Тот, кто не спит - Ингмар Миваки

– Что есть настоящего внутри тебя и всех нас, – поправила Ника. – Благодаря этому устройству мы получаем доступ друг к другу на расстоянии. Внутри любой системы, в том числе и человеческого мозга, обмен информацией идет при помощи набора символов, из которых составляются голограммы – картины миров.

Ника замолчала, давая Ионе возможность рассказать о себе. Иона смотрел в ее глаза, вспоминал и оставался безмолвным.

– Сорок дней и ночей я жил с бесперебойно работающим вовнутрь обтюратором. Камни и смесь песка с водой под ногами, рвущийся из-под них наружу ядовитый пар, вода, семена земли и огонь вспыхивали, открываясь моему взору слой за слоем. Они были всех цветов радуги. Я увидел, что обитатели Земли, ходящие по поверхности разноцветного пирога, имеют яркий голубой свет внутри. Когда их физическая плоть разрушалась, свет оставался. Я видел множество бесплотных существ, высвеченных потоком лучей, идущих из моих собственных глаз. Некоторые светились зеленым, другие фиолетовым светом. Были розовые и красные, желтые и золотые. Все они смешивались, быстро вращались и превращались в белый свет. Я видел момент их перехода в свет. Под ногами, подобно бриллиантам работы лучшего огранщика, сверкали острова земного праха. Я испытал ни с чем не сравнимое потрясение, грозившее мне помутнением рассудка. Спасло меня то, что я нашел Странника и был не один.

Когда Иона завершил свое откровение, Ника сказала:

– Свидетель знал, каким ты явишься в пещеру и каким выйдешь из нее. Хранилище голограмм доступно не только нам, теперь ты знаешь об этом. Проекции активируются при участии соседнего мира, и диски, присланные нам покинувшим город архонтом MAU, позволяют получать информацию в обоих направлениях. В архивах бережно хранятся картины, из которых мы монтируем новое кино. Мы создаем новых нас и проецируем в новый мир. Но двигаются наши картины только благодаря тому, что все мы связаны. Они оживают при нашем взаимодействии. Попробуй достать из своего хранилища голограммы и заставить их двигаться один, без участия других людей. В этом-то все и дело. Нас когда-то тоже спроецировали. Передали эстафету, подарили систему. Осталось научиться пользоваться ей. Научиться правильно кидать друг другу мяч – сначала внутри клетки, а затем за ее пределами.

– Система кривая, мы хромые, при помощи второй, здоровой ноги преодолеваем препятствия. Хромаем по кругу. При этом необходимо безошибочно пасовать друг другу. Как ты себе это представляешь?

– Здесь и представлять нечего. Свидетель вкалывает за двоих.

Раздались раскаты грома, засверкали молнии, и Ника с Ионой посмотрели в окно.

– Свет в особенности ценен во тьме, – изрек Иона, глядя на разразившуюся грозу. – Сами по себе мы можем светить сколько угодно, но идея погрузиться в темноту величественна и прекрасна. Мы размыкаем все связи, обновляемся, сохраняя в архиве древней коры память о бесперебойном источнике света, а сами сваливаем на поиски новых систем, требующих освещения. Где бы нам посветить, думаем мы.

Ника заглянула в смеющиеся глаза Ионы и увидела в них горы и пещеру, Люку и Странника, маленький домик Ионы, девочку, протягивающую тонкую ручонку через прилавок, и большую руку Ионы, держащую плетенку с травами, случайное соприкосновение их рук. Картины одна за другой открывались ее взору: вершины синих гор, долина цветов, стоящий на крыше подросток и летящая к нему Симона.

– Она возвращается, – прошептала Ника, и голубой свет внутри нее вспыхнул ярче.

Иона снова увидел Симону и письмо Люки к ней. Почерком почти каллиграфическим на белом листе формата А4 он увидел следующее:

«Когда-то очень давно были созданы прекрасные, ясно видящие существа. Им было дано слово, которое в те незапамятные времена имело огромную силу, потому что несло в себе живое знание об устройстве мира и происхождении человека. Каждое слово в те далекие времена, как и теперь, имело множество разнообразных значений, но все образы, стоявшие за словами, были едины, как и едины люди со своими создателям, посланными в наш мир Всевышним. Разногласий между разумом и чувством в здоровом мире не было. Сердце людей было умным, и Земля в те незапамятные времена была раем. И не было разницы между верхним и нижним. Каждое мгновение своей жизни человек являл в себе Творца.

Выпусти меня из себя, дорогая Симона, помоги людям увидеть то, что есть на самом деле, и мы обретем с тобой весь мир.

Твой стойкий ламер[18], ждущий тебя у колодца».

– Благая весть, – дочитав страницу, произнес Иона.

