Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

На четвертый день путешествия я понял, что дальше так жить нельзя. Я либо умыкну у Лу меч и сам брошусь на него грудью, как жулан на шипы терновника, либо я начну делать гимнастику.

Превозмогая боль в спине, я начал вспоминать все, что вложили в мою бедовую голову школьные и институтские физруки. Наклоны, повороты, растяжка. Даже «кошечку» поделал, низко опуская таз с характерными покачивающимися движениями. Илий смотрел на мои занятия, как на бесплатное шоу: комментировал особенно удачные позы и движения, давал советы и рекомендовал пониже опускать задницу.

Тоже самое повторилось и вечером, после привала.

Пока Илий хлопотал над ужином, помешивая в котелке какое-то варево и добавляя в него кусочки вяленого мяса, которое нам выделили из запасов барона, Лу внимательно наблюдала за моими действиями.

— Ты же говорил, что не воин, — с сомнением обратилась ко мне богиня, когда я закончил самопальный комплекс упражнений и подошел к костру за своей порцией ужина. У каждого теперь была своя небольшая миска и деревянная ложка, так что из одного котла хлебать было не нужно.

— Так я и не воин, ты же знаешь, — ответил я, обжигая губы о горячую похлебку.

— А вот твоя разминка очень даже похожа на воинскую. Писари и крестьяне таким не занимаются, — возразила Лу.

Я призадумался. И в самом деле. Тот простой комплекс, который всплыл в моей памяти и которым я сейчас пытался спастись от боли в натруженных и зажатых верховой ездой мышцах, в этом мире мог применяться только во время воинских тренировок на гибкость и силу. Всем прочим он был откровенно излишним.

— Ну, в моем мире почти все знают и делают эти упражнения, чтобы быть сильнее.

После слов о моем мире Илий буквально развесил уши, а Лу сделала вид, что ей не так и интересно, как было на самом деле.

О прошлой жизни раньше я говорил мало, больше стараясь засыпать вопросами старика и богиню, чтобы понять, где я оказался. Теперь же мне требовалось немного пояснить свои странные знания о воинской гимнастике, чтобы у моих спутников не осталось вопросов.

— В моем мире нет магии и богов, — начал я, — так что людям…

— Как это нет богов? — Перебил меня Илий. — Кому тогда молятся люди?

— Ну, боги есть, но не в привычном для вас виде. Скорее, это вымышленные боги, потому что никто никогда их не видел, все на уровне легенд, — терпеливо ответил я старику.

Информация повергла старого жреца в крайнее удивление, не смогла остаться спокойной и Лу, а я продолжил:

— Таких богов, как здесь, в моем мире нет, так что каждый народ верит в своего. Обычно это какой-нибудь один бог и только он — правильный. А все остальные боги — неправильные и вообще, выдумка, — усмехнулся я.

Далее последовал небольшой экскурс в историю религиозных войн и радикализма фундаменталистов.

— Так вот, мой мир тоже когда-то был похож на этот. Аристократы, короли, крестьяне, но так как богов и магии не было, то люди стали больше заниматься наукой и делать различные открытия и механизмы.

— Так получается, у вас поклоняются местному Софу? — Уточнила Лу.

Я покачал головой:

— Нет, скорее есть люди, которые просто верят в превосходство знаний и науки. У нас нет божества-покровителя ученых. Скажу больше, многих умных людей в темные времена аристократии служители местной веры сжигали на кострах, как порождения злых сил. Мол, их речи и открытия оскорбляли их «правильного» бога.

От такого пассажа ахнула даже Лу. Сжигать мудрецов и ученых мужей? За такой перфоманс в любом из королевств Таллерии, Мудрый Соф при поддержке Воина Пала устроил бы кровавую баню. В этом мире ученый люд был под защитой вполне реального и мощного божества.

— Так вот, в какой-то момент ученых перестали отправлять на костры и с того времени человечество шагает вперед, создает и придумывает новое. Мы ушли на сотни лет развития от этого мира. А если подумать, этот мир вряд ли когда-нибудь вообще приблизится по уровню развития к моему, — горько заметил я.

— Почему это? У нас не сжигают мудрецов и ученых мужей на кострах, — в голосе Лу зазвучали нотки межпланетного национализма.

Я только посмеялся над словами богини.

