Возвращение мастера и Маргариты - Мила Бояджиева

Белла положила платье на колени Маре:

- На лейбл взгляни и прикинь, сколько эта тряпочка стоит. Эксклюзивная коллекция Армани. У Мишель Пфайфер, можно сказать, из под носа увела. Точно твой размер.

Мара рассмеялась:

- Вот тетка обрадуется! Как раз вся ее заначка.

- Ну нет. Я не продаю. В аренду, на вечер и по бо-о-о-льшому блату

Глава 17

Поведя роскошными плечами, Белла сбросила гардеробщику в мундире с галунами нежнейшую шубу из розовой норки и показала глазами Маре на стремящегося к ним господина: "он".

- Рад, очень рад, - широко улыбался плотный статный шатен с несколько смешным чубчиком и в очках "сенатор". Про таких раньше говорили "сытый", "гладкий". И остерегались называть товарищем.

- Извини, опоздали, - Белла улыбнулась с полным сознанием собственной неотразимости и первостатейной ценности в нынешнем празднестве. - А это моя самая задушевная, самая любимая подруга. Рвалась с тобой познакомиться. Белла представила Мару, скрывавшуюся за колоссальным букетом в зеркальном целлофане.

- Порадовали меня, красавицы, - объявил театрально картавя юбиляр после церемонии рукоцелования. - Извините, глазу отдохнуть не на ком. Супруга лечится, а посему и остальные предпочли явиться без дам. - Он оглянулся на группу ожидавших приглашения в зал мужчин. - Похоже на клуб геев... Но вот я сейчас вас представлю, Марочка, надежнейшему мужичку, как за себя ручаюсь.- Альберт Владленович сделал знак, и тут же возле Мары вырос брызжущий энергией брюнет с цыганскими кудрями до плеч, южным загаром, в кожаных брюках, мешковатом пиджаке и черной тенниске под ним. Брюнет припал к руке Мары, дохнув запахом спиртного, скорее всего коньяка, чем, очевидно, и объяснялась его веселость.

- Прошу прощения прекрасной дамы... Только что прилетел из Норвегии. С корабля - на бал. Небрит, голоден, вооружен и очень опасен. Пиджачок, в качестве обязательной в этом заведении формы, выдали из прокатной коллекции, а пятьдесят грамм коньяка успел перехватить в Пестром. Отчитался по всем статьям?

Мара отрицательно покачала головой. Она хотела заметить, что руку целуют лишь замужним дамам и то, если она подана соответствующим образом. Но брюнет, по всей видимости был далек от церемоний и понял ее замешательство по-своему.

- Как? Вы не слышали о Пестром зале? О, мне дьявольски повезло! - он подхватил даму под локоток и повел по лестнице на второй этаж.

Двойная дверь в большой, обшитый дубом зал была распахнута, представляя взору изящно и щедро накрытый банкетный стол. Официанты в черных смокингах и белых перчатках расставляли в вазы принесенные гостями цветы. Люстры, лепнина, дубовые панели выглядели солидно и празднично. Вокруг стола рассаживались приглашенные.

- Мы явились последними, - мужчина в прокатном пиджаке предложил Маре место рядом с собой и, окинув быстрым взглядом двадцать персон, не тесно расположившихся по периметру, шепнул: - Предстоит унылая обжорка. Приглашены официальные лица, неформальное торжество планируется в загородной вилле юбиляра.

Мара не стала говорить, что в любом случае для нее этот вечер не более чем дружеское обязательство и к веселью она отнюдь не стремится. Встретившись с ней взглядом, Белла едва заметно подмигнула бровью.

Она сидела рядом с Альбертом Владленовичем, возглавляя пиршество. По другую сторону от юбиляра вертелся и что-то громко вещал забавный персонаж, привлекающий общее внимание. Прежде всего, пиджаком из какой-то театральной парчи и забавнейшей внешностью, смахивавший то ли на актера Гарина в роли короля из "Золушки", то ли на "всероссийского старосту" Калинина. Явно кого-то напоминала бородка клинышком, острый хрящеватый нос, оседланный поблескивающим пенсне, мелко вьющиеся темные, похоже, крашенные волосы, стоящие над узким черепом жесткой копной. Недюжинная эксцентричность бородача заявляла о себе в размашистых жестах, норовящих совершить неловкость - задеть локтем юбиляра, смести со стола серебряный прибор, смахнуть соусник с тележки официанта, проявлялась в смехе, слишком громком и неуместном, в беспардонной яркости пышного шейного платка и ниспадающего углом из нагрудного кармана серебристого пиджака платке. Комедийный персонаж из оперетты или водевиля.

- Понравился? - перехватил взгляд Мары брюнет.

- Забавный. Лицо, приближенное к юбиляру?

- Ко всем нам, очаровательнейшая. Впрочем, его окучивает Альберт Владленович. А статисты должны изображать довольство. Это вовсе не трудно, девочка. Внимательно взглянем на стол.

