, что все, кто встал в свете той зари, исцелились. Все. Вся деревня. Это было чудо.

Регг склонил голову.

— Свет возрождения, - сказал Роэн. - Владыка утра милостив.

Абеляр торжественно кивнул.

— Я рад видеть вас, - сказал он Реггу. - Всех вас.

Регг пожал его запястье.

— Взаимно.

Он и Регг многие годы встречали кровь и сталь вместе. Уже больше десяти лет они были рядом в каждой битве.

— Чудо не могло быть напрасным, - заметил Регг. - Думаю, с Элденом и моим отцом всё будет хорошо.

— Надеюсь на это, - согласился Абеляр.

После того, как отряд поужинал, люди принялись устраиваться на ночь и Абеляр зажёг короткую свечу. Он медитировал, молился и благодарил Латандера за дары. Спал он мало. Когда свеча вся выгорела, он разбудил людей, и отряд отправился в путь в предрассветной тьме. Ему не нравилось начинать дневной путь во тьме, но он хотел преодолеть как можно большее расстояние. Они проскакали уже два часа, прежде чем остановиться на рассвете, чтобы поприветствовать встающее солнце. После этого отряд поскакал быстрее.

Он позволил Ранней Зорьке выбирать темп. Кобылу подарил Абеляру Латандер, когда вера его достигла зрелости, и она превосходила обычную боевую лошадь по всем параметрам: была быстрее, крепче, умнее. Кобыла Регга была рождена от того же отца и обладала теми же качествами. Остальному отряду приходилось прилагать все усилия, чтобы не отставать, но Абеляр не снижал скорости.

— Скачи, Зорька, - подгонял он кобылу. - Скачи!

Та тихо заржала, несясь по равнине. Первый Лучик ответил радостным фырканьем, скача с ней бок о бок. Обе лошади заржали, подбадривая остальных скакунов.

Абеляр купался в солнечном свете и молился божеству, озарившему светом именины его сына, о безопасности мальчика.

Регг заговорил, перекрикивая стук копыт.

— Каэсия — мудрая женщина. Она уйдёт задолго до того, как прибудут силы Форрина. Все уйдут.

Абеляр кивнул, но понимал, что его друг черезмерно оптимистичен. Фэйрхэвен, поместье Корринталей, находилось к востоку от самого Саэрба. Никто из проживающих там, включая Каэсу, няньку Элдена, не узнает о приближении сил Форрина, пока не будет слишком поздно, чтобы куда-то бежать.

Война станет тяжёлым ударом для всего региона. Саэрб не обладал никакой стратегической значимостью и строился без учёта военных соображений. У города не было крепостных стен и регулярной армии. Абеляр не стал собирать свои силы там именно потому, что не хотел давать главной правительнице повод принести битву в город.

Форрин мог преследовать только две цели, выступив на Саэрб — вовлечь в сражение самого Абеляра и превратить город в пример для всех, кто захочет воспротивиться воле главной правительницы. Ради последнего Форрину придётся не только жечь, ему потребуется убивать. Абеляр считал, что Форрин пошлёт вперёд отдельный отряд, возможно, под покровом ночи, чтобы помешать возможному бегству жителей Саэрба. Всё население перебьют. Главная правительница и её мерзкая племянница не ограничат войну воинами. Йонн станет предлогом для бойни. Форрин станет инструментом.