Однако как он ни пытался, перевернуть лист силой мысли, чтобы прочитать обратную, первую часть письма, он так и не смог.

– Глубоко под горой была вода, а за ней темнота. Мой взор не смог проникнуть глубже.

Ника улыбнулась.

– Мы непременно узнаем. После добросовестно выполненной работы. Пора, – призвала она и взяла его за руку.

Глава 24,

в которой Симона спасает подростка

Песня «James Tomorrow» ворвалась в Симону, заставив ее поспешить. Она покинула мужа, впервые за долгое время крепко уснувшего под кустом лавра возле горы, и полетела.

Город под ней завертелся по кругу и стал исчезать, оставив в поле зрения одну маленькую светящуюся голубую точку на крыше одного из небоскребов. На широком ограничительном барьере шириной не более метра стоял подросток – худосочный парень лет пятнадцати, одетый в расстегнутый короткий плащ цвета хаки и черные джинсы. Расставив ноги в красных полукедах на ширине плеч, он смотрел вниз.

В стремительном прыжке приземлившись на обе ноги, Симона возникла перед самым его носом, с трудом балансируя на крохотной полоске бетона: взметнувшиеся волосы и горящие глаза, голубое платье и грязные вишневые ботинки. Она покачнулась, перекатилась с пятки носок и, не дав стоявшему перед ней смельчаку опомниться, выпалила:

– Ребенок-великан топчет маленьких героев!

В ужасе глядя на ноги Симоны, парень попятился и спрыгнул с бортика на крышу. Возвышавшаяся над ним женщина пахла мокрой шерстью и травами. Он, только что хладнокровно медитировавший на краю крыши, выглядел до смерти напуганным: переводил взгляд с ее белоснежного лица в обрамлении растрепанных светлых волос на заляпанные грязью ботинки и снова на лицо, пытаясь понять, что произошло.

Симона стояла, по-хозяйски подбоченясь, расставив ноги на ширине плеч, и сверлила его смеющимся взглядом.

– Хм. Что это ты так испугался? – спросила она, поглядев на носки своих ботинок, и легко спрыгнула с бетонного парапета.

Паренек дрожал всем телом и ничего не отвечал.

– Присядь-ка, у меня есть для тебя важное сообщение. Моментальное.

Нагнувшись, Симона протянула парню руку, но тот снова попятился, потерял равновесие и сел. Не заставив себя долго ждать, Симона уселась напротив.

– О чем ты думал, когда стоял на краю? – спросила она.

– Кто ты такая? – задал встречный вопрос подросток.

– Если ты так ясно все видишь, то должен был понять, прежде чем лезть сюда. Ты думал об игре, а система незаметно отразила тебя, дав зеркальный совет последовать собственному совету, который ты мысленно отправил своему противнику в игре.

Подросток напряженно всматривался в лицо Симоны, и лицо его выражало смесь ужаса и озарения.

– Ты играл в игру, прежде чем подняться на крышу. Но дело не только в ней. В ненавязчивых картинках и видеоклипах, которых ты пересмотрел тонну, ты видел то, о чем думал. И принял ответ системы, как руководство к действию.

– Кто ты? Откуда ты взялась здесь?

– Симона. Прилетела из городка Таферат, которого нет на карте. Увидела тебя и решила узнать, что ты здесь делаешь один?

– Гуляю. Ничего особенного.

– Странное место для прогулок в одиночестве.

– Как ты научилась летать?

– Да уж во всяком случае не так, как это собирался сделать ты, скайвокер.

– Я был не в виртуальном пространстве, а в реальном, – сказал парень.

– Что ты называешь реальностью?

Парень резко перестал дрожать. По бледному лицу пробежала тень сомнения, смешанного с удивлением.

– Я точно помню, как это было, – стал вспоминать он. – Мы с приятелем зашли в супермаркет. Слонялись по залу. Он положил собачьи консервы в тележку, а потом…

Парень замолчал и посмотрел на Симону полными ужаса глазами.

– Я увидел ряды бутылок, – сказал он сдавленным голосом. – Вдоль полки тянулась лента, на которой повторялось слово «Высота».

Симона понимающе кивнула.

– Что было до того, как ты увидел эту надпись, можешь не рассказывать. Ссора с девушкой, затем с родителями. Ты уязвим. То, что ты из всех надписей в супермаркете запомнил одну, говорит о том, что ты играешь. Слишком много времени проводишь в сети, при этом не имеешь достаточно знаний. Активировать тебя на то, чтобы ты сконцентрировался на слове «высота», особого труда для системы не составляет. Ты внимательный игрок. Но ни черта не понимающий. Идем, я провожу тебя домой. Считай, ты воскрес, и тебя ждет важная работа.