- Красиво.

- Изысканно! Обратите внимание на это огромное блюдо. Клумба, букет, натюрморт! Потрясающая колористическая гамма. Коричнево-бежевые треугольнички изваяны из утиной печени, темные плитки - из копченой утиной грудки, звездочки желе из портвейна. А румяные бриоши среди овощной бахромы манят взор, словно белый гриб в нежной траве. - Он со знанием дела смачно цыкнул. - Здешний шеф рисует эскизы, прежде чем составлять блюда. Виртуоз композиции. Какой изыск форм!

- Чувствую себя как на экскурсии в Третьяковке, - Мара улыбнулась соседу. - Простите, я не расслышала, как вас зовут.

- Везун. Это фамилия. Откликаюсь на имя Гарик.

- Мара.

- Звучит вполне аппетитно. С привкусом лаванды, лимонной или перечной мяты. Прохлада и горечь.

Загрузив тарелку, Гарик энергично ел.

- Ничего, если я буду жевать в процесс беседы? В самолете проспал обед, полутруп от усталости, но обаятелен и весел. Что требуется для ощущения полного счастья? Красивая женщина, манящий стол, удачно завершившееся дело. У меня все есть.

- Тсс! Старикан в пенсне будет говорить речь, - остановила соседа Мара.

Взгляды застывших с набитым ртом гостей устремились в сторону поднявшегося джентльмена. Он оказался высок ростом, но, как-то нервно передергивал плечами и, вроде, кособочился. В руке тостующий держал бокал, с явным намерением использовать его как микрофон.

- Я буду краток, друзья мои. Мы присутствует при величайшем эпохальном событии. В муках родился гений. Наполеон современности. Которого еще ждет... Которого ждет... - Он дунул в бокал, прислушался к звучанию последнего слова, чему-то очень огорчился. Лицо болезненно сморщилось, из-под пенсне явилась, блеснув хрусталем, слеза. Содрогаясь от нахлынувших чувств, гость махнул рукой и сел. Аплодисменты завершили его впечатляющую речь.

- Цирк, - шепнула Мара. - Это родственник юбиляра?

- Окститесь, полу литовка. Шарль де Боннар - потомок русских эмигрантов-аристократов. Изъясняется он, как слышали, на чистейшем великом и могучем. Махинатор общемировой вездесущности. Где ни появишься - Европа ли, Америка, или вовсе - Занзибар, - затеваются какие-то акции, фонды, возникают сказочные пожертвования, инвестиции. В деловых кругах Боннара знают все, его имя произносят с придыханием и загадочно поднимают брови, словно знают про него нечто жутко значительное, не подлежащее разглашению. Новый, супер-деятельный Хаммер. И, как мне кажется... - Гарик повел крупным носом. - Пахнет серой!

- Понятно. Банкет, в сущности, затеян ради этого господина.

- В основном. Вообще, куда ни поверни шею - сплошные странности. Боннара этого я в глаза не видел. А он, едва о банкете узнал, сразу поинтересовался: "Игорь Везун будет?" Шеф меня экстренным порядком из Норвегии вытащил, я примчался - не одет, не брит... Кинулся к интересовавшейся мною персоне, а она посмотрел на меня, как сквозь стекло, промычала нечто невнятное и отвернулась! С какой стороны я ему сдался - ума не приложу. Если только, как знаток сего заведения. Этот домик - мое хобби. Черт-те откуда страстишка завелась - похаживать сюда, подмечать, изучать... Может, я из роду Олсуфьевых, выстроивших этот особнячок сто лет назад? Впоследствии в нем произошло много интересного и, особенно, с тех пор, как дом стал писательским клубом. Помните: "Порционные судачки а натюрель. Виртуозная штучка"? Грибоедов это, милая моя, тот самый МОССОЛИТ, - со значением произнес Гарик.

- Знаю. По роману Булгакова... - Мара смутилась, что столь слабовато информирована о знаменитом доме. - Но ведь Коровьев и Бегемот на прощанье спалили его.

- Как посмотреть. Вопрос состоит в том, что мы с вами предпочитаем вымысел или реальность. Честно говоря, я на стороне хорошего вымысла. Но то, что мы сейчас с вами сидим здесь и жуем, свидетельствует в пользу реальности. А кроме того - история не горит. Здесь в каждом зале живут тени минувшего. И шепчут, шепчут!

Перед сменой блюд, дорогая, мы совершим ознакомительную экскурсию. Обожаю великолепие! Это от несчастного детства. Представьте, Мара, приют, а в нем хиленький сиротка... Ах, не представляйте, не представляйте ни в коем случае - не хочу портить вполне жизнеутверждающую атмосферу вечера. Вообразите лучше что-нибудь нежащее - ресторан на берегу океана. Играет скрипка, только вы и я! - Игорь загляну ей в глаза и смешливо подмигнул.