Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью» - Дмитрий Дюков

Этот молодой парень минут пять прилаживал к ложу натяжной ворот, изготовясь к тому моменту, когда лучники уже завершали учёбу. В процессе стрельбы по мишени полупудовое оружие ходуном ходило в его руках. За три минуты он едва сделал два выстрела, умудрившись на третьем порвать тетиву. Меня же удивил шум, производимый при выстрелах из луков и самострела, ранее мне казалось, что они бесшумны, тут же хлопок при ударе о налучье был лишь немногим тише звука выстрелившей пищали.

— Больше за жалованьем не приходи, — бросил Афанасий стрелецкому голове. — Пущай твои скоморохи по дворам, народ потешая, корм находят! — Потом осмотрел изорванные луки и гаркнул сбившимся в кучу бойцам: — Тетива — эт вам не жена, о ней забывать нельзя, её кажный день смазывать надобно. На жёнке един раз женился, потом до конца дней щи жри, а струну лучную год холишь да лелеешь, а потом едину битву пользуешь!

Следующим пунктом программы шли упражнения пушкарей. Они вытащили две тяжёлые пищали довольно хищного вида. На трёхколёсных станках, с длинными узкими стволами и заряжанием с казны, они напоминали образцы артиллерийского оружия из иномирного будущего.

— Дедовское наследство, — не разделял моего восхищения Бакшеев. — Ныне на Москве по-настоящему добрые пушки льют, медные, да с глухим тылом, не хуже немецких.

При изготовке к стрельбе орудий старший пушкарь попросил нас отъехать подальше:

— Пищали давненько кованы, как бы по сварке не лопнули, поберегись, княже!

После заряжения и прицеливания артиллеристы сунули в запальные отверстия раскалённые прутья. Послышалось громкое шипение и только через пару секунд звук выстрела. Вылетевшие ядра было видно невооружённым взглядом. Навели орудия мастера пушечного дела знатно. Снаряды стукнулись о лёд в ста шагах и поскакали далее как мячики, рикошетя от поверхности замёрзшей реки.

— Знатно выцелили, да и порох добрый сотворили, — выдал первую похвалу за день рязанец. — Таковая пальба врагов кладёт, как коса траву.

Внимательно рассмотрев пушки, я понял, что большинство элементов их конструкции определялось качеством наличного пороха. Горел он чрезмерно медленно, поэтому для придания снаряду необходимой убойной силы требовалось удлинять стволы. Длинные и узкие орудия снаряжать с дула было крайне затруднительно, для этого требовалось каждый раз при заряжении опускать ствол, да и банник для проталкивания зарядов выходил чрезмерной длины. С казны пушки изготавливались к стрельбе с помощью особых запирающих камор, закрепляемых клиньями или поворотом. Однако такое устройство казённой части приводило к значительному прорыву пороховых газов, что требовало ещё большего удлинения ствола.

Поэтому переход к цельнолитым пушкам, снаряжаемым с дула, действительно выглядел некоторым прогрессом, позволявшим сократить длину, снизить массу, а также увеличить надёжность орудия.

Завершала учения симуляция боя стрелецкой пехоты против конницы, действующей по татарской тактике. Пищали зарядили вхолостую, лучникам раздали стрелы с глиняными наконечниками.

Городовые стрельцы выстроились в две шеренги, раскурили фитили и, опёрши ружья о воткнутые в утоптанный снег бердыши и длинные топоры, стали ждать нападения.

Конники атаковать не торопились и, маяча на изрядном удалении, изредка с разгона стреляли в строй обороняющихся. Стрелы они пускали не боевые, но били те довольно больно. Да и потерять зуб или глаз желающих не имелось, поэтому среди стрельцов раздались крики, призывавшие покончить с этой дуростью и закончить побыстрее честной дракой.

Совершенно внезапно лжетатары перестроились в колонну по двое и рванули на полном ходу в обход нашего левого фланга. Переругивающиеся пехотинцы не сразу заметили этот манёвр, а поняв, что это не розыгрыш, заметались, пытаясь развернуть фронт. В итоге выстрелить успели не более половины стрельцов, да и те вразнобой, большинству сектор стрельбы перекрыли собственные сослуживцы. Конница, огибая левый край строя, торопливо опустошала колчаны. Особенно отличился Байкильде, который, вереща что-то весёлое, бросал по две стрелы сразу. Попавшие под массированный продольный обстрел солдаты и не помышляли о перезарядке оружия или о меткой стрельбе во врага, заботясь лишь о том, чтоб укрыть локтем лицо от вражеских стрел. На несколько сотен оперённых подарков, выпущенных с убийственно близкого расстояния, стрельцы ответили редкими выстрелами да плотной бранью.

