Белая тетрадь - Софья Ролдугина

— Ксиль… Чего ты плачешь? Что-то случилось?

Он дернулся от прикосновения, как от удара электрическим током, перехватил измазанное липкой гадостью запястье, замер, с потаенным ужасом вглядываясь в мои глаза:

— Ты?.. Но…как?

Такая реакция меня несколько смутила:

— Э-э… Что значит «как»?

— Ты… Я… я убил тебя, — когтистые пальцы недоверчиво коснулись моей щеки. Темные, раскосые, полубезумные глаза так близко, что ресницы щекочут кожу. — Тогда… Ты умерла. Я держал твое сердце в руках…

Так. Кажется, кто-то спятил. И это явно не я.

— Ксиль, какое еще сердце… — начала я и осеклась. Мне стало дурно. Я вспомнила это — и резкую, пронзительную боль в вывернутых суставах, и хриплое бульканье где-то под ребрами, и острый, ослепляющий страх. И сердце тоже.

Бред. Бред. Бред. Я жива. Я мыслю, я двигаюсь, и сердце у меня на месте — вон как стучит, заходится, того гляди заработаю инфаркт.

Но я же помню! И он тоже!

— Да, некрасиво как-то получилось, — нервно хихикнула я. И тут же, без всякого перехода: — А ты как?

В темной бездонной синеве мелькнуло что-то такое… Неуловимое.

— Хорошо. Уже — хорошо…

Все еще обнимая меня за талию, вампир обессилено уткнулся в мои колени…и разрыдался. Снова. Пребывая в состоянии глубокого шока, я машинально поглаживала спутанные пряди. Через несколько долгих — минут? часов? — всхлипы перешли в бессвязное жалобное бормотание.

— … следил, охранял… всегда, каждый день… а стоило отвернуться — и сбежала. Никого нет, совсем никого, только дождь один… пытался услышать, найти, и не мог. Тишина… потерялась опять, как тогда, не усмотрел, идиот, шатт даккар… и дождь кругом… вещи тоже пропали, и понял — сбежала…брезгует, дрянь, мной побрезговала, одна ушла… Найду — убью… тоже мне, дама из высшего общества… а потом уже и найти не надеялся…. - голос сел, отказываясь повиноваться хозяину. — И вдруг… почуял. Страх, и отчаяние, и обреченность… Летел, как безумный, боялся, что не успею… А потом заглянул в глаза… а там брезгливый, настороженный ужас… Вот дрянь, надо проучить… чтобы знала свое место… чтобы знала, чего бояться… Чужой страх, боль… это пьянит… что-то накатило, восхитительное, обжигающее… вкусное… крышу снесло… вытянул до дна, все, что было… Когда пришел в себя — уже было поздно.

Он замолчал на минуту, а когда продолжил, то голос уже не срывался, а слова легко слетали одно за другим, как бусины на цепочке.

— Я не сразу понял, что натворил. А когда понял — было слишком поздно. И дело даже не в переломах и разорванных венах, хотя вряд ли эта кровавая каша смогла бы продолжить существование. Это было мертво еще раньше. Тот восхитительный горячий источник… Это не кровь была — самая жизнь. Я пытался тебя вернуть, зацепить ускользающую душу. Даже своей кровью поил, хотел обратить… — князь болезненно усмехнулся. Сейчас он лежал на спине, пристроив затылок ко мне на колени. Ни в голосе, ни на лице не осталось ни следа отчаянной истерики. Только эта дрожь мокрых, слипшихся ресниц… — Я никого раньше не обращал. Никогда. Но тогда — решился. И опоздал. А мертвых не возвращает ни кровь, ни зов чужой души.

Воцарилась неловкая тишина. Максимилиан разглядывал меня сквозь опущенные ресницы, я механически водила пальцами по гладкой мерцающей коже. Которая начинала теплеть.

Черт. Немного не вовремя.

— А… а как ты меня нашел? — поинтересовалась я, пытаясь скрыть смущение.

— Воспользовался твоим советом, — усмехнулся князь.

— Каким еще советом? — насторожилась я. Надеюсь, не сболтнула ничего лишнего. Мама меня за разглашение секретов не похвалит.

— Прядь волос и простой узор. Проблем действительно не возникло, — поделился вампир. Повнимательнее вгляделся, фыркнул, безошибочно угадав причину моего смятения. — Да не беспокойся ты так, в гостинице ничего не осталось, прядь я уже позже срезал. Так, на всякий случай. Чтобы иметь возможность отыскать тебя, если опять потеряешься.

— Лучше бы я не терялась! — вырвалось у меня против воли. — Я уже двадцать раз пожалела, что сбежала. Ну отдал бы ты меня Стражу за возможность пройти, какая разница, все равно я там же очутилась…

— Стоп, стоп, стоп! — князь резко сел, заглядывая мне в глаза. Я попыталась отвернуться, но Максимилиан обхватил ладонями лицо и четко, почти по слогам произнес: — Я не собирался отдавать тебя Стражу. Откуда ты взяла такую глупость?

Опа… Ну и поворот…

— Ты же сам говорил… Рад, что ничего объяснять не пришлось или что-то в этом роде…И я заглянула в память матерей… — растерянно пробормотала я.

— И что тебе поведали уважаемые предки? — голос князя был обманчиво мягким. Я окончательно смутилась.

— Э-э… За проход чужак заплатит кровью. Будет выбор между путем и спутником… А что-то не так?

— Не так, — вздохнул Максимилиан, отпуская наконец мое лицо. Не то чтобы я возражала против его ладоней… Опять я не о том думаю… — Не так абсолютно все. Во-первых, я никогда не слышал о выборе между путем и спутником. Во-вторых, ты не чужак, и жизни твоей ничего не угрожало. И в-третьих… Неужели ты думаешь, что я бы пожертвовал тобой? — я покраснела и отвернулась. Стыдобища какая…

— А почему ты тогда радовался, что не надо ничего объяснять?

А вот теперь смутился князь.

— Хм… Не знаю, как объяснить получше… Все дело в том, что такие, как ты… Обладающие схожей силой… Могут приказывать Стражам…

— Что-то я не заметила.

— Конечно, не заметила. Ты ему представилась? Нет? А ранг свой назвала? Тоже нет? И силу, я полагаю, тоже не демонстрировала? — вампир расхаживал по поляне, стараясь на меня не глядеть. — Тебя просто приняли за чужака.

"Назови свое имя, смертная". Н-да, облом вышел. При воспоминании, как именно он проходил, меня передернуло. Еще чуть-чуть…

— Мне повезло, что ты меня нашел. Спасибо.

Князь споткнулся на ровном месте.

— Повезло?! Спасибо?! — его ощутимо трясло. — Это за что? За то, что я тебя убил?

— Ты не виноват. Крыша протекла, с кем не бывает? И вообще, все обошлось… — попыталась я его успокоить. Максимилиан резко обернулся, опустился рядом со мной на траву и прижал к себе. Ох, как же голова кружится…

— Обошлось… чудом… — от хриплого, сбивчивого шепота по спине пробежали мурашки. — Я до сих пор не могу поверить, что ты жива… Ты простишь меня? Я должен тебе так много…

Я зажмурилась, крепко-крепко, до боли, изгоняя из головы посторонние мысли. Глубоко вдохнула, пытаясь отстраниться от пряного запаха, от жара, исходящего от пылающей кожи… Ну кто додумался назвать тебя Льдинкой, Ксиль, солнышко… У тебя же угли внутри…