Далекие звезды 2. Выбор - Виктория Свободина

Искусственный интеллект по идее не может что-либо беспокоить, но Кролик у меня особенный. После прилета к тожутам, я не торопилась выходить из корабля, ведь для меня это теперь настоящий дом, из которого совершенно не хочется уходить.

— У меня есть несколько неоконченных дел, и кое-какие обязательства. Я понимаю, что должна их выполнить. Опасаюсь, что мне это будет тяжело сделать.

— Миа, не волнуйся. Я с тобой. Вместе, мы сможем все решить.

Улыбнулась, гоня прочь всю печаль.

— Конечно, решим. А если и не получится, то просто улетим с тобой далеко-далеко. Головой биться о стену я не собираюсь.

Уже позже я стояла на смотровой площадке, и наблюдала, как мы постепенно приближаемся к Титану. Сказать, что я не хотела туда возвращаться, значит, ничего не сказать. Мне неприятно это место, и все то, что оно собой олицетворяет. Я, не одна такая. Многие с удовольствием сбежали бы оттуда. Но теперь я хотя бы попробую все изменить. Всех счастливыми все равно не сделаешь, но зато никто не скажет, что я не пыталась.

Я думала, что залетев в сопровождении тожутов в главный ангар на своем космолете, все пройдет тихо и без лишнего шума. Я глубоко ошиблась. В месте, куда по идее гражданских пускать не должны, яблоку негде упасть. Только площадки для космолетов и освободили. Но не это стало для меня главным шоком. Когда вылезала из своего корабля, толпа громко по слогам скандировала мое имя: 'Мелинда!'. Овации, музыка, и всеобщий радостный настрой, а меня сковал ужас. Они знают кто я. Но как? Почему?

Паника. Ничего перед собой не вижу, краски мира будто расплываются. Я задыхаюсь, но при этом все еще стараюсь 'держать лицо'. Неожиданно оказываюсь в чьих-то теплых надежных объятиях. Меня крепко прижимают, и целуют. Рикер. Обнимаю в ответ и прячу лицо у него на груди. А ведь я соскучилась. Спрашиваю тихо.

— Что происходит? Что все это значит?

— Ты не представляешь, что тут творилось после окончания сражения с такертами. Мы выяснили, кто натравил этих наемников. Настроения несколько изменились. Теперь у нас новые герои. Но не здесь. Не волнуйся. Все знают о твоем происхождении, но никто не осуждает. Скорее наоборот. За это стоит поблагодарить Адмирала Финчера. Подробнее расскажу обо всем в более спокойной обстановке. А сейчас улыбнись. Тебе тут все очень рады.

Меня разворачивают лицом к народу. Как и было сказано, улыбаюсь и машу рукой. Надеюсь, выглядит не слишком фальшиво.

Затем ко мне буквально подлетает моя команда. Все целые и невредимые, чему я несказанно рада. Мы обнимаемся. Я плачу. Хорошие они все-таки.

Дальше начинается паломничество кадетов академии, коллег по работе, фактически родственников в лице Джонатана и Персиваля, друзей, и просто знакомых. Мне что-то говорят, но слова сливаются, оставляя только эмоции. Возможно, только ради этой встречи стоило сюда вернуться.

Когда процедура приветствия заканчивается, Рикер уводит меня. Я вернулась к нему домой.

Программа ожидается обширная. Мне пока огласили только основные пункты. Торжественный прием-благодарность тожутам за их помощь, официальное присвоение мне нового воинского звания. Когда возвращалась на Титан, полагала, что меня повысят. Все же первый реальный бой. Но максимум, я ожидала, что из сержанта меня переведут в лейтенанты. И опять ошиблась. По протекции Финчера мне дадут целого капитана. Впрочем, не только по его ходатайству, меня так облагодетельствовали. Полагаю, тут приложили свою руку и Блэквуды.

В гостиную вошел супруг. Сейчас я ожидаю, что мне все подробно расскажут о прошедших событиях, и причинах, для раскрытия моей личности. Однако Рикер не торопиться. Подходит к креслу, на котором я сижу, встает на колени. Обхватив руками мои ноги, утыкается лбом в колени, и на какое-то время замирает в этой на мой взгляд скорбной позе. Нерешительно дотрагиваюсь до его волос, и ласково глажу. Пальцами зарываюсь в густую жесткую шевелюру. Молчание затягивается.

— Миа, прости.

— За что?

— За это, — Рикер перехватывает мою руку. Мгновение, и на ней защелкивается браслет-ограничитель.

Наверное, этот момент у меня глаза стали размером с блюдца. Отшатнулась и попыталась убежать, но муж не дал, удерживая еще сильнее. Хочется ударить его, несмотря на последующую за этим боль. Бить, бить и бить, забывшись при этом в собственной боли от браслета. Но нельзя. Я не одна. Сделать больно существу, находящемуся во мне я не способна.

Прячу лицо в ладонях.

— Почему ты так со мной поступаешь? — спрашиваю глухо.

Рикер стискивает меня в объятиях. Насильно опускает мои руки и говорит, глядя прямо мне в глаза.

— В то время, когда мы тебя искали, и я не знал, что с тобой, то прошел через все круги ада. Сто раз успел пожалеть, что отпустил тебя. Я боялся. Невероятно боялся за тебя. Мысль о твоей возможной гибели причиняла почти физическую боль. Миа, я люблю тебя, и готов весь мир положить к твоим ногам. Только не проси меня больше отпустить тебя. Я понял, что не смогу.

— Любишь? Какая же это любовь? Ты хочешь держать меня на привязи. Рикер я вернулась, хотя у меня была возможность уйти. Тожуты дали мне корабль, и позволили лететь, куда захочу. Неужели тебе этого мало?

— Мало. Я хочу тебя всю. Твои мысли и чувства. Ты же всегда была от меня далеко. Где-то там в своих звездах. Я видел, как ты на них смотришь. Так ты никогда не смотрела на меня.

Рикер замолчал, будто о чем-то задумавшись, но потом снова продолжил.

— Для себя я понял все не сразу. А когда сознал, попытался найти к тебе подход. Хотел заинтересовать. Однако сломать ту стену, которую ты вокруг себя возвела, у меня не получилось, я это признаю. Последняя моя попытка была тогда, когда я позволил тебе участвовать в сражении. Когда ты была там, рисковала собой, а я мог только наблюдать, мне казалось, что у меня сейчас сердце разорвется от страха за тебя. Знаешь, я решил, что пусть лучше ты будешь обижаться на меня, но останешься целой, невредимой и рядом.

Обхватила руками лицо мужа, так и продолжающего стоять возле меня на коленях.

— Рик, послушай, у тебя получилось. Отпустив, ты нанес по возведенной мной стене очень сильный удар, и пробил в ней брешь. Только потому я и вернулась, показав, что оценила оказанное доверие. Перестань. Пожалуйста, успокойся и сними браслет. Ни тебе, ни мне он не нужен. Тем более что по закону я уже не должна носить ограничитель. Ты же сам открыл мое имя и статус.

— Твое имя известно. Фамилии вернули ее честь. Но некоторым это не нравится. Браслет нужен еще и для того, чтобы ни у кого не было повода обвинить тебя в любых возможных бедах. Да и плевать мне на законы. Будет так, как захочу я.