Агент 013 - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, – прошептала Рената и уткнула лицо в салфетку.
Я поспешила к Чеславу и честно призналась:
– Не могу открыть Васькиной правду!
Босс моргнул.
– Это твоя работа. Возвращайся в переговорную.
– Не могу, – повторила я. – Рената верит, что ее Юсит спецагент! Не хочу я лишать девушку иллюзий.
Чеслав закрыл ноутбук.
– Иди! Это приказ.
Я вывалилась в коридор и увидела Приходько.
– Хочешь, скажу Ренате правду? – предложил он.
– Ты подслушиваешь чужие разговоры? – возмутилась я. – Если я неплотно закрыла дверь в кабинет, то это не означает, что можно греть уши.
Федор отступил на шаг в сторону.
– Я просто догадался. Спиной почуял. Ты боишься причинять боль Ренате. Давай отправлюсь вместо тебя. У меня есть опыт общения с жертвами насилия, вооруженных нападений и бывшими заложниками. Поверь, я справлюсь и ничего не расскажу боссу. Моя спина не ошибается. Тебе в лом к Васькиной идти.
– Твоя спина не ошибается, – признала я, – но это моя работа. Никто не обещал, что она всегда будет приятной. Спасибо за предложение, но нет. Я должна преодолеть этот порог.
– Давай хоть вместе пойдем, – не успокаивался Федор, – моя спина чует, случится нечто из ряда вон.
Глава 23
Когда мы с Федором вошли в комнату, Рената полулежала на столе, вокруг нее валялись скомканные салфетки.
– Тебе плохо? – бросилась я к ней.
– Сильно голова кружится, – прошептала Рената, – ноги трясутся, очень холодно.
– Вегетососудистый спазм, – сказал Приходько, – реакция организма на стресс. Надо вызвать врача.
Пока «Скорая» доберется по вызову, пройдет не менее двух часов. В условиях Москвы неотложку следует назвать «Медленная помощь», но врачи в этом не виноваты, белый автомобиль с красным крестом постоянно застревает в пробках, водители не спешат пропустить врачей.
Федор поднял худенькое тело Ренаты на руки, отнес в джип, и мы повезли ее в клинику.
– Как ты себя чувствуешь? – постоянно спрашивал Приходько, оборачиваясь к заднему сиденью, где укрытая всеми найденными в офисе пледами тряслась Васькина.
– Тошнит меня, – отвечала девушка, – и очень холодно.
Потом у нее затрезвонил мобильный.
– Да, Эра, – прошептала Рената. – Я заболела, еду в больницу. Простите, забыла предупредить. Не знаю, какой-то спазм, сказали, вегетарианский. Мутит и колотит. Мне очень неудобно, извините, пожалуйста, конечно, да, понимаю, но я же не нарочно. А куда вы меня везете?
Я поняла, что вопрос обращен к нам с Федором, и ответила:
– В клинику на улице Порохова. Не волнуйся, там отличные врачи. У тебя ничего страшного нет.
– Больница на Порохова, – повторила Васькина, – наверное, дадут, непременно попрошу.
– С кем это ты беседовала? – полюбопытствовал Федор, который явно решил безостановочно болтать с Ренатой.
– С хозяйкой салона, – прошептала Рената, – она разозлилась, что я в свою смену не вышла, клиент по записи пришел, он Эре нажаловался. Вроде приятным парнем был, из новых, раньше всего один раз приходил.
– Мужик? На маникюр? – искренне удивился Приходько. – Он что, гей?
– Если человек за собой следит, ногти подпиливает и пятки чистит, это не значит, что он педик, – возразила Рената. – Милый человек, усы, бородка, волосы аккуратные, а вот сейчас пошел к Эре и поскандалил. Заведующая от меня справку требует, если не принесу, выгонит.
– Тебе дадут необходимую бумагу, – заверила я, – с подписями и печатями.
– Наплюй на свою Эпоху, – посоветовал Приходько, – выставит, и фиг с ней. Хороший мастер всегда устроится.
– Хозяйку зовут Эра, – поправила Васькина, – она из Прибалтики, на самом деле по-другому ее имя звучит, русскому человеку не выговорить, это в Москве из нее Эру сделали.
Я успокоилась: похоже, Ренате стало лучше, она беседует с нами, не жалуется больше на тошноту и озноб.
Васькина словно услышала мои мысли.
– Может, мне поехать в салон? Вроде отпустило.
– Лучше показаться врачу, – возразил Федор, – мы уже недалеко от больницы, за десять минут домчим!
Я укоризненно цокнула языком, практикант нарушил неписаное правило московских автолюбителей. Никогда не радуйся свободной дороге и не заявляй вслух: «Приеду через пять минут». Непременно попадешь в затор и встанешь на пару часов.