Результат учений меня несколько расстроил, Бакшеев лишь махнул рукой.

— Ничтоже удивительного мурзёнок не показал. Завсегда так татары воюют, своим правым чужое левое крыло охватывают. Стреляют, пока враг не побежит, уж тогда за сабли берутся.

— А если в такое место встать, где не обойти? — интересовался я вариантами противодействия такой тактике.

— Тогда бесермены вовсе на битву не выйдут. Отъедут к окоёму и дразнить станут. Дурных среди них мало осталось. Тока если пятеро к одному вражин окажется, да великая нужда степняков подгонять будет.

Что ж, надеюсь, у меня будет ещё время прикинуть наиболее верный способ воевать с кочевниками.

В настоящее же время, разглядывая народ, собиравший стрелы и потерянные элементы одежды, я выразил удивление.

— Почему ни у кого валенок нету? Все в сапогах да поршнях, в них же холодно, наверно?

— Хорошо люд обут, не бедствует, чтоб в лаптях-то ходить, — не понял меня Афанасий.

После краткой беседы выяснилось, что валяная обувь нынешнему населению совершенно незнакома. Войлок знали, а валенки нет. Странно, всегда считал, что русские в этом испокон веков ходили. Наверно, всё же реальность здесь отличается от истории оставленного мира, мнение на этот счёт я менял регулярно. Ну не смертельно, нашёлся ещё один повод для встречи с ногаями.

Глава 29

Кочевников ждали со дня на день, но появились они, как всегда, внезапно, лишь на сутки отстав от вести о своём приближении. В момент прибытия сеунча я, несмотря на пост, вкуснейшим образом обедал. Бог послал к столу квашеную капусту и практически настоящий винегрет, только что без картошки. Вкушая эти блюда, я искренне радовался, что по осени озаботился осмотреть кладовые. Открытие, что все доступные овощи, да и некоторые фрукты солят и ничего не квасят и не маринуют, меня тогда крепко озадачило. К счастью, заквасить пару бочек с капустой успели, единственное, что я упустил, — это заготовку зелёного горошка. Тогда бы осталось рецепт майонеза подобрать, и Рождество можно праздновать с замечательным салатом оливье. Ладно, не успел в этом году — наверстаю в следующем. Ну и ещё картошки надо раздобыть, без неё становилось тоскливо.

Мой двор также скромно обедал постными блюдами — разными рыбными супами, холодной стерлядью, нельмой, расстегаями с рыбкой, а также нежирными молодыми поросятами и утятами. Почему именно эта пища в настоящий момент являлась постной, я не знал, но священнослужитель, присутствующий на трапезе, заверял, что всё в порядке. Вообще, поститься в дарованной мне эпохе выходило гораздо проще, чем в той, в которой осталось моё первое тело. Восьмипудовая бочка чёрной икры, этого вполне постного продукта, стоила в зависимости от сорта и состояния от пятидесяти копеек до трёх рублей. Знавал я в прежней жизни умельцев, которые с помощью простейших технологий из здешнего худшего сорта сделали бы экстра-первый класс. Помнится, химичили те фальсификаторы с рыбопродуктами с помощью масла и запрещённой у нас в пищевой промышленности борной кислоты.

Гонец уважительно посмотрел на меня, ибо самоотречение от благ тут являлось одной из высших форм благочестия, и доложил присутствующим:

— Ногаи идут, и наши романовские да ярославские, и Уряз-Мехметовы заволжские, видимо-невидимо их, тьма целая.

— Едут — хорошо. Много степняков — так об том пусть свеи горюют, — отношение Бакшеева к происходящему было воистину философским.

Следующим утром мы со стены кремля наблюдали за проходившей мимо города ордой. Зрелище выглядело достаточно эпически. Конница шла в колоннах по шесть-семь человек в ряд, запасные лошади в количестве двух-трёх, а то и четырёх штук шли гуськом за всадником, привязанные уздами к хвосту друг друга. Афанасий узнавал значки и бунчуки, разбираясь, кто за кем идёт, для меня же вся эта масса кавалерии смотрелась практически однородной. Между кремлём и проходящим войском метался гонец, согласуя место и время торжественной встречи. Приглашать вождей кочевников в княжеские палаты Бакшеев не советовал категорически.

Спустя два с половиной часа кажущаяся бесконечной змея из всадников иссякла.

— Не соврал, сеунч, без малого тьма татар, или целый тюмень по-старому, — удовлетворённо закончил подсчёты уездный окладчик.