— Что делают местные люди, когда приходит моровое поветрие? — Спросил я, опять уподобившись одесситу, ответив вопросом.

— Ну, молятся Матери.

— И как, помогает?

— Ну, если молятся достаточно усердно и приносят жертвы — да. Матерь поможет, — ответила богиня, еще не понимая, куда я ее клоню.

— Вот видишь. Пришла болезнь — помолился матери. Пришла нужда — помолись Купцу. Грустно — помолись Барду, а если хочется стать умнее или что-то придумал — помолись Софу, он подскажет и направит. В моем мире молитвы не работали, люди оставались один на один со своими горестями. Никто не приходил спасти их от чумы или неурожая.

До Лу стало доходить, в каком мире я жил раньше, и, судя по выражению лица богини, она считала, что я прибыл из очень мрачного и безрадостного места.

— Поэтому люди сами начали решать свои проблемы, не надеясь на помощь высших сил. Мы придумали, как побороть моровое поветрие, кстати, это очень просто — от этих слов Лу и Илий чуть не подавились, — изобрели облегчающие жизнь механизмы, стали строить дома, которые могут простоять сотню-другую лет, но при этом возводятся за несколько месяцев. Люди изобрели жидкий камень, открыли новые металлы, создали повозки, которые едут без лошади и даже придумали оружие, на фоне которого гнев самого Пала покажется просто детской истерикой.

Вот в последнее Лу точно не поверила, так что я просто потянулся ментально к богине, приглашая в свой разум. Когда девушка прикрыла глаза и скользнула в мои чертоги, я отправил ей образы ядерного взрыва. Первое испытание бомбы, потом еще пару картинок, которые смог вспомнить, и последнее, что я показал Лу — испытание термоядерной «Царь-бомбы», ударная волна от которой трижды обогнула земной шар, а ядерный гриб поднялся на высоту пятидесяти лиг.

Лу мгновенно вывалилась в реальность и с каким-то ужасом посмотрела на меня. В ее голове не укладывалась сама возможность существования чего-то подобного.

— Как вы это сделали без магии? Это больше похоже на гнев великого бога, чем на творение человека! — Она все еще переживала весь спектр эмоций человека, испытывающего культурный шок.

Я только пожал плечами.

— С помощью науки и одной редкой руды, которую очень тщательно очищали от примесей.

Чуть подумав, я добавил:

— Наверное, люди моего мира сами хотят стать богами.

Когда уже улеглись спать, Лу проскользнула в мой разум, а я отправился за ней следом. По просьбе богини я поделился с ней образами моего родного мира: наука, техника, музыка. Мелькали образы городов, взмывающих в небеса громадами из стекла и бетона, титанических размеров морские корабли рассекали водную гладь океанов, а огромные самолеты, под серебристым крылом которых мир превращался в лоскутное одеяло, устремлялись в небеса. Я показал богине, что мы знали о производстве, добыче ресурсов, сельском хозяйстве, войне, театре, кино и прочих развлечениях, поделился знаниями о медицине, физике и даже космосе.

— Удивительно…

Богиня была поражена. На фоне ее родного мира место, откуда я прибыл, казалось более многогранным и сложным, чем она даже могла представить. И все это без магии и богов.

Ничего не отвечая, я выскользнул из чертогов разума, за мной проследовала и Лу, вернувшись в свое тело. Довольно быстро мы уснули.

На пятый день неспешного пути мы подошли к крупному селу. Так как оно находилось на пути из Трейла в Коурр, то и пара постоялых дворов в нем имелась. Мы сдали наших лошадей мальчишке конюху, бросив тому трешку, чтобы привел животных в порядок и вдоволь напоил, а сами зашли внутрь.

В отличие от последнего постоялого двора в Трейле, в котором я имел сомнительное удовольствие остановиться со своими товарищами, это заведение было не в пример чище. Все же деревенские были более опрятными, боясь лишний раз разводить грязь и, тем самым, навлечь на себя болезни. Так что пол был вычищен и помыт, о чем свидетельствовали довольно светлые доски, а копоти от светильников почти не наблюдалась. Встретила нас дородная женщина, по всей видимости, хозяйка или жена трактирщика. Договорились о постое — оказалось совсем недорого, после чего, за отдельную плату, взяли дров на баню.