Уличная Магия - Тамора Пирс

— Ну, малахит — уже один урок, ‑ сказала Эвви, усевшись на высоком табурете Браяра. ‑ Ты что-нибудь придумаешь, Па́хан Браяр. Ты страшно умный. И ты не думаешь, что ты лучше других только потому, что у тебя в кармане водится серебро.

«Она не знает», ‑ думал Браяр, смущённо и испуганно. «Она думает, что я — взрослый, который всё знает. Она видит па́хана, а не четырнадцатилетнего парня, который провёл последние четыре года, уткнувшись носом в почву».

Ощущала ли себя Розторн когда-нибудь вот так? Будто он считал её идеальной, и был бы разочарован, узнай он, что она всё же была обычным человеком?

«Уговори Эвви», ‑ спорила его рассудительная часть. «Уговори её и уговори Джуба-хубу. Может быть, у тебя выйдет. Когда хочешь, ты мёртвого уговоришь».

А хотел ли он?

«Ей нужно научиться читать и писать», ‑ думал он; «Этому я могу её обучить. Я помню, как Трис учила меня. То же самое с суммами, с изучением звёзд, и как пользоваться бумагой и чернилами. Я могу научить медитации. В храме Земли должны быть какие-нибудь книги про камни и каменную магию, и мы можем найти каменного мага, когда покинем Чаммур».

Это было ему под силу. Но как он это скажет Розторн? Он знал, что ученику лучше жить рядом или вообще вместе с наставником. Розторн точно не понравится, если он приведёт в дом ещё одного жильца. Она может сказать, что ему следовало заставить Эвви послушаться Джебилу.

— Нам нужно жить в одном и том же месте, ‑ тихо заметил он.

Она тихо сидела на своём насесте всё время, пока он думал, не отвлекая его болтовнёй. Теперь же он увидел в её глазах беспокойство.

— Я не могу оставить своих кошек, ‑ ответила она. ‑ Я просто не могу. Пожалуйста, не проси меня.

Они с девочками решили, что их пёс, Медвежонок, должен поехать вместе с Трис, которой бы его не хватало больше всех. Тем не менее, Браяру было больно смотреть, как Медвежонок заходит на корабль без него, а ведь Медвежонок был их общей собакой, не только его. Каково же это — когда тебя заставляют отказаться от питомца?

Он погрыз ноготь. «Я могу найти другой дом, может быть — рядом с Розторн», ‑ решил он, пересматривая деньги, которые он оставил у казначея храма Земли. У него было немало, но он всегда любил иметь значительную сумму, на чёрный день. Хорошо, что Леди Зэнадия купила лиственницу, или, по крайней мере, будет хорошо, когда Браяр получит деньги на руки. Благородные часто меняли своё решение, когда возвращались домой и подводили счета.

— От тебя неприятностей больше, чем пользы, ‑ едко просветил он Эвви.

Та пожала плечами:

— Я же девочка. Работа у меня такая.

Он ухмыльнулся на эти слова — они подходили девочкам, которых он знал — затем протрезвел:

— Я не нарочно, ‑ извинился он. ‑ Насчёт того, что от тебя одни неприятности. Я просто не уверен, что из меня выйдет хороший наставник.

— Ты точно будешь лучше Джуба-хубы, ‑ сказала она.

— Тоже мне, нашла с кем сравнить, ‑ возразил он. ‑ Этот…

— Эй… деревняки! ‑ резко произнёс кто-то, прерывая их.

Браяр и Эвви подняли взгляды. Двое из трёх Владык Ворот, которые когда-то проходили мимо ловки, вернулись. Их утреннее хорошее настроение испарилось: они выглядели взвинченными и сердитыми, когда подошли к лавке.

Девушка, черноволосая и одного с Браяром возраста, указала на Эвви:

— Что они с ним сделали? ‑ резко потребовала она. ‑ Твои двое подруг? Мы видели, как он с ними говорил, и больше мы его не видели.

— Они просто мои знакомые, ‑ возразила Эвви. ‑ И кто этот «он»?

— Наш тэску, паршивка, ‑ сказал парень, коричневокожий молодой человек лет семнадцати. Он протянул руку через стойку и схватил Эвви за переднюю часть рубахи, потянув к себе. ‑ И если ты дружишь с Гадюками, то ты — Гадюка… ‑ он скосил взгляд, на нож, который Браяр легонько прижал к его лицу.

— Она — не Гадюка, а ты мне надоел, ‑ мягко сказал ему Браяр. ‑ Если не хочешь заиметь третью ноздрю, отпусти её.

— Она заодно с Гадюками, ‑ возразила девушка. ‑ Или с паршивыми слизняками, которые бросили свою настоящую банду ради Гадюк.

Браяр увидел, что девушка сдвигается в сторону, готовясь схватить Эвви за руку, когда её партнёр отпустит девочку. Браяр пробудил иву и фиговые деревья, вливая годичные запасы роста в их ветви. Как только девушка оказалась в пределах досягаемости миниатюры, он дал им отмашку.

Тонкие как проволока ветви обвили её руки и шею, когда Браяр воззвал к сущности полноразмерного дерева в сердце каждой из миниатюр. Хотя опутана она была гибкими, тонкими веточками, она ощутила, будто её сковали ветви полноразмерной ивы и полноразмерной фиги.

— Па́хан, ‑ прошептала девушка, её тёмная кожа посерела от страха.

— А теперь отпусти её, ‑ сказал Браяр парню. ‑ Если я ещё больше огорчусь, то за свои действия я не отвечаю.

Юноша отпустил Эвви, поднял руки, показывая, что они пусты, и подождал, пока Браяр опустит нож. Когда это случилось, Владыка Ворот медленно отступил на три шага.

— Если она — не Гадюка, может, она знает, что те двое сделали с нашим тэску? ‑ спросил он. ‑ Он поговорил с ними, и больше его никто не видел.

Эвви покачала головой. Она разгладила свою рубаху дрожащей ладонью.

— Они просто хотели поздороваться с Па́ханом Браяром, ‑ пробормотала она.

— Отпусти мою подругу, ‑ сказал юноша Браяру. ‑ И мы пойдём по своим делам.

У Браяра проступил пот на лбу. Было гораздо труднее заставить миниатюрные деревья впитать обратно весь этот чудесный новый рост и вернуться к маленькому размеру. Хотя он и вытянул из их побегов силу, позволив ей разлиться в воздухе, ему всё равно придётся серьёзно их подрезать, чтобы вернуть их к прежнему состоянию. Фига, почуяв его намерения, сразу начала возмущаться.

Когда деревья отпустили её, девушка и её друг побежали прочь. Они оглянулись, чтобы убедиться, что Браяр их не преследует.

— Доволен? ‑ с дрожью в губах потребовала Эвви. ‑ Вот, что случается с бандами. Не нужно принадлежать одной из них — достаточно быть у них на пути, когда им что-то взбредёт в голову. А если ты и впрямь в банде, то всё ещё хуже.

Он сказал бы ей, что она ошибается, но знал, что она права. Он вспомнил, как он с партнёрами бежал по рынку, переворачивая корзины, пугая ослов и срывая навесы. Они выбирали человека, который шёл по улице, и сбивались вокруг него в кучу, отрезая его от остальных прохожих, дёргали его за одежду, щипались или шлёпали, хихикая, в то время как их жертва всё больше и больше пугалась. Когда он был в банде, это казалось ему забавным. Теперь же ничего забавного он в этом не видел.

— Ты не понимаешь, ‑ наконец ответил он. ‑ Твоя банда —