Впереди появилось большое количество красных огней, я начала притормаживать.
– Пробка! – гаркнул Федор. – Вот черт! Так хорошо ехали, ну откуда она здесь взялась?
– Кто-то сглазил, – не выдержала я.
– У меня не карие глаза, – возразил Приходько.
– Глаз голубой, а как зыркнет, так постой, – бормотнула Рената. – Юсит так говорит. Что с моим мужем, где он?
Я чуть не застонала. Нет, только не это! Обязательно сообщу Васькиной правду, но сейчас этого делать категорически нельзя, не на ходу же вести трудный разговор.
– Опять мутит, – пожаловалась Васькина и стала выпутываться из пледов, – жарко здесь! Дышать нечем!
Спустя пять минут Ренату вновь заколотило в ознобе, потом она принялась жаловаться на отсутствие воздуха. Я включила мигалку, стробоскопы, громкую связь, но все равно не продвинулась вперед. По правилам водители обязаны пропустить автомобиль, оборудованный спецсигналами, но на деле наши люди не всегда уступят проезд даже пожарным и «Скорой», милиция вызывает у основной массы шоферов только негативные эмоции, да и понятно почему. Слишком часто за машиной ДПС следует черный «Мерседес» с каким-нибудь чиновником, не желающим терять время. Ну а тонированный джип с маячком вызывает бурю негодования. У всех в голове появляется одинаковая мысль: некий богатый кот Базилио купил себе знаки отличия, чтобы успеть проехаться по всем любовницам. То, что в салоне внедорожника лежит больной человек, никому в голову не придет.
Более часа понадобилось мне, чтобы проделать путь, который можно легко преодолеть за десять минут. Но в конце концов мы добрались до больницы и очутились в приемном отделении.
– Полис с собой? – меланхолично спросила медсестра.
Я вынула пластиковую карточку.
– У нас особый договор с вашим главврачом на обслуживание любого пациента, без определения личности больного.
Девушка начала изучать полис. Она читала так долго, что я не выдержала:
– Нельзя ли побыстрее? Женщине плохо.
– Когда человеку плохо, он лежит, а ваша стоит, – процедила медсестра, – вам надо взять талон.
– Всегда хватало полиса, – возмутилась я.
– У нас новый главврач, – пояснила она, – порядок изменился. Без разрешения на прием от начальника отдела обслуживания никого не берем.
– Эй, мы заплатили за год вперед, – возмутился Приходько, – немедленно вызывайте врача! Не имеете права отказывать человеку в помощи.
– Вас не лишают медобслуживания, – не моргнула глазом девушка, – необходим талон.
– Ладно, – сдалась я, – где его взять?
– Алла Григорьевна принимает в пятом кабинете, – сильно растягивая гласные, произнесла медсестра.
– Федор, оставайся тут с Ренатой, – велела я и пошла искать нужную дверь.
Первые три кабинета я нашла быстро, но вслед за дверью с табличкой «4» шла «Процедурная», дальше коридор делал поворот и превращался в круглый зал. В центре его торчала искусственная яблоня, вокруг стояли кресла, в одном сидел мужчина с распухшей щекой.
– Не подскажете, где тут пятый кабинет? – спросила я у него.
– На рентген просили не занимать, – ответил он.
– Мне нужна Алла Григорьевна, – уточнила я, – снимок делать я не собираюсь.
– Вон, смотри, – начал злиться дядька и указал пальцем вперед.
Я прищурилась, на стене возле одной из дверей красовалась надпись: «Пятый. Рентген зубов».
Я растерялась, но тут из коридора вынырнула полная женщина в голубой хирургической «пижаме». Ноги моментально понесли меня к ней, и я спросила:
– Где дают талоны на прием?
– Спросите на ресепшн, – прозвучало в ответ.
– Меня направили в пятый кабинет, – быстро сказала я.
– Вы перед ним стоите!
– Но там рентген! – уточнила я.
– И что? Врач сделает снимки и выдаст вам направление, – пробурчала тетка.
Я села около мужчины и заныла:
– Разрешите мне войти первой, я привезла девушку, ей очень плохо.
На двери загорелась зеленая лампочка, я, не дожидаясь ответа от пациента с флюсом, оперативно ринулась вперед, очутилась в кромешной тьме, наткнулась на что-то острое, взвизгнула и заорала:
– Есть здесь люди?
Через секунду вспыхнул яркий свет, стало понятно, что я налетела на угол письменного стола, за которым сидел румяный старичок, очень похожий на доктора Айболита.
– Села в кресло, открыла рот, давай направление, – велел он мне, не отрывая взгляда от каких-то бумаг.
– Вы Алла Григорьевна? – спросила я.
– Нет, Сергей Петрович, – без тени улыбки сказал врач.
Я смутилась. Задала глупый вопрос, но надо продолжать беседу.